Когда черти плутуют со святыми, они то и дело попадаются в собственные сети. Св. Луп стоит на молитве. Бес навел на него сильную жажду. Св. Луп приказывает подать себе кувшин свежей воды. Черт сейчас же влез в кувшин, в расчете — вместе с водой проникнуть в тело угодника. Но св. Луп, вместо того, чтобы пить, спокойно положил на кувшин подушку с кровати и, закрестив, продержал наглого беса узником до следующего утра. Такое же точно приключение пережил с большой пользой и удовольствием для себя новгородский владыка Иоанн. «Был у владыки круглый медный сосуд, с двумя носками, висевший на цепи в маленькой впадине с внешней щелью для стока воды. Этот сосуд служил для владыки умывальником. Впадина затворялась дверцами от холода, проникавшего в щель. Все это и теперь показывается в Новгороде. Однажды, когда святой муж ночью стоял на молитве, бес вошел в сосуд и начал плескаться водой, чтобы прервать молитву старца праведного. Иоанн уразумел бесовские козни, подошел к впадине и осенил крестным знамением сосуд; бесу некуда было выскочить, он пробил дыру в сосуде, но крестное знамение крепче меди, все-таки не выскочил бес и стал проситься; тяжело было отверженному духу под крестным знамением. Иоанн потребовал, чтоб он превратился в коня и свозил его в Иерусалим так скоро, чтобы в одну и ту же ночь можно было воротиться в Новгород. Велика была сила крестного знамения у праведника. Бес повиновался. Он явился в образе черного коня перед кельей Иоанна. Владыка сел на него и помчался быстрее ветра по воздушному пространству. Он прибыл в Иерусалим к церкви Воскресения. Церковные двери сами собой отворились; лампады сами собой зажглись в храме; святой поклонился гробу христову и прочей святыне, и опять сел на своего волшебного коня и на рассвете конь принес его в Новгород. Святой отпустил беса. „Смотри же, отче, — сказал бес, — никому обэтом не рассказывай! А то я тебе великую пакость сочиню!“ Верно, бесовское самолюбие не могло выносить, как над ним, духом гордыни, будут смеяться и радоваться тому, что он попался впросак». Впоследствии, владыка, однако, проговорился, и бес, действительно, отомстил ему жестоко, хотя, в конце концов, конечно, был опять посрамлен… (Костомаров. «Северные народоправства»). Другие святые запирали бесов подобными же способами надолго. Св. Конон Исаврянин заключал чертей в запечатанные горшки и потом закладывал их в фундамент своего дома. Урок, как запечатывать чертей, дошел к святым, как известно, еще от Соломона. К сожалению, совершенно невозможно передать шутку, которую сыграл с чёртом св. Кьюпилло — угодник, которого нет ни в одном календаре, что не мешает ему быть чрезвычайно чтимым в Неаполе. И не только сыграл, а еще такие слова прибавил, что пришлось посрамленному черту со стыда сгореть!
Святые жены школили беса не хуже святых мужей. Достаточно двух примеров. Св. Юлиания отказалась вступить в брак с Евлогием, префектом Никомидии, идолопоклонником. Префект напрасно убеждал ее и грозил ей. Наконец, потеряв терпение, велел сначала сечь ее розгами, потом повесил ее за косы и лил ей на голову расплавленный свинец. Так как все это нисколько ей не повредило, он заковал ее в цепи и бросил в темницу. Здесь является к деве дьявол и, приняв образ ангела, говорит:
— О, Юлиания! господь послал меня к тебе с разрешением поклониться идолам, чтобы ты не умерла такой постыдной смертью.
Но Юлиания обратила молитву к небу, и дьявол должен был снять личину и явиться в настоящем виде. Тогда мужественная девушка, чтобы проучить нечистого, вперед не морочить бы святых дев, связала ему лапы за спину, бросила его на пол и, сколько он не вопил, отхлестала его той же цепью, в которую была закована. Префект приказывает привести Юлианию из темницы для новых пыток. Юлиания выходит, но ведет за собой на привязи и врага своего. Этот плачет и молит:
— О, Юлиания! Не выставляй меня на посмешище; ведь после такого срама, на что ягожусь и какой же кому буду искуситель? Ведь, говорят, что христиане милосердны: почему же ты не хочешь сжалиться надо мной?
Но Юлиания не внемлет, торжественно проводит беса через весь форум, и наконец бросает его в отхожее место. Префект все это видел, но, по безрассудству своему, ничуть таким чудом не убедился и приказал деву колесовать. Ангел сломал колесо, и дева осталась цела и невредима. Бесчисленные толпы зрителей, очевидцев чуда, обращаются к вере христовой, и префект, тут же на месте, приказывает обезглавить, на скорую руку, 500 мужчин и 130 женщин, а Юлианию погрузить в котел с расплавленным свинцом. Когда же и это не помогло, велит уже, так и быть, без новых ухищрений, и ее просто обезглавить. В этот момент снова является дьявол, в образе юноши, и подзадоривает палачей, напоминая им поругания Юлианией идолов и его, бедного беса. Но достаточно Юлиании чуть приоткрыть глаза, чтобы черт пустился бежать без оглядки. И тогда лишь, наконец, небо дозволило Юлиании принять мученический венец.
Другая Юлиания, настоятельница обители Мойте Корнелио, когда дьявол уже очень надоел ей, бросила его себе под ноги и топтала, как топчут виноград в точиле.
Более поэтично укротила беса одна из многочисленных св. Гертруд. В нее безумно влюбился некий рыцарь. Но она, не будучи расположена к земным радостям и не мечтая об ином браке как с небесным женихом, ушла в монастырь. Тогда благородный рыцарь отдал все свое имущество ордену, в который вступила Гертруда, и в течение трех лет щедрая благотворительность довела его до нищеты. Огорченный не тем, что обеднел, но тем, что ему нечего больше жертвовать в честь своей возлюбленной, рыцарь уныло бродил по полям и лесам и однажды ночью повстречал черта. Последний обещает сделать его богаче, чем был, под условием, что по прошествии семи лет рыцарь заплатит ему своей душой. Влюбленный принял условие, расписался на контракте собственной кровью и, сделавшись несметно богатым, пошел опять сорить деньгами, во славу своей дамы. Между тем годы бегут, приходит условленный срок. Рыцарь идет проститься с девушкой и дает ей понять, какая судьба его ожидает. Затем, выпив стакан вина, который Гертруда ему предложила, садится на коня и, как честный должник, едет в полночьк условленному месту, где ждет его грозный кредитор. Но дьявол, едва его увидел, затрясся от испуга и, ничего не требуя, возвратил рыцарю контракт. Дело в том, что он увидал — позади рыцаря, на крупе коня — незримо сидящую саму св. Гертруду.
Иногда естественная вражда между демонами и святыми доходила до дуэльных вызовов, поединков и настоящих сражений в рукопашную. Св. Вульстан получил вызов на борьбу от какого-то глупого черта, когда молился в церкви перед алтарем, — принял поединок и задал бесу жесточайшую трепку. Святому Андрею Скифскому было однажды странное видение: будто он находится в цирке, где с одной стороны выступает партия эфиопов, т. е. бесов, а сдругой — партия, мужей в убеленных одеждах, т. е. христиан. Эфиопы, беседуя между собой о беге и борьбе, казалось, возлагали свои надежды, главным образом, на некоторого черного исполина, превосходившего всех их ростом и силой. А белые сомневались: кто из них в состоянии помериться сэтим эфиопом. Андрей выступил против него и победил. Цирк гремит от рукоплесканий белых, и ангелприносит в награду победителю обычные три венка. Иногда подобные цирковые состязаниямежду силой христианской благодати и дьявольским обаянием происходили не в сонном видений и не с аллегорическим задним смыслом, а в самой осязательной реальности.
Бл. Иероним рассказывает в житии св. Илариона, что некий «Италик, гражданин города Газы Палестинской, бывший христианин, приготовлял коней для состязанияв цирке с газскимдуумвиром, поклонником идола Марны, Итак он, имея соперником своим чародея, который известными демоническими заклинаниями препятствовал коням одного и возбуждал к бегу коней другого, пришел к блаженному Илариону и просил его не столько повредить врагу, сколько запретить его самого. Почтенному старцу показалось неуместным тратить молитву по пустякам такого рода. Когда он засмеялся и сказал: „Зачем ты не отдашь лучше цену коней твоих бедным?“, тот отвечал, что это — общественная обязанность, и что он делает это не столько по желанию, сколько по принуждению; что он не может, как христианин, употреблять волшебство, но просит прежде всего помощиот раба христова, особенно — против газских врагов божьих, которые и ругаются не столько над ним, сколько над церковью христовой. Тогда, упрошенный братиями, которые присутствовали при этом, он велел наполнить водой глиняную чашку, из которой обыкновенно пил, и отдал ему. Взяв ее, Италик окропил и стойло, и лошадей, и возниц своих, колесницу и запоры карцеров. Ожидание народа было удивительное: потому что соперник, смеясь над этим самым, бесчестил Италика, а доброжелатели Италика торжествовали, обещая верную победу себе. Вот, когда был дан знак, эти летят, те встречают помехи, подколесницею этих горят колеса, те едва, видят спины пролетевших мимо. Крик народа был чрезвычайный, так что сами язычники гремели, что христос победил Марну. После этого взбешенные противники требовали на казнь Илариона, как зловредного христианина. Но победа, несомненная как для них, так и для многих, возвращавшихся с торжественных игр, была поводом к обращениюв христианство очень многих».
