НИКТО, КРОМЕ БОГА
Почему-то ось земная
отвернулась от меня.
Я грядущего не знаю
и не вижу красок дня.
Всё вдруг стало чёрно-белым,
ветер сильный, дождь косой.
Не могу заняться делом
и хожу небритый, злой.
Непонятно в чём же дело.
Где искать причины суть.
На измученное тело
вдруг легла седая муть.
И кивает ангел падший
в фиолетовом дыму:
«Пил ты жизнь из полной чаши,
не молился никому.
Не привычный ждать и верить
в душной, пасмурной тюрьме,
не хотел открыть ты двери
и прислушаться ко мне;
и пошёл не той дорогой,
сбился с верного пути,
не искал прозренья, Бога,
рвал весенние цветы.
И теперь душа измята,
безучастна, счастья нет.
Что ж молчишь ты виновато?
Верь, молись и жди ответ».
Был день как день. В открытые глаза
ломилась грубо жизнь с окраской серой.
И понял я, что дальше так нельзя, –
жить без любви, без прошлого, без веры.
И стал искать, куда бы мне пойти,
кому открыть души моей сиротство,
и груз грехов на пройденном пути,
и с миром этим горькое несходство.
Но все вокруг глядели грустно вслед,
не выражая явно интереса.
А что сказать, - ведь счастья в жизни нет,
как в пепле нет ни радости, ни веса.
Так день прошёл – один из многих дней
бессмысленных и сердцу непонятных,
без радости, успехов и гостей,
весь в пролетевших мутно-чёрных пятнах.
В лампадке медной теплится огонь
и смотрит Он печально и сурово.
Ведь подают в открытую ладонь,
когда найдёшь ты правильное слово.
«Я ушёл от людей и от Бога…»
Я ушёл от людей и от Бога
и живу у земли на краю.
Пусть над пропастью вьётся дорога,
усмиряя гордыню мою.
Здесь безлюдно, спокойно и сонно,
и доступней всех мыслей полёт.
Далеко мир остался огромный.
Даже слышно, как сердце поёт.
Постепенно с души опадает,
словно пена морская, вся грязь;
всё, – о чем даже разум не знает,
что годами лежало, пылясь.
Дни за днями летели как птицы,
что под осень стремятся на юг.
Я листал своей жизни страницы.
Тихо сосны шумели вокруг.
И когда в голове стало ясно,
мысли все догорели дотла,
понял я – жизнь безумно прекрасна.
И в ней больше добра, но не зла.
Но напрасно я думал, что буду
за порогом, за гранью всего.
Бог везде, - он же здесь, он же всюду,
просто раньше не слышал его.
Просто раньше в делах суетливых
голос истины был приглушён.
Просто крики постыдной наживы
там звучали и ночью, и днём.
Почему нужно жить так убого?
Всё на свете измерить рублём,
уходить от людей и от Бога,
чтоб узнать, что спасенье лишь в Нём.
О грустном, печальном и скорбном
сегодня мне хочется петь:
как звезды горят в небе чёрном,
сплетаясь в холодную сеть;
как плачет порывистый ветер,
припомнив о прожитом дне;
как тени лежат на паркете
и зябнут при бледной Луне;
как скуден оплывший огарок
дымящейся, тонкой свечи...
Да, жизнь – это вам не подарок,
а звуки, что плачут в ночи,
прошедшего смутное эхо,
бездушного сумрака лёд,
да призрак чужого успеха,
что в доме со мною живёт.
Сидим мы с бессонницей рядом
и шепчемся вновь меж собой,
незримым пропитаны ядом,
обижены скучной судьбой.
Под утро тихонько вползает
в окно еле видный рассвет.
А будет ли лучше, кто знает?
Не слышу я ясный ответ.
Молчат звёзды, медленно тают,
туманы плывут от полей.
Спокойная радость, простая,
проходит всё мимо дверей.
Два друга преследуют вечно меня,
как будто два чёрных и тощих коня,
как будто два неба и два фонаря,
как будто две жизни, пропавшие зря,
как будто в ненастье - наряд и вуаль,
два спутника с детства – тоска и печаль.
Хоть женского рода они, но никак
от вечного боя, рассветных атак
ни скрыться, ни спрятаться в той стороне,
где темень в душе, только город – в огне.
Там плавятся люди и даже гранит,
а кто-то безмолвно за этим следит.
Но я продолжаю ночную войну,
расплату мою за чужую вину,
хотя не желаю долги искупать,
чужие ошибки – опять и опять...
И я задыхаюсь, немею и лгу
и больше нет сил замерзать на бегу.
А время смыкает безжалостно круг
и льётся сквозь пальцы измученных рук,
мне шепчет тихонько: «Не шарь в пустоте,
уже времена здесь другие, не те».
И ветер уносит всё светлое вдаль,
а им никого здесь не жалко... не жаль.
Низкие тучи над хмурым заливом,
сумрачно, грустно, день рано погас.
В жизни короткой не стал я счастливым,
счастье не очень-то балует нас.
Если оно и придёт ненароком,
тут же и скроется в прошлом далёком.
Серые будни настанут опять.
Что остается? Безмолвствуя ждать.
Сердце с годами дает перебои,
жизнь пролетает как призрачный сон,
хочется мне тишины и покоя
и что б торжественным был небосклон.
Сколько же ждать и во что еще верить?
Кто мне откроет заветные двери?
Снежные чайки над пеной морской
плачут надрывно с мольбой и тоской.
«В своей избушке, сидя за столом…»
В своей избушке, сидя за столом,
склонившись над исписанной страницей,
дописывал я стих. Уже кругом
светало, щебетали громко птицы
в лесу необозримом и глухом.
Журчал ручей, невидимый в кустах,
и ветерок, играя занавеской,
мне прошептал о чем-то впопыхах
и улицей помчался деревенской,
взъерошив листья по пути в садах.
Здесь пишутся стихи всегда легко.
В лесу сосновом воздух чуткий чище.
Деревья спят и шепчутся тайком.
И, кажется: порой мы время слышим,
которое здесь бродит босиком.
«Полней наливаются яблоки соком…»
Полней наливаются яблоки соком,
устало склоняются ветви к земле.
Невольно опять возвращаюсь к истокам,
где вижу ребёнком себя я во сне.
И нет ни проблем, ни забот, ни печали,
и вечно вокруг всё поёт и цветёт.
Бегу босиком, выбирая едва ли
тропинку, что после травой зарастёт.
А после, набегавшись в рощице вволю,
тепло ощутив материнской руки,
так сладко идти, забавляясь мечтою,
попутно срывая цветов лепестки.
Стихи разлетелись на весь Интернет.
Смешно и досадно – какой я поэт?
Живу я в деревне, читать недосуг,
мозоли не сходят с натруженных рук.
То крыша течёт, надо красить забор
и времени нет расширять кругозор,
болеют цыплята, растут сорняки,
а в доме углы заплели пауки.
Чтоб всё переделать, не хватит ни сил,
ни время, ни денег, что ты накопил.
Зимой снег засыплет и выйти нельзя, -
какая свобода, какие друзья?
И если вам скажут: «деревня… шарман…»
не верьте вы в сказки, – обман всё, обман.
Здесь пыльно и грязно, полно комаров,
скребут тихо мыши и нет докторов,
стучит ночью рама, (наверно сквозняк),
кругом – тишина, за окном сонный мрак.
И тело так ноет от сделанных дел...
Одно в голове: «Что ещё не успел?»
Как всё надоело, хоть прыгай в петлю…
За что ж я деревню так сильно люблю?
