Иоганн Гёте - Фауст

Кабиры выше, чем руно,
Найти их было вам дано.

Так вот что, не щадя башки,
Исследует ученый?
Божки похожи на горшки
Из глины обожженной.

Монета – редкость, если медь
Стара и стала зеленеть.

Люблю я шалости и козни.
Чем что курьезней, тем серьезней.

Где ты, Протей?

Я там! Я тут!

Все те же шутки, шелапут.
Для друга брось свои повадки.
Я знаю, ты играешь в прятки.

Прощай!

Он рядом, в двух шагах.
Поярче засветился ты бы.
Он любопытнее, чем рыба.
Во что бы этот вертопрах
Ни воплотился, он пред нами
Предстанет, чуть увидит пламя.

Я добела накал довел бы,
Не лопнула бы только колба.

Что я за странный свет манящий вижу?

Я этот свет совсем к тебе приближу,
Но на себя возьми ничтожный труд:
Явись нам в положении стоячем,
Двуногим человеком без причуд,
И мы тебе покажем то, что прячем.

Ты сохраняешь мудреца уловки.

А ты все тот же оборотень ловкий.

Лучистый гном! Не видел никогда!

Дай нам совет. Вот в чем его нужда.
Хотел бы он родиться не на шутку.
В рожденье он, как понял я малютку,
Остался, так сказать, на полпути
И лишь наполовину во плоти.
Духовных качеств у него обилье,
Телесными ж его не наградили.
Он ничего б не весил без стекла.
Как сделаться ему, как все тела?

Он ранний плод, созревший до посева,
Как преждевременное чадо девы.

Хотя вопрос пока еще открыт,
Мне кажется, что он – гермафродит.

Тем лучше. Он в тот пол и попадет,
К которому он больше подойдет.
Послушай, малый! В море средь движенья
Начни далекий путь свой становленья.
Довольствуйся простым, как тварь морей.
Глотай других, слабейших, и жирей.
Успешно отъедайся, благоденствуй
И постепенно вид свой совершенствуй.

Какой здесь воздух вольный и живой!
Как пахнет морем и морской травой!

Ты, мальчик, прав. Когда ж сойдешь ты вниз,
На узкий, выдавшийся в море мыс,
Где разбиваются седые гребни,
То запах моря там еще целебней.
Но вот и шествие вдали.
Смотри, мы вовремя пришли.
Пойдем туда.

Я к вам пристану.

Трех духов выход к океану.

Мы этот трезубец сковали Нептуну,
Он им усмиряет валы и буруны.
Когда, Громовержца удары гремят,
Нептун отвечает на грома раскат.
Зубчатые молнии падают в воду,
Косматые волны встают к небосводу,
А все, что меж ними, то обречено
В неравной борьбе погрузиться на дно.
Жезл этот нам передан временно в руки,
Чтоб праздник прошел без заботы и скуки.

Вам, молитвенникам лета,
Солнца и дневного света,
Мы, поклонницы луны,
Кланяемся с вышины.

Богиня ночная, ты тем благодатней,
Что дышишь без зависти славою братней.
Ты ждешь с нетерпеньем, чтоб остров Родос
Свой гимн, славословящий солнце, принес.
Начав восхожденье из глуби бездонной,
Сияя, глядит Аполлон с небосклона
На море, на остров, на горы, луга,
На улицы города и берега.
А если случайно их мгла затуманит,
Луч лишний – другой, и тумана не станет.
И бог узнает себя в сотне картин,
Он кроток, он юноша, он исполин.
Мы образ его изваяли впервые,
Придав божеству очертанья людские.

Пускай гордятся, самохвалы!
Стихии солнечной нимало
Не нужны мертвые дела.
Они кричат, как о победе,
О выделке богов из меди,
Как будто б польза в том была.
Стоят недолго истуканы,
И лава первого вулкана
Растапливает их литье.
Существование на суше
Ведет к ничтожеству, к бездушью
И обрекает на нытье.
Итак, в извечную пучину
Скорее на спине дельфина
Перебирайся на житье.

Сбеги по отмелям песчаным
На обрученье с Океаном,
В котором – счастие твое.

Пленись задачей небывалой,
Начни творенья путь сначала.[185]
С разбегу двигаться легко.
Меняя формы и уклоны,
Пройди созданий ряд законный, –
До человека далеко.

Доверься морю, дух без плоти!
Кружась в его водовороте,
Носись по прихоти любой.
Не думай только, диво эко,
Догнать в развитье человека,
А то все кончено с тобой.

Смотря как к делу подойдете:
Порой и человек в почете.

Да, если он на твой покрой,
То долго помнится такой.
Ты у меня ведь на примете
Уже не первое столетье.

Что за облака белеют
Венчиком вокруг луны?
Голуби влюбленно реют,
Страстью к ней привлечены.
Как в святилище пафосском,
Нежно воркованье стай.
Их горячим отголоском
Праздник полон через край.

Можно счесть за испаренья
Это лунное кольцо.
Духи, мы иного мненья:
Здесь другое налицо.
Это голуби Венеры
В свите дочери моей
Прорезают атмосферу,
Вихря всякого резвей.

Чту и я, как все, богиню
И считаю, что везде
Надо содержать святыню
В теплом, обжитом гнезде.

На Кипре, в глухом углубленье,
Вдали от морского волненья,
Разливов и землетрясений,
В пещере, закрытой чужим,
В блаженном краю безмятежном,
Овеянном вечным, безбрежным,
Чарующим ветром морским,
Мы, в жизни видавшие виды,
Служители дивной Киприды,
Ее колесницу храним.
Когда же ночною порою
При ласковом плеске прибоя
Мы дочь твою, детище влаги,
Украдкой вывозим на мыс
В коралловой той колымаге,
Ничто нам не сбавит отваги,
Ничей не пугает девиз:
Креста ли, или полумесяца,
Орла иль крылатого льва.[187]
Цари пусть враждуют и бесятся.
Природа, как прежде, жива.
И уничтожают ли пажити
И гибнут в боях города,
Вы нам никогда не закажете
Пути с Галатеей сюда.

Выделяясь станом дюжим,
Нереиды во весь рост
Замыкают полукружьем
Шествия морского хвост.
И, вся в мать свою, богиню,
Меж дорид, своих сестер,
Галатея в середине
Выплывает на простор.
Несмотря на свой бесстрастный,
Олимпийский, вечный род,
По-людски она прекрасна
И, как смертная, влечет.

Мы своих супругов юных
Показать хотим отцу.
Месяц, в переливах лунных
Свет разлей по их лицу!