Вывезло счастье!… Уверовал свет
В гений Зацепы… Постигнув порядки
Новой эпохи, и он не дремал:
Счастливо, нет ли, на бирже играя,
Давние связи Зацепа скреплял,
Ловко услуги свои предлагая:
Деньги "свободные" взять у друзей
И возвратить с дивидендом высоким -
Чудное средство для скрепы связей!
Гриша прослыл финансистом глубоким.
Стали к нему, как ручьи в океан,
Тайные нити успеха стекаться,
Мысль озарила – неси к нему план,
А без Зацепы не смей и соваться….
Слух по столице пронесся один -
Сделано слишком уж дерзкое дело!
Входит к Зацепе единственный сын:
"Правда ли?", "Правда ли?"- юноша смело
Сыплет вопросы – и нет им конца;
Вспыхнула ссора. Зацепа взбесился.
Чтоб не встречать и случайно отца,
Сын непокорный в Москву удалился.
Там он оканчивал курс, голодал,
Письма и деньги отцу возвращая.
Втайне Зацепа о нем тосковал….
Вдруг телеграмма пришла роковая:
"Ранен твой сын". Через сутки письмом
Друг объяснил и причину дуэли:
"Вором отца обозвали при нем"….
Черные мысли отцом овладели,
Утром он к сыну поехать хотел,
Но и другая пришла телеграмма…
Как ни крепился старик – не стерпел.
И разыгралась воочию драма…
– --
Князь острил, бурлил Зацепа,
Леонид не уходил,
Он посматривал свирепо
Да с азартом водку пил.
Савва – честь ему и слава! -
"Сядем в горку!"- вдруг сказал.
Стол накрыт – пошла забава,
Что ни ставка – капитал!
Рассчитал недурно Савва:
И Зацепин к ним подстал.
(1875)
(При его отъезде за границу)
О нашей родине унылой
В чужом краю не позабудь
И возвратись, собравшись с силой,
На оный путь – журнальный путь…
На путь, где шагу мы не ступим
Без сделок с совестью своей,
Но где мы снисхожденье купим
Трудом у мыслящих людей.
Трудом и бескорыстной целью…
Да! будем лучше рисковать,
Чем безопасному безделью
Остаток жизни отдавать.
(1867,12 апреля 1875)
Время-то есть, да писать нет возможности.
Мысль убивающий страх:
Не перейти бы границ осторожности -
Голову держит в тисках!
Утром мы наше село посещали,
Где я родился и взрос.
Сердце, подвластное старой печали,
Сжалось; в уме шевельнулся вопрос:
Новое время – свободы, движенья,
Земства, железных путей.
Что ж я не вижу следов обновленья
В бедной отчизне моей?
Те же напевы, тоску наводящие,
С детства знакомые нам,
И о терпении новом молящие
Те же попы по церквам.
В жизни крестьянина, ныне свободного,
Бедность, невежество, мрак.
Где же ты, тайна довольства народного?
Ворон в ответ мне прокаркал: "Дурак!"
Я обругал его грубо невежею.
На телеграфную нить
Он пересел."Не донос ли депешею
Хочет в столицу пустить?"
Глупая мысль, но я, долго не думая,
Метко прицелился. Выстрел гремит:
Падает замертво птица угрюмая,
Нить телеграфа дрожит…
(1870, апрель 1876)
Администрация – берет
И очень скупо выпускает,
Плутосократия дерет
И ничего не возвращает,
По приглашению властей
Дворяне ловят демагогов;
Крестьяне от земли, кормилицы своей,
Бегут, под бременем налогов,
И пропиваются вконец по кабакам,
И пьяным по колено море…
Да будет стыдно нам! да будет стыдно нам
За их невежество и горе!..
(Вчерашняя сцена)
Лошади бойко по рельсам катили
Полный громадный вагон.
С рельсов сошел неожиданно он…
Лошади рьяны и молоды были -
Дружно рванулись… опять и опять -
Не поддается вагон ни на пядь,
С час они силы свои напрягали,
Надорвались – и упали…
"Бедные!"- кто-то сказал из окна.
"Глупые!"- кто-то заметил с балкона…
О, поскорее на рельсы!.. Страшна
Тяжесть сошедшего с рельсов вагона.
(1876)
Что сидишь ты сложа руки?
Ты окончил курс науки,
Любишь русский край,
Остроумно, интересно
Говоришь ты, мыслишь честно…
Что же? Начинай!
Иль тебе всё мелко, низко?
Или ждешь труда – без риска?
Времена не те!
В наши дни одним шпионам
Безопасно, как воронам
В городской черте.
(1876)
Ты еще на жизнь имеешь право,
Быстро я иду к закату дней.
Я умру – моя померкнет слава,
Не дивись – и не тужи о ней!
Знай, дитя: ей долгим, ярким светом
Не гореть на имени моем,-
Мне борьба мешала быть поэтом,
Песни мне мешали быть бойцом.
Кто, служа великим целям века,
Жизнь свою всецело отдает
На борьбу за брата-человека,
Только тот себя переживет…
(18 мая 1876)
Двести уж дней,
Двести ночей
Муки мои продолжаются;
Ночью и днем
В сердце твоем
Стоны мои отзываются,
Двести уж дней,
Двести ночей!
Темные зимние дни,
Ясные зимние ночи…
Зина! закрой утомленные очи!
Зина! усни!
(4 декабря 1876, ночь)
Я примирился с судьбой неизбежною,
Нет ни охоты, ни силы терпеть
Невыносимую муку кромешную!
Жадно желаю скорей умереть.
Вам же – не праздно, друзья благородные,
Жить и в такую могилу сойти,
Чтобы широкие лапти народные
К ней проторили пути…
(Декабрь 1876)
Сеятель званья на ниву народную!
Почву ты, что ли, находишь бесплодную,
Худы ль твои семена?
Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Труд награждается всходами хилыми,
Доброго мало зерна!
Где же вы, умелые, с бодрыми лицами,
Где же вы, с полными жита кошницами?
Труд засевающих робко, крупицами,
Двиньте вперед!
Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ…
(Декабрь 1876)
Холодно, голодно в нашем селении.
Утро печальное – сырость, туман,
Колокол глухо гудит в отдалении,
В церковь зовет прихожан.
Что-то суровое, строгое, властное
Слышится в звоне глухом,
В церкви провел я то утро ненастное -
И не забуду о нем.
Всё население, старо и молодо,
С плачем поклоны кладет,
О прекращении лютого голода
Молится жарко народ.
Редко я в нем настроение строже
И сокрушенней видал!
"Милуй народ и друзей его, боже!-
Сам я невольно шептал.-
Внемли моление наше сердечное
О послуживших ему,
Об осужденных в изгнание вечное,
О заточенных в тюрьму,
О претерпевших борьбу многолетнюю
И устоявших в борьбе,
Слышавших рабскую песню последнюю,
Молимся, боже, тебе".
Декабрь 1876
О муза! наша песня спета.
Приди, закрой глаза поэта
На вечный сон небытия,
Сестра народа – и моя!
1876
14. Вступление к песням 1876-77 годов
Нет! не поможет мне аптека,
Ни мудрость опытных врачей:
Зачем же мучить человека?
О небо! смерть пошли скорей!
Друзья притворно безмятежны,
Угрюм мой верный черный пес,
Глаза жены сурово нежны:
Сейчас я пытку перенес
Пока недуг молчит, не гложет,
Я тешусь странную мечтой,
Что потолок спуститься может
На грудь могильную плитой.
Легко бы с жизнью я расстался,
Без долгих мук… Прости, покой!
Как ураган недуг примчался:
Не ложе – иглы подо мной.
Борюсь с мучительным недугом,
Борюсь – до скрежета зубов…
О муза! ты была мне другом,
Приди на мой последний зов!
