Русиком врозь.
Инна послушала басни от Сашки,
Взяла все вещи, брюкву и шашки,
Но далеко-то она не ушла,
К Герману, там-то приют и нашла.
Русик в сердцах пошмалял с самопала,
Очень подстава от Инки запала,
Взял и отрезал кусочек подола,
Инна в слезах – понеслася крамола.
Все завизжали вдруг в унисон,
Бретта с порога заржала ослом,
Громче всех Поля и три профурсетки,
Ведь не прошли их обиды к соседу.
Русик-то сам содержал тех девчун,
Но как-то с деньгами настал карачун,
А Герман в уютной пижаме и тапках
Был очень похож им на нового «папку».
Сашка достал по традиции ствол,
К Русику двинулся, сел там за стол,
Но понял, что вряд ли решится пальнуть,
Проще же Ирку в отместку нагнуть.
Так и живет пока Инна у Геры,
Русик бушует: «Вот ведь холера!»
Голову жёнка Русику кружит,
Но ясно одно: скоро явится к мужу.
А под шумок, под конфликт на площадке
Родичи Геры транжирят общак,
Три профурсетки, схватив из пакета,
Купили бумажных себе пистолетов.
Поля отважилась к Сашке сходить,
И Сашку сумела-таки убедить,
Чтоб он у неё под кровать положил
Рогатку, и скобки, и даже ножи.
В Гериной хате реально движение,
Все запасаются вооружением,
В вояшку играют, есть друг и есть враг,
Но что-то в квартире стало не так.
И Франсуаза, и Герман болеют,
Угли распада уже в газах тлеют,
Сходила жена к Алгерию в гости,
Теперь в чёрных пятнах и кожа, и кости.
С Германом тоже какой-то отстой,
Снится ему постоянно «Чужой»,
Монстр вскрывает ему пуповину,
Но странно, не терпит бухла и свинину.
Да и Сашуля не вносит порядка,
Лезет с советом на чуждую грядку,
Родичи мелкие, Геру игноря,
Бьются за Сашу, ссорясь и вздоря.
Саша в последнее время поднялся,
Ствол приобрёл, немного помялся
И всему дому ментом стал украдкой,
Как? Непонятно, осталось загадкой.
Русик-то тоже слегка хулиганит,
Разик-другой, но соседок поранил,
Сам себе сделал стальной самопал,
Сашка сие однозначно просрал.
Так и живут Франсуаза и Герман,
Всё ничего, но морозят проблемы,
Честно, не самого лучшего свойства,
У Геры симптом биполярки, расстройство.
А профурсетки сидят у постелей,
Денежку ждут и пока мягко стелют,
Бретта, скорее всего, всё-таки съедет,
Инка, пожалуй, вернётся к соседу.
Сашка всё меньше к ним в гости заходит,
У него тараканы, рыжие вроде,
В его голове они топчут ногами,
Он мысленно в битве с большими врагами.
Сашку мотает, торкает, плющит,
А родичи только тихонько канючат,
Всем по подъезду жутко и страшно,
Чтобы на верху не обделался Сашка.
В общем, сидят они тут из-под палки,
Нечего делать, сбежать б с коммуналки,
Да и друг к другу любовью не дышат,
Вряд ли без Геры собрались под крышей.
Так и живут в этой многоэтажке,
Гера, и Франса, и Русик, и Сашка,
Чин и соседей орда между вьётся,
Геополитикой – это зовётся.
Я не люблю одиночество,
Общение – мой конёк,
Да что там мой, когда общество
Обволок петабайтный поток.
Я бегаю только под музыку,
Засыпаю под гэги и мемы,
И в метро, и на треньке на паузах
Обсуждаю в чатах проблемы.
Смотрю фильмы, сканирую новости,
Океан картинок плескается,
Рудиментом стало мышление,
Ведь его это не касается.
И нет времени просто задуматься,
Ни минуты на мысли и творчество,
Пропускаю я информацию…
Сука, не люблю одиночество!
Так, быть может, мы превращаемся,
С экранами и телефонами,
В общий мозг, где нейроны общаются
Дендритами и аксонами…
Сам нейрон – существо примитивное,
Он, вцепившись в своё настоящее,
Получает на вход информацию
И просто лайкает происходящее.
Нейросеть наша так обучается:
Обратное, блядь, распространение.
Наша функция упрощается –
Мы стремимся обратно к растениям!
Да ладно, это всё глупости,
Это просто смешное пророчество,
Вырву роутер, спасаясь от тупости,
Да, пиздец, я боюсь одиночества!
Поэт в России – больше, чем поэт?
Удел поэта – изливать на близких душу,
Уже казалось, всё, заткнись, других послушай…
Ан нет: «Внимание! Ещё один сонет!»
Ты ждёшь оваций или вызова на бис,
Однако видится в глазах недоумение,
Тебе же важно разузнать чужое мнение?
Но в лицах каменных читаешь: «Отъебись!!!»
В эпоху прошлую поэт был как пророк,
Писались тексты как анализ дней минувших.
И им внимали, словно истине мелькнувшей,
Искали смыслы и намёки между строк.
А что сейчас произошло? Им стало тесно.
Их труд ценим лишь только теми, кто сам пишет,
Или же тем, кто стихотворной формой дышит,
Они нелепы, как гнедая в цехе Tesla.
Игрушки, фильмы, интернет и сериалы:
Словно машины, поезда и гиперлупы.
Их с гужевыми ставить рядом вовсе глупо.
Телеги в прошлом окончательно застряли.
Поэт в России – уже точно не поэт!
Пути сложны их, заковыристы, тернисты.
Но все от духа эксгибиционисты,
Только статьи УК для них пока что нет…
Что я знаю о справедливости?
Говорят, что она в мире есть!
Говорят, ради этой материи
Был не раз окроплён кровью крест.
Говорят, ради этой субстанции
Миллионы ушли на убой.
Возводились и пали империи,
Землю щедро питая собой.
Говорили с пелёнок родители,
Понял сам, как покинул горшок:
Справедливость – черта победителя,
Побеждённый ей стёрт в порошок.
Что же думают о справедливости,
Изучая свой маленький МРОТ,
Толпы жаждущей жалости челяди,
Глядя власти с волнением в рот?
Нет согласия меж власть имущими,
Средь холопов – его дефицит.
В справедливости нет общей сущности –
У Фемиды пустые весы.
Это лишь концентрат субъективности,
Что сродни притяжению планет,
Гравитации личной наивности…
Эталона её в мире – НЕТ!
