Глава 3
Кто-то рядом со мной говорит: “Перепой!
Назревает громадный скандал.
Не пора ли домой? Что творит! Боже мой!”
Показалось, то был Иуда.
Все к Христу – унимать. Он кричит: «В бога-мать!
Не уйду, не оставивши следа!
Хоть бы дров наломать, раз угля-то – чёрт-ма!”
И – вареньем обляпал соседа.
Потекло по усам, тот облизывал сам,
Никого к себе не подпуская,
Это ль не чудеса, словно божья роса
На осине в окрестностях рая.
Как бы кто не узнал, как Христос бушевал –
Мало ли, что его довели.
Встал какой-то амбал, гаркнул на весь подвал,
Мол, цветочки пока что цвели.
Появляются тут, к Иисусу идут,
Шпорами о мечи цокотя.
Был забавой им труд и за пару минут
Расшвыряли нас всех, что котят.
– Кто Иисус-то из вас? – стражник ввинчивал глаз
В одного завернул – и не вынул.
Мой рассказ без прикрас: что спасти себе глаз,
В глаз другому с размаху тот двинул.
– Я не он! – Пётр попёр и под носом растёр.
– Я вообще по субботам не пью!
Но и стражник хитёр: подмигнул, словно вор:
– Ну а если «Камю» я налью?
– Мне налей, мне налей! – взволновался Матфей
И стакан из кармана достал.
Стражник сразу стал злей: – Пьете сладкий елей
И целуете бога в уста.
Вы апостолы, что ль? Пользы ровно на ноль,
Закусить не умеете толком.
Незавидная роль: водит вас алкоголь
И отдаст на съедение волкам.
Тут Иаков взалкал: – Да не волкам – волкам,
Вы и есть эти волки поганые.
Хоть в душе я не хам, но как дам по мордам,
Ну чего привязались, что надо вам?
– Нужен нам Иисус, искусителей туз,
Что о царствии сказочном трепется.
Пусть велик греха груз, словно сладкий арбуз
Скибкою в полтора полумесяца.
Замолчали тут все, Иуда окосел,
Завопил: Иисусе, нас предали!
И рванул от стола босиком по росе…
Остальные спокойно обедали.
Продолжают допрос: – Кто из вас-то Христос?
И – представьте – никто не соврал.
Значит, всё же донес он ученье своё:
Не солги, коль желаешь добра.
А потом, как известно, был суд, приговор,
И на деле поставили крест.
Там и справа был вор, там и слева был вор,
И в толпе, что стояла окрест.
Зря Пилат руки мыл, за Иисуса молил –
Видно, всё было предрешено,
Не хватило ни сил, ни шампуней, ни мыл,
И остался с несмытой виной.
А распяли опять, как всегда, не того,
Хоть и сделано было «на ять».
И Второго Пришествия ждут – для чего,
Чтобы снова Иисуса распять?
* * *
Когда-то мне приснился сон,
Про миллион Христов.
Корректировки просит он
И вариант готов:
Висел Один над всеми лет…
Порядочно. И стал
Источником несметных бед,
Но с именем Христа.
Ему страдания и власть,
И силу принесли.
«Другие пусть страдают всласть –
Не всё мне только лишь».
Не буду тратить лишних слов
И рану бередить:
Все на крестах – мильон Христов,
А без креста – один…
Сотворение мира
(монолог творца)
Начался первый день, о котором мечтал:
Я задумал мир сотворить.
Но меня подвели: не дали матерьял
И пришлось весь день прокурить.
Мир творить – это вам не катушки мотать,
Начинается день второй,
Но сначала нужно всё увязать:
По какому проекту строить?
Третий день. Всё готово: смета, проект,
Подвезли матерьял, но вот
Оказалось: нельзя начинать объект:
Не готов ещё фронт работ.
День четвёртый и пятый – рабочие дни
И работа кипит, но только
Что-то кажется мне – коротки они.
Эх, ещё бы дважды по столько!
А в субботу я вышел работать опять,
Соблазнённый оплатой двойной.
Хоть умри, а объект мне сегодня сдавать
В воскресенье был отсыпной…
А наутро взглянул – ну и дров наломал!
Даже солнце – с какими-то пятнами.
Вот что значит текучесть, что значит – аврал,
Вот что значит: конец квартала.
А потом юмористы меня засмеют,
Хоть помочь мне и было некому:
«Сделан мир в третью смену, с оценкой «уд».
И с огромными недоделками…»
Земля стояла на трех китах –
Прочно, нормально, надёжно.
На совесть старались киты, не за страх
И плавали осторожно.
Всё вовремя сделают: пустят фонтан
И солнцем осветят, как надо.
Спокоен под ними всегда океан,
Стабилен привычный порядок.
Предполагаю наверняка,
Что жили киты, не тужили:
Лениво под солнцем грели бока,
По океану кружили.
Представить они не могли и на миг,
И даже просто понять:
Ну как Земля обойдется без них?
На чём она будет стоять?
Её же утопит любой волной,
Не станет когда китов.
Кто Землю поддержит своей спиной,
В усы пробурчав без слов?
Ведь если волну не смирить хвостом –
В девятый вал превратится.
Но время шло себе, и на китов
Чего-то стали коситься:
«У, дуры здоровые, плавают тут
И воду собой вытесняют.
А где-то в пустыне годами не пьют
И слёзы свои опресняют».
«Пустите их лучше на гребешки,
А то причесаться нечем!»
Нужны всем китовые стали кишки,
Китовые жир и печень.
Киты, услыхав, разговоры те
На ус китовый мотали.
Пока их сила была в хвосте –
Хвостом по воде хлестали.
И долго шли в океане круги
И далеко расходились…
Киты не с той вставали ноги
И не на ту ложились.
И то ли слухи их довели,
Старость или болезни –
Но как-то киты незаметно ушли,
Все, без следов, исчезли.
Но если шипя уходили они:
«Что станет без нас с Землей?»
Тогда каждый кит последние дни
Обычной прожил змеёй.
Но вряд ли так было: всё же киты,
Солидности не занимать.
Они привыкли огромные рты
Закрытыми крепко держать.
Исчезли киты, но солнцем поля
По-прежнему освещались.
Поменьше стало воды, и Земля
Свободно пошла, вращаясь.
Пришлось становиться опорой себе –
Сплошная кругом пустота.
Вздыхала сначала о прошлой судьбе,
Всё снились ей три кита…
Потом привыкла, и вот летит
В семействе других планет.
А нынче даже в созвездии Кит
Китов и в помине нет.
А космос спокоен: не слышно «ура»,
Не видно радужных красок.
Наверно, и в самом деле пора
От старых избавиться сказок.
Песня строителей Вавилонской башни
Хоть убого мы жили, не терзали извилин,
Те звенели – тонки и прямы.
И в своей были силе: блох упорно ловили –
Таковы были прежние мы.
А теперь мы – герои: в небо башню построим,
Из бетона, или с кондачка.
Двери рая откроем, весь его перероем
И на землю взглянем свысока.
Кто-то понизу лазил, всё выискивал базис,
Но, представьте, так и не нашел.
Лез из грязи он в князи – знать, имелися связи, –
Всех грозился стереть в порошок.
Что поболее в силе – землю рылами рыли,
Возводили в степи котлован.
Прокопали полмили, оказались в могиле,
Что оттуда увидится нам?
Словно как в Нотр-Даме воздвигали фундамент,
Но воздвигли чуть-чуть в стороне.
Чтоб не ели глазами, их закроем слезами –
Все вокруг было как на войне.
Хоть и было нам страшно, возводили мы башню
На костяшках своих – домино.
День забыли вчерашний, не пахали мы пашню,
Воплощали то, что решено.
Камень прямо на камень, пусть останется память,
Нам не нужен раствор и цемент,
День за днями над нами разгорается пламя –
Раздуваем искру за момент.
Словно про между прочим сей этап мы закончим
И начнем без разбега второй.
Все увидят воочью, хоть слепые, хоть ночью,
Что любой из нас станет герой.
Башню строили долго, всё росло чувство долга,
Бог, нахмурясь, на это взирал.
Монументы над Волгой возводили без толка,
Получилась не башня – дыра.
Не строительство – фига: расползается мигом
И никто ничего не поймёт.
Избавляясь от ига, как велела нам книга,
Из народов тюрьмы прёт народ.
Называть только сбродом эту массу народа
И при сильном желаньи нельзя:
Не давали нам хода, но теперь-то – свобода!..
Как сумеем остаться в друзьях?
Манифест сочинили так нескладно, как жили,
Всех сорвали с насиженных мест.
Если долго давили, не пойдет «или-или» –
Значит, вновь понесём этот крест.
Кто не сразу захочет понимать между строчек,
Для того можно вновь повторить:
Были чёрные – ночи, будут белые – ночи.
Так живём – от зари до зари.
Вавилонская башня
(поэмка)
