И волосы…
Можно упасть
Да так, что едва ль буду целой!
Не жизнь –
А какой-то каток
Под мягко постеленным пухом.
Колючего неба глоток…
И что-то случилось со слухом:
Друг друга не слышим опять,
Скользим по поверхности гладкой…
…Пытаясь себя не терять,
Я плачу – о счастье – украдкой.
* * *
Снег первый – это только первый.
Ещё трава вся зелена.
Я тон опять беру неверный –
Всё выше снежная стена.
Снег первый приукрасил кроны,
Что всё редеют с каждый днём.
Любви не писаны законы.
А листья снег прожгут огнём.
Снег лёг в Покров,
А значит, осень
Не раз начнёт вгонять в тоску…
Зачем её под сердцем носим?
Снежинка лепится к виску.
Ещё горчит огонь-рябина:
Не прихватил пока мороз.
Есть жизни суетной рутина,
Есть сердце – явно на износ.
А годы были –
И уплыли…
Желтеют листья и листы.
Блокнот пожухлый – в слое пыли, –
Все мысли были в нём чисты…
* * *
Всё проходит:
И даже печаль.
Снег лежит в розоватой подсветке.
Ничего в этой жизни не жаль.
Оттолкнуться б, как птица, от ветки
Да взлететь над землёй в облака,
Вспоминая любимые лица.
Вместо этого – слабость в ногах
И ожившая боль под ключицей.
Разноцветная пляска огней
И следы от безумных салютов.
Жизнь короткой любови длинней.
Подгоняет минута минуту.
Поглядишь – всё другое в ночи:
Не узнать ни себя, ни округу.
Запорошенный след не ищи:
Постаралась, как водится, вьюга.
Привыкай, ровный снег – словно лист
Неисписанной белой бумаги.
Только слышу метели я свист,
И на ёлках – сплошь белые флаги.
О ТЕБЕ…
Когда рождественская ночь,
Ты всё же снова хочешь чуда,
Хоть на душе постыло, худо,
И боль в душе не превозмочь.
И снег летит клочками писем,
Но ничего не возвратить.
И так от прошлого зависим,
Но йод на раны станешь лить.
И дворник солью тротуары
Посыпал щедро – не упасть.
И в сквер запущенный и старый
Тебе вдруг выпало попасть.
В ночи сиреневые ёлки,
И свет восхода на снегу.
По сердцу острые иголки
Скользнули шустро на бегу…
И вот застыл – заворожённый,
Готовый жизнь свою забыть,
Как Дед Мороз опустошённый,
Когда уж нечего дарить.
* * *
Опять прогнозы не сбылись:
Теплей на улице не стало.
Под вьюгой страсти улеглись –
Со снегом рыхлым спят устало.
И свет луны
Кроит серпом
Тюль облаков, летящих клином.
И встал в охрипшем горле ком,
И жизнь проходит молча мимо.
К ней не тяну озябших рук,
Чтоб притянуть её за плечи.
Луны неясный полукруг
Красноречивее, чем речи.
И в переулке ледяном,
Где даже тени жмутся к дому,
Меня догонит мысль о том,
Что жить не смеем по-другому.
* * *
Бежим туда,
Где чудо,
Карнавал,
Не отличая
Наш побег из будней
От старта,
Что привёл на пьедестал
Юнца,
Чья вера в силу – безрассудней?
Бегу, бегу
Из скучной суеты,
Но ощущаю,
Что скачу по кочкам,
Хватаюсь за болотные кусты
И замечаю,–
Как бы между прочим, –
Что юность
Проблеск возраста догнал
За кромкой леса…
…Жажду возвращенья –
И красных листьев
Страстное круженье
Напоминает тот же карнавал.
СВЕЧЕНИЕ
Завертелся мир в пляске огней.
Фонари в нём цветные мигали.
Будто были дворянских кровей –
Серебром ели сплошь обрастали.
И сиреневый иней лежал
На ресницах замёрзших иголок.
Даже снег никуда не бежал,
Словно день будет светел и долог.
Всё крутилось в рождественских снах.
Становились тень тени короче.
Только я всё плыла на волнах,
Что несли к неприкрашенной ночи.
Будто с неба тот голос позвал
И заставил увидеть свеченье.
Ничего, что пройдёт карнавал,
Что опять жизнь пойдёт по теченью.
РОЖДЕСТВО
И ничего нельзя вернуть…
Не возвратится чудо встречи.
Вкруг церкви праздный держат путь –
В руках торжественные свечи –
Все те, кто верят в чудеса
Хотя бы в данное мгновенье.
И пенье рвётся в небеса.
Они бредут в своём смиренье;
Дрожат, слабея, огоньки,
Вплетая в хор созвучный вьюгу.
Лишь шаг – до утренней тоски –
Тогда припомнят зло друг другу.
* * *
Отрекаюсь от любых чудес.
В рождество нагрянули морозы.
Белый снег, что раньше в душу лез,
Стал в лучах заката нежно-розов.
В тёмный лес лыжня не повела:
Что петлять среди деревьев зайцем?
В доме только капелька тепла,
Но родной –
Как пять
Родимых пальцев.
Перед домом я опять в долгу, –
Горы недоделанной работы…
Умереть так сладко на бегу,
Задохнуться, словно от полёта
К той душе,
Что громко позвала, –
Но дела загнали в пыльный угол.
…Не случилось чуда, что ждала.
Ну а ночь уже пошла на убыль.
* * *
Рождество.
И такая печаль,
Всё о том, что не станет теплее.
Провороненных лет стало жаль,
Нужно было летать в них смелее,
На своей высоте, в облаках
(А не жаться к земле, как травинка),
Одолев притяженье и страх,
Что на этой земле я пылинка:
И попробуй сорваться в полёт –
Словно фокусник, ветер завертит.
Это чувство никак не уйдёт,
Так и будет, наверно, до сме́рти.
Эта снежная пыль за окном.
И игра – без конца и без края.
Постигая свой возраст с трудом,
Я о завтрашнем дне не гадаю.
НА КАТКЕ
Поехал столбик ртути вниз.
Гляди, как всё переменилось!
Бессмыслен стал любой каприз.
А был ли он? – скажи на милость.
Морозный воздух так студён,
Что сводит судорогой губы.
Как хорошо, что ты умён
И понял: вместе с днём
На убыль
Пошёл случайный интерес.
Огонь бенгальский тает быстро,
Хоть освещает всё окрест
(Но в том не так уж много смысла).
Минутка праздника в ночи.
Горит светло, не обжигая.
Тепла наивно не ищи.
Конёк, вихрь мощный высекая,
Вспорол каток на вираже…
Блестит в огнях софитов стружка.
И иней грусти на душе,
Что я едва ль твоя подружка.
* * *
А может быть, это судьба –
Замёрзшие крыши приметить? –
Когда фейерверка пальба,
Мир видится в розовом цвете...
Увидь же тот оползень с крыш,
Услышь же звон веток хрустальный –
И вот уже сам ты паришь
И видишь мир странно зеркальный.
Бежишь в лабиринте огней –
Где выход случится, не знаешь,
Зеркальных пугаясь дверей,
Себя не всегда понимаешь.
Сосулек полёт на ветру,
Играют волшебные грани…
Их дворник сметёт поутру́.
Зачем битый лёд под ногами?
* * *
Даря глазам от красок отдых,
Перевести заставив дух,
Снег плыл медлительно сквозь воздух,
Как из подушки нежный пух…
Её вспороли понапрасну,
Пытаясь жизнь перекроить,
Движеньем резким, очень властным,
Успев слезу на бязь пролить.
Снег плыл и плыл…
Дома врастали
В сугробы
Прямо на глазах.
Коль чуда ждать мы перестали,
Всё измеряя на весах,
Вдруг сплыли все проблемы разом,
Как предрассветный рваный сон.
Фонарь моргал подбитым глазом
Там, где дорога под уклон
Бежала резво и опасно
К покрытой снегом корке льда.
И было тошно и неясно:
Ещё бежит ль под ней вода?
Полз холодок ветрами с юга,
Что раскачают тонкий лёд –
И мы опять сорвёмся с круга,
Лишь рыбка в проруби блеснёт…
Не золотая, – та, что снова
Махнёт русалочьим хвостом.
Ты вновь не скажешь ей ни слова,
Пытаясь выловить шестом.
* * *
Вот и неизбежное настало:
Перестала слышать, – не кричи.
Белое из снега покрывало
Постелила жизнь сама в ночи.
Говорить бессмысленно и глупо:
Расшибётся птица о стекло.
Выброшена старенькая лупа –
Сквозь неё виднее было зло.
Мы сложили жизнь в одно мгновенье,
А теперь кусаем локотки.
И, страшась влетевших привидений,
На корню изводим сквозняки.
Наше Я,
Запущенное, злое,
Надрывая наши голоса,
Ворвалось, бездумно беспокоя
Тем, как бесполезны словеса…
* * *
В квартире гости…
И в прихожей дым. –
Клубки его ползут под дверь, как змеи.
Себя не ощущаешь молодым,
А голоса в дому звучат наглее.
Из стереоколонок – будто взрыв
Веселья, сумасшествия и звона.
И оглушённый, про гостей забыв,
Плывёшь по речке лунной, что с балкона
Упрямо льётся, душу теребя…
Ты в этот поезд прыгнул понапрасну:
