На самокатах шныряют аскеты,
Скученны слишком у них города.
В тренде из мебели лишь табуреты,
Кресел роскошных пуста череда.
Долгие годы я жил средь субтильных.
Мне до чертей надоел сельдерей!
Хочется пышечек любвеобильных
И от обжорства бессонных ночей.
Пора фальсифицировать симпатии,
Елейно улыбаться тут и там,
Придаться нарочитой дипломатии,
Потворствуя озлобленным врагам.
Жить в призрачных, обманчивых иллюзиях,
Парить беззлобно в мягких облаках,
Не зависать в навязчивых дискуссиях,
А растворяться в розовых мечтах.
Стараться имитировать сочувствие,
Притворно охать, видя чью-то боль,
Спокойно принимать вестей отсутствие,
Без устали играть чужую роль.
Сорить повсюду мягкою беспечностью,
Погрязнув в ореоле показух,
Сиять открыто мнимой безупречностью,
Подспудно заполняя лжи гроссбух.
Довольства маску освежить фальшивую,
Надменную и гордую весьма,
Запрятать биографию правдивую,
Чтоб привлекала баек бахрома.
Подделывать любовь и сострадание,
Казаться добряком в чужих глазах,
Под нарочитым флагом назидания
Скрывать упорно очевидный крах.
В жизни привычной проснуться хочу я —
Без опостылевших масок, перчаток.
В воспоминаньях приятных кочую.
Мир наяву – ненадёжен и шаток.
Благополучье развеялось быстро,
Вирус нахально сожрал накопленья.
Прошлое помнится милым, лучистым —
Каждый себе находил развлеченья.
Хочется, чтоб глупым сном оказалась
Наша действительность – серая, злая,
Невозмутимой картина осталась,
О пандемии глобальной не зная.
Я ощущаю смертельность паденья:
В страхе планета объята кошмаром.
Может, к нечистому, бросив сомненья,
Стоит отправить меня эмиссаром.
Я сторговаться смогу с Люцифером,
Пред его грозным величьем не струшу.
Стану землянам геройским примером —
За исцеленье пожертвую душу.
Осознай: этот час для кого-то последний!
Опустеет пространство за званым столом.
Станет праздник шуметь, стул свободный соседний
Будет выглядеть давящим мутным бельмом.
И поэтому впитывай лица любимых,
Говори им простые, от сердца, слова.
Столько глупостей сделали непоправимых,
Спрятав в дальнем шкафу доброты кружева.
Не храни от родителей мягкие строки,
Ты для них – самый ценный на свете алмаз.
К сожаленью, придут безнадёжные сроки,
Бесполезным окажется множество фраз.
У друзей не случается век бесконечным,
Всё приходит к финалу, имеет предел.
Наслаждайся с улыбкой общеньем беспечным —
Смотрит смерть неотрывно в холодный прицел.
Не стесняйся с детьми быть сердечным и нежным,
Пусть они провели на земле много лет.
Помоги, чтобы путь их пролёг безмятежно:
Это твой уходящий в безвременье след.
Всё в мире продажном цинично,
Везде прейскуранты, цена.
«Бесплатно» – звучит архаично,
Бездушная ловкость ценна.
Грядущее наше туманно,
Легко можно сбиться с пути,
Блуждать, рассуждая пространно,
За счастье принять конфетти,
Скрестись о чужие пороги,
Иллюзии напрочь разбив,
Желанья отправить в остроги,
Страстей заглушить лейтмотив.
Любовь настоящая сможет
Блеснуть в паутине дорог,
Взаимности рельсы проложит,
Беде сочинив некролог.
На рассвете приходят красивые думы,
На закате тревожат прощанья слова.
В непогоду осеннюю мысли угрюмы,
Умиленье дарит небес синева.
Безмятежность приносит дыхание моря,
Раздражает дождливая серая хмарь,
То беспечно свистишь, ветру тёплому вторя,
То словами калечишь, как грубый дикарь.
Беззаботною праздностью детство богато,
Старость часто наполнена скорбью людской.
Наша жизнь неизбежной кончиной чревата —
У старухи с косою не выиграть бой.
Я готов был убить и её, и его.
Был порыв – отомстить, и рука не дрожала…
Даже зная, что будет потом нелегко,
Собирался вонзить в них смертельное жало.
А потом захотел их оставить вдвоём,
Чтобы длились совместные годы счастливо.
Сдать никчёмную жизнь первой встречной внаём
Был готов беззаветно и неприхотливо.
Не ушёл, роковой не сумел сделать шаг,
Хоть кровавые муки терзали ночами.
Похудел и размокшею глиной обмяк,
Тяжкий груз раболепно несу за плечами.
На чаше живущих всё меньше фамилий,
На чаше ушедших всё больше имён.
Давно не игралось смешных водевилей,
К походам в аптеку курс жизни сведён.
Застыло теченье интимных желаний,
Ржавеет шаланда любви на мели.
Свершилось уже большинство предсказаний,
Романтики парус растаял в дали.
Всё меньше кого поздравлять с днём рожденья,
Всё больше кого поминать за столом.
Дотла прогорели симпатий поленья,
Бесстрастье укутало пыльным чехлом.
Чудно называть старших тётей и дядей,
Когда твои внуки галдят, как скворцы.
Кончается путь, впереди пара пядей.
Пора раздавать тайных знаний ларцы.
Поле битвы достаётся мародёрам,
Победителей увозят в медсанбат,
Прославлять их суждено потом актёрам.
Проигравшие ничком в траве лежат.
Поле страсти достаётся странным людям,
Иногда совсем случайным и чужим,
Нам распущенность сойдёт желанным блюдом,
Раз легко любовь растаяла, как дым.
В поле жизненном желтеют, сохнут травы,
Дни бегут, стремясь в заоблачную даль.
Годы копятся безжалостной отравой
И меняют наслажденье на печаль.
