Джонни Коуп[68]
Перевод Г. Плисецкого
Посланье Джонни Коуп шлет,
Он Чарли встретиться зовет:
Мол, драться, если ты не трус,
Научу тебя завтра утром!
В ответ на дерзостную речь
Рванул из ножен Чарли меч:
— За мной, — воскликнул он, — друзья,
Мы встретимся с Коупом утром!
— Эй, Джонни, ты уже идешь?
В большие барабаны бьешь?
Коль ты идешь — я подожду,
Подожду тебя дома утром.
— Ты мастер говорить слова,
Посмотрим: сила какова!
Как рябчик, согнанный с гнезда,
От нас побежишь ты утром!
Подумал Джонни: — Чур меня!
Неплохо бы иметь коня,
Чтобы от этих молодцов
Удрать бы подальше утром.
— Эй, Джонни, от беды беги,
Ты лучше шкуру сбереги,
Рога трубят, и утро стать
Обещает кровавым утром.
Вернулся Джонни. — Где отряд? —
Встречая, люди говорят.
— Черт его знает! — он в ответ.—
Я расстался с ним рано утром.
— Забыл ты, Джонни, о стыде,
Коль всех своих людей в беде
Оставил и принес нам весть
О своем поражении утром.
— Я испугался не врагов,
А только звука их рогов.
Когда-нибудь я всех побью,
А пока говорю: с добрым утром!
Перевод А. Эппеля
Лэрд Драм жену себе стал искать,
Когда занимался день,
И девой прекрасной пленился он,
А дева жала ячмень.
«О нежный цветок, о прелестный цветок,
О счастье мое, о!
Не угодно ли стать тебе леди Драм
И оставить жнивье, о?»
«Не могу, не могу принять, добрый сэр,
Предложенье твое, о.
Никак невозможно мне стать леди Драм,
И оставить жнивье, o!
Ты любовь другой предложи, добрый сэр,
Предложи ты не мне, о!
Потому что я в жены тебе не гожусь,
А грех не по мне, о!
Мой отец всего-навсего лишь пастух,
Вон пасет он овец, о.
Если хочешь, пойди спросись у него —
Пусть решает отец, о!»
Лэрд Драм не медля пошел туда,
Где отара овец, о.
И родительское согласье дает
Лэрду Драму отец, о.
«Пускай моя дочка в письме не сильна
И книжек не чтец, о,
Но сыр умеет варить и доить
Коров и овец, о.
Будет веять она на твоем току,
Жито в скирды уложит, о,
Вороного коня оседлает в поход,
Снять ботфорты поможет, о».
«Разве ж нет у нас грамотеев в церквах?
Я им подать плачу, о!
Сколько надо, читать, писать и считать
Я ее обучу, о!
Обучу твою дочь и писать и читать,
Только дай ты мне срок, о;
Ей коня моего не придется седлать
И снимать мне сапог, о!
Но кто наварит нам свадебный эль?
Кто хлеб испечет нам, о?
Увы, не могу я тебе сказать,
Кто окажет почет нам, о!»
И Драм поскакал к родимым горам,
Чтоб все приготовить заране.
И вышли, крича: «К нам с невестой Драм!
Тамошние дворяне.
«Наш Драм, он богат и парень хоть куда,
И Пэгги Куттс неплоха!
Но он бы мог найти себе жену
Знатнее, чем дочь пастуха!»
Тут поднял голос брат его Джон:
«Считаю зазорным, о,
Что низкого рода ты выбрал жену,
И это позор нам, о!»
«Язык придержал бы ты, брат мой Джон!
Позора нам нету, о!
Женился я, чтобы множить добро,
А ты, чтоб транжирить, о!
Я был на знатной женат, и она
Гневливо топала, о,
Когда перед нею я представал
В поклоне не до полу, о!
Я был на знатной женат, и она
Смеялась над нами, о!
В наш замок поместный въезжала она,
Кичась жемчугами, о!
Но ту за богатство любили все,
А Пэгги — за прелесть, о!
Для въезда в Драм ей всего-то нужны
Друзья любезные, о!»
Их было четыре и двадцать дворян
У Драмских ворот, о.
Но Пэгги приветствовать ни один
Не вышел вперед, о!
Под белы руки лэрд Драм ее взял
И ввел ее сам, о:
«В поместный замок наш родовой
Пожалуйте, леди, о!»
Он трижды в щеку ее целовал
И в подбородок, о,
А в губы вишневые двадцать раз —
«Пожалуйте, леди, о!
Тебя хозяйкой на кухне моей
Видеть хочу я, о,
И — госпожою в замке моем,
Когда ускачу я, о.
Тебе я до свадьбы не раз говорил,
Что я тебя ниже, о!
И вот мы лежим на ложе одном,
И нету нас ближе, о!
А когда мы с тобой из жизни уйдем,—
Лежать нам двоим, о.
И равно будет могильный прах
Твоим и моим, о!»
Перевод Ю. Петрова
Мой милый муж построил дом
И весь его увил вьюнком,
И краше не было в стране,
Чем дом, что он построил мне.
Но кто-то раз в полдневный час
Услышал песнь, увидел нас
И в тот же день привел солдат —
И был мой дом огнем объят.
Мой муж убит в своем дому,
И все добро в огне, в дыму,
Сбежали слуги, ночь темна,
С убитым милым я одна.
Вдыхая холод мертвых губ,
Я в саван обрядила труп
И причитала день и ночь,
И не пришел никто помочь.
Я тело на плечах несла,
Сидела я и снова шла,
И лег он в земляной чертог,
И дерн зеленый сверху лег.
Но не понять вам, каково
Мне было хоронить его,
Как было мне дышать невмочь,
Когда я уходила прочь.
Не улыбнусь я никому
С тех пор, как он ушел во тьму,—
Сумела сердце мне связать
Волос его златая прядь.
Перевод А. Эппеля
— День добрый, милый снегирек!
Откуда ты, мой свет?
— Да вот на этом на кусте
Пою я двадцать лет!
Из птиц, певавших на кусте,
Злосчастней птицы нет.
Исполни, добрый человек,
Печальный мой завет.
Возьми ты мой прекрасный клюв,
Клевавший зерна впрок,
Пусть герцог Гамильтон из него
Сделает звонкий рог.
Возьми прекрасный алый пух
С любой, моей щеки,
Пусть леди Гамильтон себе
Набьет пуховики.
Возьми ты правую лапку мою
И мост почини через Вир, —
Свая получится хоть куда!
Прочней не видывал мир.
Возьми ты левую лапку мою
И мост почини через Тей, —
Свая получится хоть куда!
Мир не видал прочней.
Возьми красивые перышки ты
Из моего хвоста
И дай их Гамильтоновым пажам —
Сойдут за цепы спроста.
Возьми красивые перышки ты
Из моего хохолка
И доброму юноше дай, и вели
Позвать мне духовника.
Но тут садится зарянка на куст,
Горюет и слезы льет:
— Какое мне дело до юношей всех,
Коль мой любимый умрет!
Тогда повернулся к ней снегирек,
Словно на троне король:
— А ты отсюда, красотка моя,
Скорее исчезнуть изволь!
Перевод А. Эппеля
Июльской порой, когда ветер сырой,
Круглый стол собрался поутру;
И явилось множество статных мужей,
Как велел король, — ко двору.
Королева с высокой башни глядит:
Кто-то мчит по холмам и долам;
И, тотчас верхового признав, говорит:
«Юный Уотерс торопится к нам!»
Его пеший люд бежал впереди,
Конный люд скакал позади,
А летевший по ветру плащ золотой
Сколот был на его груди.
Конь сверкал золотой уздой впереди,
Серебром подков позади,
А ветер, летевший встречь скакуну,
Уступал могучей груди.
И королеву вкрадчивый лорд
Коварно спросил тогда:
«Скажи нам, кто же прекрасней из всех,
Съехавшихся сюда?»
«И лордов, и лэрдов видела я,
И знатных рыцарей тож,—
Но краше Уотерсова лица
Хоть век ищи — не найдешь!»
Но тут закричал ревнивый король,
От злости забыв себя:
«Да будь он краше стократ, чем есть,—
Всех краше я для тебя!»
«Ты не лорд и не лэрд, — говорит она,—
Ты государь и король.
В прекрасной Шотландии нет никого
Высокочтимого столь».
Но образумить не мог короля
Ни довод ее, ни резон,
И вот из-за королевиных слов
Уотерс на смерть осужден.
Схватили Уотерса юного и
Швырнули в темный подвал.
Скрутили Уотерса юного, и
Палач кандалы заклепал.
Мне довелось через Стерлинг скакать
Поутру и впотьмах,
Не довелось через Стерлинг скакать
В заклепанных кандалах.
Мне довелось через Стерлинг скакать
Белым днем и в ночи,
Не довелось через Стерлинг скакать
К месту, где ждут палачи.
И вот уже к лобному месту несут
Младенца его — сынка,
И вот уже к лобному месту ведут
Уотерсова рысака.
И вот уже к лобному месту везут
Жену из отчих краев,
И вот уже юный Уотерс погиб
Из-за королевиных слов.
