Утренним дождем в Вэйчэне *
Чуть пыльца увлажнена.
Зелены у дома тени,
Свежесть ив обновлена.
Выпей, друг, при расставанье
Снова чарку наших вин!
Выйдешь ты из Янь-гуаня *
И останешься один.
На "Высокой Террасе" провожаю цензора Ли Синя
Провожать тебя всхожу
На "Высокую Террасу" и слежу,
Как безмерно далека
Протянулась и долина и река.
Солнце село; и назад
Птицы, возвращаяся, летят.
Ты же продолжаешь путь
И не остановишься передохнуть.
В девятый день девятой луны вспомнил о братьях в горах
Живу одиноко в чужой стороне,
Как причудливый странник. И вот,
Лишь радостный праздник Чун-яна * придет,
О родных я тоскую вдвойне.
Все братья теперь с волшебной травой,
(Вспоминается мне вдали)
Чтоб стебли воткнуть, на горы взошли...
Но кого-то там нет одного.
Фрейлина Бань Цзеюй *
Странно всем, что двери я закрыла
В терем, где храню белила.
Царь спустился из приемной залы,
Но его я не встречала.
Без конца смотрю, смотрю весь день я
В этот царский сад весенний.
Там, я слышу, говор раздается:
Кто-то * меж кустов смеется.
Прохожу мимо храма "Собравшихся благовоний"
Не знаю, где стоит в горах
Сянцзиский храм *. Но на утес
Я восхожу, и путь мой кос
Меж круч в туманных облаках.
Деревья древние вокруг...
Здесь нет тропинок. Между скал
Далекий колокола звук
В глуши откуда-то восстал.
За страшным камнем скрыт, ручей
Свое журчанье проглотил.
За темною сосною пыл
Остужен солнечных лучей.
Пуста излучина прудка,
Где дымка сумерек легка;
И созерцаньем укрощен
Точивший яд былой дракон.
Поднялся во храм "Исполненного прозрения"
Здесь, по "Земле Начальной" * вьется
Кверху тропинка в бамбуках.
Пик ненюфаров выдается
Над "градом-чудом" * в облаках.
Чуские три страны на склоне
Все здесь видны в окне моем.
Девять стремнин как на ладони
Вон там сравнялись за леском.
Вместо монашеских сидений
Травы здесь мягкие нежны.
Звуки индийских песнопений *
Под хвоей длинною сосны.
В этих пустотах обитаю
Вне "облаков закона" я.
Мир созерцая, постигаю,
Что "нет у Будды бытия" *.
Изнываю от жары
Землю наполнивши и небо,
Солнце багровое сгорает.
На горизонте, словно кручи,
Огнем сверкающие тучи.
Свернулись-ссохлись листья, где бы
Они ни выросли. Без края
Вокруг иссохшие луга.
Иссякла, высохла река.
Я замечаю тяжесть платья
И в самой легкой, редкой ткани.
Даже в густой листве растений
Страдаю: слишком мало тени...
У занавеса близко встать я
Теперь совсем не в состояньи.
Одежду из сырца сейчас
Мою второй и третий раз.
Весь мир, пылая жаром, светел.
За грань вселенной вышли мысли.
Стремятся, как долина в горы,
Они в воздушные просторы.
Издалека примчался ветер.
Откуда он - и не исчислить.
Река и море от волны
И беспокойны и мутны.
Но эта вечная забота
От тела только. Мне понятно,
Лишь на себя я оглянулся...
Еще я сердцем не проснулся
И вдруг вступаю я в "Ворота
Росы Сладчайшей, Ароматной" *,
Где в чистом мире холодка
Для сердца радость велика.
Сижу одиноко ночью
Один грущу о волосах,
Что побелели на висках.
В пустынной комнате вот-вот
Вторая стража * пропоет.
Пошли дожди. Полно воды.
Опали горные плоды.
Под фонарем в траве звучат
Напевы звонкие цикад...
Конечно, пряди седины
Мы изменить уж не вольны;
И в золото другой металл
Никто из нас не превращал.
Хочу я знанье получить,
Чтоб боль и старость излечить.
Но в книгах то лишь вижу я,
Что "нет у Будды бытия" *.
Примечания
В ответ братцу Чжан У. - ...братцу... - Чжан У называл Ван Вэя старшим братом; поэтому поэт и называет его братцем.
Провожаю Юаня Второго, назначаемого в Аньси. - Утренним дождем в Вэйчэне... - Название города на р. Вэй, притоке р. Хуанхэ.
Ян-гуань - название заставы.
В девятый день девятой луны вспомнил о братьях в горах. - ...радостный праздник Чун-яна... - В девятый день девятой луны - праздник Чун-ян, что значит "двойное солнце". Девятка есть число, выражающее солнце, и поэтому этот праздник справляется в день 9 сентября, в который принято втыкать в землю стебли гадательной травы Шуюй (род имбиря) во избежание бед и напастей.
Фрейлина Бань Цзеюй. - Придворная дама при императрице Сюй. Фаворитка императора Чэн Ди (правил с 31 до 5 г. до P. X.). Утратив милость государя, она попросила разрешения удалиться в Чансиньский дворец, где и жила в уединении, не соперничая с новой возлюбленной государя, Чжао Фэйянь. Тем не менее она была обвинена в применении магии против своей соперницы, и остроумными ответами на обвинение заслужила себе историческую известность.
Кто-то... - т. е. Чжао Фэйянь, новая фаворитка.
Прохожу мимо храма "Собравшихся благовоний". - Сянцзиский храм - храм "Собравшихся Благовоний".
Поднялся во храм "Исполненного прозрения". - ...по "Земле Начальной"... - Земля, принадлежащая к храму. Название это заимствовано из "Сутры (проповеди) о Нирване", где, между прочим, говорится: "...неисчислимы, несметны, обильны, как песок р. Ганга, боддисаттвы вступили в "Начальную Землю"", т. е. в один из райских садов.
"Град-чудо" - это самый храм. Так называет его Ван Вэй, заимствуя образ из 7-й главы "Сутры Чистого Лотоса", повествующей о том, что некий Будда, ведя сонмы людей в страну драгоценностей (Нирвану), заметил, что люди начали уставать. Тогда он создал "Град-чудо" - марево, видимое вдали, к которому люди и устремились, напрягая последние силы. Поддерживая стремление людей таким образом, Будда довел всех до страны драгоценностей.
Звуки индийских песнопений... - Часть службы в буддийских храмах совершается на языке Древней Индии - санскрите. Поэтому культовые песнопения буддистов обычно называются индийскими словами или индийскими звуками.
..."нет у Будды бытия". - Догматически у Будды нет бытия - жизни, нет небытия - смерти. Он не рождается и не умирает.
Изнываю от жары. - "Ворота Росы Сладчайшей, Ароматной"... - Учения Будды.
Сижу одиноко ночью. - Вторая стража - время от 9 до 11 часов вечера.
..."нет у Будды бытия". - см. выше.
Ю. К. Щуцкий
^TВАН ВЭЙ В ПЕРЕВОДАХ АКАД. В. М. АЛЕКСЕЕВА^U
{* Перевод и комментарий акад. В. М. Алексеева воспроизводятся по изданию: В. М. Алексеев. Китайская литература / М.: Наука, 1978. - Прим. сост.}
На прощанье
Слезаю с коня, вином тебя угощаю.
Вопросы к тебе: куда ты теперь идешь?
Ты мне говоришь: во всем мне здесь неудача
уйду я лежать там, где-то в Южных горах.
Так, брат, уходи; к тебе нет больше вопросов
в то время, когда белых здесь туч без конца.
Введение. Бегство неудачника от мира и карьеры - одна из доминирующих тем китайской классической поэзии, навеянных даосскими мотивами поэзии и философии. Поэт, обнаруживающий в себе, после конфуцианского образования, хоть частицу дао, этим самым навсегда отклоняется от мира. В чем же искать спасения? В природе - там, где бесконечные гряды облаков навевают ту же идею бесконечности.
Автор. Один из самых знаменитых поэтов танской эпохи и китайских поэтов вообще, выдающийся художник-пейзажист, о котором его почитатель и тоже один из крупнейших поэтов Китая, Су Ши (Дун-по), сказал бессмертное: "Ван Вэй это стих в картине и в стихе картина" (шичжун ю хуа, хуачжун ю ши), и, конечно, каллиграф высоких достижений. Его жизнь (701-761), начавшаяся блистательной придворною карьерой, сменившейся позорной службой у презираемого им бунтовщика Ань Лушаня, закончилась поэтическим одиночеством и монашеством в буддийстве, которое отразилось в его поэзии и даже в его имени (Мо-цзе). Его колоссальная продукция в большей своей части (тысяча стихотворений) погибла в смуте, но и то, что сохранилось, достойно восхищения.
Заглавие. Прощанье с другом - любимая тема китайских друзей-поэтов, и к ней придется возвращаться неоднократно. Вино на прощанье - обычай, создавший особый иероглиф (цзянь).
Примечания.
(3) Неудача - "недостижение желаемого" (бу дэ и) - один из основных мотивов китайской классической поэзии. Неудачник считает себя вправе жаловаться вслух, подражая в этом своему великому предку династии неудачников - Конфуцию, резко различавшему достоинство человека (дэ) и удачу (дэ, другой иероглиф), которую приписывал судьбе (мин), не подлежащей человеческому разумению и воздействию.
(4) Южных горах - перевод лишь приблизительный и даже заранее неверный. Речь идет не о каких-то "Южных горах" (Наньшань), а о горах Чжуннаньшань, находящихся не на юге, а в центре Китая.
(6) Белые тучи - идеал поэтической души - образ постоянный, вошедший в поэтическую хрестоматию Китая с давних пор.
В. М. Алексеев
От составителя. Лирический шедевр Ван Вэя, впервые блестяще переведенный и прокомментированный акад. В. М. Алексеевым, не мог не привлечь внимания позднейших переводчиков: в настоящем издании нами представлены переводы А. И. Гитовича ("На прощанье"), А. А. Штейнберга ("Проводы"), В. В. Мазепуса ("Прощание") и А. В. Матвеева ("На прощание").
