Глава третья
И, с пламенем схожий, кинулся Мгер,
Полетел и взлетел
На гору Сасуна — Сасун и на Сим:
Сасуна гора громоздилась пред ним
И взбиралась до неба, горда, высока, —
Точь-в-точь голова быка,
Что, фыркая, лютую стужу несет
И вихрей круговорот.
По ущельям сасунских рек
Огневые кривые клинки —
То подножия Цовасар, чьи снега
К звездам возносят свои берега.
Без устали Мгер блуждал
От реки Ангех до Сехан-горы,
От Маратука до Цицмакакит.
Он для крепости места искал,
Он утесов искал, отвесных скал,
Удобных, пригодных скал.
И раз в непролазной чаще одной,
В теснине лесной,
Тигр огромный
Прянул на Мгера и заревел
Яростным ревом.
Размахнулся палицей Мгер,
Лютому тигру череп рассек,
Мясо поел, шкуру набросил
Себе на чело, разметал по плечам,
Словно гишт и халам.
Устрашающую скалу
Мгер отыскал
В извилинах Маратука —
Словно высокий трон
Из железных руд.
Тут взирали со всех сторон
Провалы бездонные, пропасти темные,
И раскинулась тут
Для твердыни пригодная россыпь огромных каменных груд.
И тогда Мгер Джоджанц палицу взял
И помчался, примчался в Таронский лог.
Лог Таронский большую реку имел,
Глубокую, многоводную,
По прозванию Арацани.
Сто сорок ручьев, ручейков
Друг с дружкой сливались, и вместе они
Сплетали реку Арацани.
И увидел Мгер — вода поднялась,
Поднялась, понеслась,
Размывая поля и жилье.
Вот все пашни зальет
Селянина!
Сжалился Мгер,
С сердцем ужаленным на Карке́ он взлетел,
Необъятную глыбу
С базальтовой сбил скалы,
Сдвинул и потащил,
Волоча, волоча,
Грохоча, грохоча,
Протащил — и в реку поверг.
На две ветви он глыбою реку разбил,
Эта — влево легла, та — направо пошла,
И спала вода,
И веселыми вновь
Увидел жилье и поля
Селянин.
Как таронцы увидели силу его,
Испугались, диву дались.
Побежали, вбежали
В Арэв-Арринч, город торговый, большой,
В латунные стены Вишапаберд
И ворота латунные Вишапаберд
На сорок замкнули замков.
Мгер подбежал, палицей он
Семь раз по воротам прогромыхал,
По латунным воротам прогромыхал,
Он топнул о камни стальною ногой —
Будто горный взгремел обвал,
Загремели скрепы, замки
На воротах латунных Вишапаберд.
«Эй, таронская знать! Князья!
Вот воля моя:
Собрать, созвать, мне передать
Сто мастеров, чтобы камни тесать,
Сто мастеров, чтобы стены класть!
Десять сотен рабочих, носильщиков дать,
Чтобы камни таскать, железо ковать,
Десять сотен рабочих, носильщиков дать,
Чтобы землю копать, свинец расплавлять!
Созвать их, мне передать — иль ваше жилье
Я в прах превращу,
На ветер пущу!»
С челобитной ко Мгеру пришли,
Хлеб и соль принесли
Знатные города Арэв-Арринч.
Купцы, богачи
В этот же миг
Серебра да еды поспешили дать,
И сто мастеров, чтобы камни тесать,
И сто мастеров, чтобы стены класть,
И десять сотен рабочих, носильщиков дать,
Чтобы камни таскать, свинец расплавлять.
И забрал мастеров и работников Мгер,
К краю повел своему,
В высокий Сасун повел,
В край огромных, высоких скал.
На скале устрашающей с ними он воздвигал,
Словно щит непробойный, крепость и вал;
Из могучих камней, из базальта, кремней
Бойницы, проходы и своды слагал.
Не известь лили они — свинец
В основанье стен;
Не щебень клали они — свинец
Меж камнями стен.
А башню они возвели под конец
На вершине, где только орла
Крыло
Ее задевать могло.
Стальной был затвор,
Стальной был запор
На огромных вратах.
Построили пышные своды они
Высоких палат.
И окнами грозно
Палаты глядят
На извилистые пути,
На близкий путь и на далекий путь.
И сказал он: «Название крепости есть —
„Мгерова месть“».
И гремит это имя до нашего дня —
Вооруженный и строгий
Страж.
И, быстро ступая, отправился Мгер
В престольный город Сасун.
Спросонок заря раскрыла глаза,
А небо — морем пурпурным текло,
Словно туча, вздымался дым
Из очагов и труб.
Этот день был воскресный день,
Обедни служили в церквах.
И вошел он в Арюцаберд,
В свой джоджанский дом.
Златокованый пояс Давида взял,
Семь запоров с ларя сорвал,
Доспехи, кольчугу Давида взял,
Панцирь нагрудный скрепил он у плеч,
В родительский шлем смог чело он облечь,
Он к бедру привязал меч Авлуни — Молнию-меч.
Он в ворота конюшни ударил ногой,
В десять запоров на них, — и вот
Железные створы ворот
Распались, осколками прозвеня.
Мгер Давидова вывел коня,
Огневого коня, за гриву держа,
Положил ему руку на шею, чтоб сесть.
Из церкви вышел Чинчхапорик,
Нахмурился, закричал,
За локоть Мгера схватил:
«Чтоб не стало тебя,
Мгер беспутный и злой!
Твой увидеть бы гроб!
Провалиться б тебе!»
Локотком оттолкнул
Неугомонного дядю Мгер.
Локоток по зубам прошел, —
И всех-то зубов лишил
Неугомонного дядю Мгер!
Вскочил на коня солнцеродный Мгер,
Разгорячил, да не дал увлечь,
Как домчался до площади, встал.
В правой руке — тысячелучный Молния-меч.
Как в Андокских горах громыхает гром,
Над городом голос гремит,
Мгер горожанам кричит:
«Эй вы, сасунские храбрецы,
Эй, селяне, работники и рабы!
Все, кто может владеть копьем и стрелой,
Все, кто может владеть дубьем, булавой,
Оружье берите,
Идите за мной!
Разрушим навеки мир темный и злой
И строй трудовой установим в миру,
Строй люда простого, закона и прав,
Чтобы труженик стал хозяином сам
Труду своему и своим хлебам».
И голос Мгера прогромыхал
По ущелью Сално сквозь Ворота Цопац,
Чапахджур пробежал, в далях Муша звучал,
К скалам Хута взбежал, на вершину Гыргур —
И вернулся опять,
Чтоб стоголосо звучать
Над Сасуном.
Все главы Джоджанц, весь могучий род:
И Горлан-Оган, да и Хор-Гусан,
Тар-Воробышек, с ним и Хор-Манук,
И Вжик-Мхо, да и Брнац-Курик,
Да и Джодж-Вирап, да и Чох-Вирап,
И придворных рать, и сепухов тьма,
И свободных тьма, и подвластных ряд,
Под защитой лат, со щитом, с копьем,
Со стрелой, с мечом,
Пред собой гоня
Много множества из окрестных мест
Голытьбы, рабов, тьму людей простых,
Их в броню одев, давши латы им,
Камни, лук, пращу, —
Рьяно ринулись и сгрудились все, против Мгера встав,
И вопят ему:
«Эй, дьявол Мгер!
С коня ты сойди! В церковь иди!
Восплачь, взмолись, отвернись
От наущения сатаны!
А биться хочешь — не сетуй:
Рубя,
С вековыми костями смешаем
Тебя!»
Мгер молчит, недвижим,
Что гора, недвижим,
Все зараз подались назад;
Все зараз застыли… стоят.
Все зараз о камни ногой
Громко ударили — раз!
Сомкнули ряды; призывая в бой,
В щиты кулаками ударил строй —
И ринулся рьяно,
Крича и гремя,
Словно буря рванулась вперед
Волна за волной.
До небесных высот
Тучу пыли взнесли,
Налегли,
Напряглись,
Кулаками грозя,
Подпирая друг друга, рвались, неслись, добрались
До Мгера — рвать его
И топтать.
Пришпорил Мгер огневого коня,
Ворвался в толпу,
На две стороны бросил врагов,
Направо — одних, налево — других.
К востоку — одних, к закату — других.
Отбросил, погнал, и настиг, и сдержал.
И встал он лицом к лицу
С князьями, со знатью
И с людом дворцовым, —
И меч Авлуни он схватил, обнажил,
И меч Авлуни, словно молния, бил.
Словно пламень могучий меж темных туч,
Всё кромсал он, бросал,
Сжигал и топтал,
А тех, кого меч острием не пронзал, —
Тех пламень, бегущий с меча, поражал,
И паводком кровь текла.
Кто целым остался — в страхе бежал.
Словно хворост сухой, рассеялись все.
Князья, священники, старшины
Со звонницы церкви подняли звон,
И дряхлые старцы со всех сторон,
И мать и дитя, и бедняк и богач
К церкви стекались, — и толпы росли,
Словно волны морские шли.
Запрудили церковь со всех сторон
Князья, священники, старшины,
Стекался весь город шумливый —
Сасун!
И прокляли страшного Мгера они:
«Проклятье тебе,
Злохитростный Мгер!
Ты с антихристом схож!
Ты бушующий дэв!
Ты, восставший на мир,—
Чтоб ты жаждал всегда, чтоб голодным блуждал!
Чтоб ты был без детей, без наследников был!
Чтоб ты смерти взыскал, да ее не сыскал
До поры, как придет Иисус
Суд вершить над тобой!»
И проклятье дошло, поймало
Мгера.
И земля не могла — не держала
Мгера.
По колена ноги коня
Погружались в прах.
С великим трудом
До могилы родителей Мгер добрался,
Обнял могилу, молвил в слезах:
«Отец, поднимись!
Мать, поднимись!
Укажите исход
Вашему Мгеру».
И вот из могилы голос идет,
На плач ответ подает:
«Отправься, сынок, на взгорье Тоспан,
В Воронову пещеру,
Порыдай, пострадай,
Покайся в слезах,
Чтоб Христос тебя пожалел,
Даровал избавленье».
И родная земля не держала
Мгера.
И солнце, что взор умирающих,
Меркло
И тускло взирало, не согревало
Мгера.
По колена ноги коня
Погружались в прах.
И с великим трудом Мгер поплелся
И добрался до озера Ван.
Отомкнулась Воронова пещера,
В объятья свои приняла
Мгера с конем.
И замкнулась Воронова пещера,
Как пустила Мгера с конем.
И Мгер-исполин
В пещере живет.
Тусклый мреет огонь
Дни и ночи над ним.
На день — кружка воды.
Хлеба в день — три ломтя.
Пред конем — сноп трилистника
Вечнозеленой травы.
И, бессмертный, думает Мгер
О жизни людей,
Мирские дела змеей
Обвивают сердце его,
И не плачет, не кается он,
Чтоб Христос его пощадил
За его злые дела.
И плывут
Тучи, полные пламенем, влагой,
С величавой вершины Масиса,
С увалов Синапа, с моря Ципан,
Пламенем бьют
В нагую Воронову пещеру,
В закрытый за Мгером вход,
Громыхают, сверкают,
Убывают, себя истощив.
А в недрах пещеры, в глуби скалы,
Гневом исполненный, Мгер
Грозно кричит.
Топочет и ржет
Взнузданный конь, огненный конь.
Потрясают и Мгер и конь
Мир до его основ.
И в день Вознесения каждый год,
Когда небо к земле с лобзаньем идет
И воду целует огонь,
В день Вознесения каждый год,
Когда все раздвигают створы ворот,
Опасаются в селах и в городах:
Распахнется Воронова пещера,
Появится Мгер.
И горожане, селяне
В слезах
Молят Христа:
Злого Мгера связать, не выпускать,
Чтоб не вырвался он, землю не разорил.
И в одно Вознесенье, когда Мгера врата
Вновь разомкнулись, в пещеру проник
Старый пастух, и пред старцем возник
Кто-то могучий, подобный скале.
На его голове был шлем,
Он сидел на коне огневом,
Молнию он держал —
Так он старцу предстал.
«Кто ты?» — молвил старик.
«Я — Мгер, сын Давида.
Ты откуда пришел, старик?»
— «С белого света», — молвил пастух.
«А мир изменился иль нет?» —
Спросил его Мгер.
«Мир всё такой же, как был», —
Молвил старый пастух.
«И по-прежнему люд простой изнывает в труде
И добычу свою отдает другим,
Сам голодным живет?» —
Спросил его Мгер.
«Да, всё по-старому, Мгер Джоджанц».
— «Ну, возвращайся в свой злобный мир», —
Сказал возмущенный Мгер.
«Когда же ты выйдешь на белый свет?» —
Мгера спросил старый пастух.
«Когда нож до кости
Дойдет
И Мгера народ
Позовет», —
Грозный ответил Мгер.
Из пещеры вышел пастух,
И замкнулась Воронова пещера.
И до этого дня
Мгера пещера таит.
Он сидит на могучем коне
В броне,
Молния в правой руке,
Щит на левой руке,
На голове его — шлем.
Слушает… мир окружающий — нем.
Слушает… глухо, темно.
Вся душа его в слухе,
Ухо
К народу обращено.
