Шварц (уткнувшись в бумаги). Семейные люди, очень просто.
Давид. Раз, и два, и три, и... Раз, и два, и три, и...
Митя (усмехнулся, помотал головой). Нет, я на Розу Борисовну прямо-таки удивляюсь. Это же надо - с малыми дитями, с больным мужем - и на такое отчаянное дело подняться? Прямо не старуха, а Махно какая-то, честное слово!
Давид (опустил скрипку). Папа, девятый час!
Шварц (равнодушно). Ну и что?
Давид. Я устал.
Шварц. Устал?! (Хмыкнул, покосился на Митю.) Он устал, как вам это понравится, Митя?! (Резко обернулся к Давиду.) Между прочим, я целый божий день стою больными ногами на холодном цементном полу. И целый божий день мне морочат голову. И на вечер я еще беру работу домой. Так почему же я никому не жалуюсь, что я устал?.. Что?
Давид. Я не знаю.
Шварц (подумав). Сыграй Венявского и можешь отправляться на двор! (Усмехнулся.) Ему, видите ли, Митя, с отцом скучно! Ему нужны его голь, шмоль и компания... Сыграй мазурку Венявского... Ну!
Давид (после паузы). Хорошо.
Давид снова поднимает скрипку. Печальная и церемонная мазурка Венявского. Абрам Ильич слушает, чуть наклонив набок голову и почесывая в затылке карандашом.
Шварц (шепотом, с торжеством). Ну, что вы скажете? А, Митя?
Митя (развел руками). Талант.
Шварц (Давиду). А теперь - еще один разок упражнения Ауэра!
Давид (возмущенно). Папа!
Шварц (неумолимо). Упражнения Ауэра и тогда пойдешь!
Давид, помедлив, с ожесточением принимается за очередное упражнение. Шварц снова уткнулся в бумаги. Протяжно и равнодушно кричит женщина:
- Сереньку-у-у!..
Митя (словоохотливо). Уезжают, значит, от нас Гуревичи... В Москву едут, к братцу! Братец ихний, Сема, - агентом работает, жуликов ловит... Слышите, Абрам Ильич, чего говорю? Братец Гуревичей, говорю, жуликов ловит... Мелкоту, небось, вроде нас с вами, Абрам Ильич, верно?!
Шварц (зашипел). Откройте дверь! Откройте дверь, чтобы слышал весь двор, сумасшедший!
Митя (счастливо захохотал). От нас Москва далеко, Абрам Ильич, нас не поймают!
Давид. Раз, и два, и три, и... Раз, и два, и три, и...
Шварц. И еще десять вагонов в Николаев. Всего это будет двадцать пять вагонов... Так, пишем!
Митя (поерзал в кресле, вздохнул). Да-а, поехал бы я в Москву, Абрам Ильич... Поехал бы и - знаете, чего бы перво-наперво сделал? В магазин бы пошел, в продовольственный магазин, честное слово! Купил бы себе булку французскую, франзоль! Я ее, сволочь такую, сперва бы маслом намазал, а потом... (Нараспев.) А потом, я бы - ах ты, братцы мои - потом я съел бы ту булку! Всю!..
Давид. Папа, уже девять часов.
Шварц. Меня интересует - ты играешь на скрипке или ты смотришь на часы?
Митя (добродушно). Да ладно, Абрам Ильич, отпустите вы его, пускай человек побегает...
Шварц (со смешком). Вот как?! Вы меня извините, Митя, я вас очень уважаю как хорошего кладовщика и всякое такое... Но если я не ошибаюсь - я имею в виду музыку - так профессор Столярский - это не ваша фамилия?!
Митя (неожиданно обиделся). Моя фамилия Жучков, это все знают! А что я цельную кучу братьев своими руками поднял, так это тоже все знают!
Шварц (высокомерно). Ну, и кем же они стали, ваши братья, позвольте спросить? Они закончили Консерваторию? Они адвокаты? Врачи? (Снова усмехнулся.) Каждому свое, Митя! Давайте лучше займемся делами...
Митя (показал глазами на Давида). Можно заняться, только...
Шварц. А-а, да, да! Давид, можешь отправляться на двор.
Давид. Хорошо.
Давид аккуратно укладывает скрипку в футляр. Ставит футляр на полку.
Шварц. Упадет. Поставь глубже. Давид. Хорошо... Теперь я могу идти?
Шварц. Иди, сынок.
Давид уходит.
Митя (поглядел вслед). Замучали вы паренька, Абрам Ильич!
Шварц (резко). Митя, это не ваше дело! (Помолчав.) Знаете, о чем я мечтаю? Когда-нибудь я получу отпуск и премию. И тогда я возьму Давида и поеду с ним к морю. В Крым. Мы будем жить, как цари, в белом дворце, и по утрам горничная в крахмальном фартуке прямо в постель будет приносить нам яичницу с колбасой из четырех яиц и кофе с кренделями... Что?..
Митя. Чудак вы, Абрам Ильич! В прошлом годе вы на Турксиб собирались, теперь в Крым...
Шварц. Да, я чудак... Займемся делами! В субботу я вам дал ящик мыла. Сто кусков, за которые я сам заплатил по три рубля... Что вы сумели с ними сделать?
Митя. Есть один человек. Из Херсона. Дает три сотни и еще тридцать бумажек. Говорит - через неделю мы и этого не получим. Вам решать, Абрам Ильич?
Шварц. Триста тридцать рублей?! Кошмар! За удовольствие заниматься коммерцией мы скоро, кажется, будем докладывать из собственного кармана... Триста тридцать рублей - это же просто грабеж!.. Что? Ну, а с вельветом?
Митя. Вельвет берут. Тут получается такая история...
В дверь стучат.
Шварц. Тихо!.. Кто?
Входит человек в мохнатой шляпе, в светлом заграничном костюме. В руках трость, плащ и небольшой чемодан. Это МЕЙЕР ВОЛЬФ (актер М. Зимин). Он высок и широкоплеч.
Вольф. Добрый вечер! Как поживаете, Абрам?
Шварц (растерянно). Простите... Но я не...
Вольф. Может быть, вам нужна моя визитная карточка?
Шварц (приглядываясь). Боже мой!
Вольф. Ну же!
Шварц (остолбенело). Мейер!.. Мейер Вольф!
Вольф. Ну, наконец-то ...Здравствуйте, Абрам!
Шварц (в волнении). Мейер Вольф!.. Невероятно?.. Подождите... Подождите, дайте мне вас потрогать!.. Чудеса!.. Когда вы приехали?
Вольф. Час тому назад.
Шварц. Почему? Зачем? На какой предмет?
Вольф. Я расскажу.
Шварц. Только давайте сядем - а то у меня ноги дрожат.
Митя (поднялся). Я, Абрам Ильич, другим часом зайду.
Шварц (отмахнулся). Да, да, да... Конечно!
Митя торопливо уходит.
Вольф (огляделся). А где Давид?
Шварц. Где-нибудь бегает... Слушайте, Мей-ер... Нет, я все еще никак не могу поверить, что это действительно вы... Последняя ваша открытка была из Рош-Пина...
Вольф. Вы получили ее?
Шварц. Получил, получил. Это было год... Или полгода назад, не помню!
Вольф (сел). Ну-с, так как же вы тут живете?
Шварц. Какой об нас разговор?! Человек приехал из Палестины и он еще спрашивает - как мы тут живем! Или вы не знаете Тульчина? Не знаете, как тут можно жить?!
Вольф. Знал. Когда-то. Но теперь - если верить газетам - многое переменилось: строительство, индустриализация...
Шварц (иронически). В Тульчине? Наша индустриализация - это паточный завод имени Розы Люксембург, бывший "Арон Сукеник и сыновья"!.. (Засмеялся.) Ну, хорошо - я считаю, что по случаю вашего приезда мы имеем полное право выпить рюмку-другую... Как вы?
Вольф. Не возражаю.
Шварц лезет в шкаф, достает бутылку водки, два граненых стакана, хлеб, помидоры. Кладет все это на стол, на газету, разливает водку в стаканы.
Шварц. Лехаим! Будем живы-здоровы! С приездом... Ешьте помидоры... Так зачем же вы вернулись, Мейер?
Вольф. Просто так.
Шварц (насмешливо). Ах, просто так?! Ладно, можете не говорить, это ваша забота. (Понизив голос.) Я хочу знать одно - не политика?
Вольф. Упаси Бог!
Шварц (с облегчением). Правильно! Политика - это занятие для англичан и поляков... Слушайте, Мейер, так вы, действительно, своими глазами видели Иерусалим, и Стену Плача, и Средиземное море?
Вольф. Да, конечно.
Шварц. Можно сойти с ума! Сидит разодетый, как граф, и спокойно говорит - да, конечно! Ну, за Средиземное море!
Вольф. Мне довольно.
Шварц. Как хотите. А я с вашего разрешения повторю! Будем живыздоровы!
Вольф. А что слышно у Гуревичей? Яша все лежит?
Шварц. Лежит. Старуха увозит его и детей в Москву. Завтра едут. Можете себе представить?
Вольф (задумчиво). Вот как?! А ведь и вы когда-то тоже собирались в Москву, Абрам?
Шварц (он уже захмелел). Собирался! Чего только я не собирался сделать? Я всю жизнь, безвыездно, живу в этом городе и всю жизнь, сколько я себя помню, я хочу отсюда уехать! (Помотал головой.) Нет, Мейер, нет - никуда я уже теперь не уеду и ничего не увижу! Ничего, кроме пьяных мужиков на Рыбаковой балке, и моего товарного склада, и поездов - скорых, курьерских, почтовых... Всяких...
Вольф. Вы все еще ходите по вечерам на станцию?
Шварц. Случается. Иногда. Помните ту красавицу из скорого, что попросила нас сбегать за кипятком?
Вольф. Ирину?
Шварц. Да, Ирину... То есть нет, не Ирину... Это мы уже сами, потом, придумали, что ее звали Ириной! Впрочем, это неважно... Тогда мы еще были вполне приличными кавалерами... Что?
Вольф. Хоть куда!
Шварц (поднимает стакан). Ну, за Ирину!
Быстро вбегает высокая крупная женщина со страдальческим и вдохновенным лицом, растрепанная, с хитрыми молодыми глазами. Это СТАРУХА ГУРЕВИЧ (актриса Г. Волчек).
Старуха Гуревич (торжественно). Еще два дня таких сборов - и меня повезут... Но только не в Москву, а на еврейское кладбище! У вас есть шпагат?
Шварц. Поищем.
Вольф. А "здравствуйте" вы не умеете говорить?
Старуха Гуревич (равнодушно). Здравствуйте.
Шварц (засмеялся). Смотрите, она не узнала! Это же Мейер Вольф!
