К концу ноября 1915 г. работа Блока над переводами Исаакяна была завершена. Посылая свои переводы Брюсову, Блок 1 декабря 1915 г. писал: «Вот мой перевод тринадцати стихотворений Исаакиана. Если удастся что-нибудь дополнить или исправить, я сделаю это в корректуре, которую поэтому особенно прошу прислать. Относительно одного стихотворения у меня есть недоумение (написано на полях рукописи)… Стараясь держаться как можно ближе подлинника, я имел, однако, в виду, что рифма у Исаакиана занимает не первое место, поэтому или опускал ее, или добавлял от себя (впрочем, не часто); соблюдать аллитерации стремился, стараясь не играть ими, памятуя, что поэт — крестьянин и пандухт.
Слово „джан“ не только сохранял, но еще и от себя прибавил кое-где; очень уж хорошее слово. Обойтись без лишних слов, конечно, старался, но, к сожалению, не всегда мог обойтись без них» (А. А. Блок, т. 8, с. 450–451).
Работа Блока над переводами сопровождалась беседами с членами редакции сборника и, возможно, с некоторыми армянскими поэтами. На обложке черновиков переводов из Исаакяна есть его помета: «Сколько подстрочников, разговоров и писем было» (Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, архив А. А. Блока). Это предположение подтверждается ценным свидетельством М. А. Бекетовой, которая довольно подробно говорит о процессе работы Блока над переводами, и в частности для горьковского «Сборника армянской литературы»: «По возвращении в Петербург Александр Александрович получил очень интересный заказ от М. Горького, который собирался издавать сборники литературы всех народов, входивших в состав Русской империи. Он предложил поэтам выбрать для перевода то, что им нравится. Блок взялся переводить армянских, латышских и финских поэтов. Для этого он просил М. Горького познакомить его или с поэтами, или с другими знатоками языков избранных им народностей. У него перебывали представители четырех наций, в том числе и шведской, так как один из финнов писал по-шведски. Александр Александрович не удовлетворился одним подстрочником, он просил читать стихи вслух, чтобы запомнить их ритмы. При этом он выказал поразительную память, запомнив не только ритм, но и целые строфы стихов на совершенно незнакомых ему языках. Ему очень нравилось декламировать их нам с матерью. Переводами этими он увлекался. Все они хороши, но лучше всего удались ему переводы прекрасных стихов армянского поэта Исаакьяна. Когда вышел армянский сборник (май 1916 года), Александр Александрович получил из Москвы телеграмму от кружка армян, которые благодарили его за перевод и выражали ему свою горячую симпатию» (М. А. Бекетова. Александр Блок. Биографический очерк, изд. 2-е, Л., 1930, с. 204–205).
В годы первой империалистической войны об Армении писали много. Блок отметил в дневнике: «В 1916 году, под влиянием войны на Кавказе, мода на армян, поддерживаемая Брюсовым, выучившим армянский язык и составлявшим и московскую „Поэзию Армении“ и петербургский „Армянский сборник“ „Паруса“ (с Горьким), стал выходить в Москве „Армянский вестник“ (1916 г. — 48 номеров и 1917 г. — 52 номера). Статейки Брюсова об армянской поэзии, воспроизведения памятников армянской старины, переводы отрывков поэтов и прозаиков» (А. А. Блок, т. 7, с. 414). Из этой краткой записи можно сделать вывод, что Блок и после работы над переводами из Исаакяна продолжал интересоваться Арменией и армянской литературой.
Переводы А. А. Блока и В. Я. Брюсова Исаакяна вошли в золотой фонд переводов из армянской поэзии. Они и в наши дни украшают русские издания сочинений Исаакяна.
Иная была судьба переводов Вяч. Иванова. Они не выдержали испытания временем. Особенность их заключается в том, что эти переводы больше характеризуют личность переводчика, нежели переводимого им автора. Это какой-то особый жанр вольного перевода, где перевод утрачивает существенные элементы как содержания, так и стилистические особенности оригинала. В советские годы переводы Вяч. Иванова из Исаакяна были заменены новыми, более близкими к подлиннику.
В послереволюционные годы Исаакяна переводили многие видные поэты и переводчики: А. Ахматова, П. Антокольский, Б. Брик, Д. Бродский, Ю. Верховский, А. Глоба, В. Державин, В. Звягинцева, М. Зенкевич, К. Липскеров, С. Мар, С. Михалков, Л. Озеров, М. Павлова, Н. Павлович, М. Петровых, Б. Пастернак, Вс. Рождественский, О. Румер, Б. Садовской, Т. Спендиарова, Н. Тихонов, С. Шервинский и др.
Произведения поэта издавались на русском языке неоднократно: «Избранные стихи», М., 1945; «Избранные произведения», М., 1952; «Избранное», Ереван, 1952; «Избранные сочинения в двух томах», т. 1. Поэзия, М., 1956; «Стихотворения и поэмы», М., 1960; «Избранное», М., 1970.[59]
В основу настоящего издания при определении состава положены армянские издания: прижизненное издание «Стихотворений и поэм» Исаакяна (Ереван, 1955), посмертное издание Сочинений в четырех томах (Ереван, 1958–1959) и первые два тома из шеститомного издания (Ереван, 1973–1974), в котором на основе изучения архива поэта уточнена датировка, даны сведения о первой и последующих публикациях текста, а также краткие реальные комментарии. В примечаниях к настоящему сборнику частично используются некоторые фактические сведения из комментариев (составитель первых двух томов к этому последнему изданию Исаакяна и автор комментариев А. Инджикян).
Настоящее издание по сравнению с прежними изданиями поэзии Исаакяна является более полным. При его составлении учтен и пересмотрен критически весь существующий фонд переводов (включая дореволюционные переводы) произведений армянского поэта.
Впервые представлены переводы около пятидесяти стихотворений, шестьдесят стихотворений переведены заново с целью достижения большей близости к оригиналу, более точной передачи поэтической мысли автора.
Композиция и жанровые разделы в настоящем сборнике восходят к структуре прижизненного издания Исаакяна «Стихотворений и поэм», Ереван, 1955.
В примечаниях сообщаются сведения историко-литературного, биографического и реального характера. Если слова типа «саз», «джан», «яр», «пери», «гусан» и т. п. и некоторые географические названия (Алагяз, Араз, Ани, Казарапат, Манташ, Харич и др.) встречаются в текстах неоднократно, то они объясняются при первом их упоминании, без последующих отсылок.
СТИХОТВОРЕНИЯ
1. Казарапат — село в Армении (ныне Исаакян), в котором Исаакян провел свое детство.
2. Яр — милая (милый), возлюбленная (возлюбленный). Эчмиадзин — город в Армянской ССР, близ Еревана, знаменитый своим древнейшим собором (построен в 303 г.), ставший религиозным центром всех армян и местопребыванием главы армяно-грегорианской церкви (католикоса).
6. На слова русского текста стихотворения написана музыка С. В. Рахманиновым (см. вступит. статью). По сведениям музыковеда Р. Терлемезяна, свыше восьмидесяти стихов Исаакяна переложено на музыку. Краткий, неполный перечень см. в приложениях к кн.: Аветик Исаакян, Избранные произведения, М., 1952 с. 352–354.
7. Первое печатное стихотворение Исаакяна (журнал «Тараз» — «Национальный наряд», 1892) написано в годы пребывания в семинарии Геворгян (в Эчмиадзине). Исаакян писал тогда стихи преимущественно любовного содержания и свои первые опыты представлял на строгий суд своему учителю и наставнику поэту Ов. Ованисяну (1864–1929). За стихотворение «Едва расцветший цветок…» начинающий поэт заслужил похвалу своего наставника. «Однажды, в 1892 году, — пишет Исаакян в своих воспоминаниях об Ованисяне, — я показал ему новое стихотворение:
Едва расцветший цветок,
Я рос на склоне горы.
Он прочел стихи, перечел еще раз, ласково улыбнулся и сказал, легонько ударив меня по плечу: „Молодец! Теперь ты поэт“. Восторгу моему не было конца. Я крепко пожал ему руку и помчался к товарищам» (Ав. Исаакян, Избр. соч. в двух томах, т. 2, М., 1956, с. 159–160). Армянский текст переложен на музыку композитором Алемшахом (Париж).
8. Стихотворение, изобилующее непереводимыми идиоматическими выражениями, написано в духе народных колыбельных песен. Последние три стиха отсутствуют в армянском каноническом тексте стихотворения. Блок переводил первоначальный текст (сб. «Песни и раны», 1897). Люль-люль, дар-дар, да-да и другие восклицания — звукоподражательные, подобно «бай-бай» в русских колыбельных песнях, и определенного значения не имеют. Джан — эпитет, выражающий ласку (ласкательное обращение); собственно, означает «душа».
9. Поется в народе. Композитор неизвестен. Это, как и некоторые другие стихотворения («Оплачь мое горе, сымбул-трава…», «Ты устал, любимый мой…», «Вот я какой увидел сон…», «Я любил, но любимую увели…» и др.), при первой публикации было обозначено автором как «народное баяти». В сборнике «Песни и раны» (1897) и в более полном дореволюционном издании лирики Исаакяна (1908) наметилась тенденция к циклизации: «Песни обездоленного народного певца», «Мечты и боли», «Звездочка и цветок», «Звоны», «Из дневника», «Воспоминания любви», «Смешанные песни». Впоследствии эта тенденция исчезает. Апаран — город в Армянской ССР.
