Алексей Перминов - Мой декаданс

Прячет медовый вечер
Тыльные стены домов.
Вечером ползти легче
К сюрреализму снов.
Солнце козыри мечет
В стекла крещатых окон.
Вечер нервы подлечит -
Вечером - новый кон.
Город огнями маячит.
Солнце на запад ушло.
Ветер над крышами скачет.
В небе луну занесло.

По извилинам неба
Пробираясь улиткой,
По туманной тропинке
Нега сна идет снегом.
Там измученный бегом
Конь в степи замерзает.
Морду к смерти склоняет.
Конь весной засыпает.

Когда-то ты жил в лесу.
Не по асфальту ходил.
Держа копье на весу,
Не знал «процент» своих сил.
Зато каждое дерево знал
И растворялся в листве.
Сам, какое хотел, давал
Названье своей земле.
Когда ребенок рождался,
Старик шел в лес умирать.
Лишь имя его оставалось,
Чтоб молодой мог забрать.

Маленький, как мир.
Новый, как день.
Жизнь - веселый пир...
Время тянет тень.
Время знаний навалит,
Пир превратится в кошмар.
Пока сердце мысли не жалят,
Цени свой неведенья дар.

Белокурая девочка в белом -
Моя муза, что плачет навзрыд.
С растернованным иглами телом.
Днем страдает. Ночами не спит.

Вечер тих августовский, золоченный.
Переулок застыл обесточенный...
Эта весть о войне так нечаянна,
Муза скорбно молчит, опечалена.
И табак у меня нынче кончился,
И подруга взирает наводчицей.
А в душе - что бедлам - раздвоение,
И плясать, и рыдать настроение.

Что-то воздуха мне мало!
Что-то многого мне надо.
Сталью покрывало стало.
Эй, пастух, где твое стадо?
А где флейта, что здесь пела?
В тишине расклады ада.
Лишь мурашки бродят смело
В сумерках райского сада.
Да, блужданье духу мило,
Да, добро побоям радо,
Что отравой напоило,
Убаюкало с бокала.

Немытые окна сверкают на солнце,
Ручьи по асфальту несут свою грязь.
В траве «мать-и-мачехи» желтые кольца,
И дети проносятся мимо, смеясь.
Весна разлеглась по улицам лужами.
Нервозность засела в широких зрачках.
Мой двор переполнен убитыми стужами,
А жизнь просыпается в первых ростках.

Все поезда идут куда-то,
Но ни один из них меня
Не отвезет домой обратно,
Где я не знал, что жизнь - война.
Все поезда идут куда-то,
И на любой могу я сесть.
Но нет обратно мне возврата.
Мне места нет, где детство есть.

Комната ноет ареной.
Трубы, как ульи гудят.
Лампа пленит мух Сиреной.
Прет тараканов отряд.
Стулья расставили вилы.
Оком моргает окно.
Там рассвет пробует силы,
Зыбко тумана бельмо.

Мы знакомы семь часов.
Завтра будет, как вчера -
Снова каша лишних слов,
Жар потухшего костра.
И лениво, словно сыр,
Время плавится опять.
Снова я вернулся в мир,
Я готов кого-то ждать.
Дым еще мутит слезу,
Только нет огня в крови.
Страсть потухла на ветру.
Остановка на пути.

Ты жнешь меня ядом змеиной закваски,
Актерским кривлянием формы пустой.
Ты сеешь меня дрожью искренней ласки,
Когда гладишь раны мне милой рукой.
Когда солнце в сердце ломалось на части,
Сомненья сжимали его до крови,
Мой бархатный день превращался в ненастье,
И двери сквозили концами пути.
Я видел глаза твои в фосфоре мысли,
И схемы волос, раздвоенных в концах,
И брови, что крыльями в небе зависли,
И облако губ, что скользило в духах.

Скрипач играл, а может быть сам Бог...
Выдох и вдох - смычок к себе и от себя.
Ни дня без игры. Жизнь, как игра.
Настрой - весна, в любое время года.
Искусство - не работа, не развлечение,
Бесконечная болезнь к терпению.
Восприятие - как должно - без жалоб, со смирением.
Спасение при жизни. При смерти – облегчение.

Размножаются вечером окна окна моего,
Серыми, синими, белыми кроют вуалями.
Сучит сучками глаза полуночи сукно,
Город огнем пилит мили рваными далями.
Там у окна тепло, хорошо, порошок.
Там я курю, табака облака вдаль дымлю.
Точного времени нет, только мутный поток.
Дымный поток сядет пылью мышиной к утру.

Пьян, как завтра и вчера,
Я валялся на поляне.
Мягкий ветер иногда
Шевелил лицо в бурьяне.
Встать, увидеть нету сил.
Руки в разные канавы.
Сквозь ресницы моросил
Лучик солнца окаянный.
Ноги мокрые водой
Знать давали из оврага.
Им охота снова в бой,
Им охота в руки флага.

Я сам создал себе мечту,
Я сам мечтой себя разрушил.
Осколки дыма на ветру -
От жженых листьев в небо души.
Я не хочу идти назад.
Идти вперед гораздо ближе.
И буду больше других рад,
Когда вдруг ветер с ветки слижет
Меня - и вниз, к павшей листве.
Спокойно гнить иль быть сожженным.
Быть может, я вернусь к тебе
Печальным ясенем иль кленом.

С надеждой в сердце зря я ждал тебя, увы!
Без видимых причин, так бесконечно долго.
Под снежною пыльцой и факелом луны,
Прохожих, как ножом, встречая взглядом волка.

У трюмо стоим вдвоем.
Вскользь слежу, как вор, за нею.
За сомненьями сомненья
Волнами наводят стрем.
Слышу, как неровен вдох.
Меланхолия в движеньях.
В эту зиму о цветеньи
Мне вещает грустный Бог.

Слабость минуты выводит сомненья.
Мнения, мысли. Одно на одно.
Сильные мысли рождают виденья,
Слабые мысли ложатся на дно.
Мысли дерутся, как дикие звери.
Вмиг друг друга на части рвут.
Смерть за идею для них - не потеря,
Только при смерти они и живут.

Меня бархат ланитов встречал,
Леденцы твоих губ, искры взора.
Но в тумане потерян причал,
И я знаю, что это не ссора.

Иди к черту, дорогая!
Я искать тебя не буду.
Мне совсем менять не в радость
На чуму свою простуду.
Называй меня безумным,
Докой до бесчестных дел...
Это правда! В конце строчки
Многоточье и пробел.

Как гном, усатый мотылек
Крылами копошится за окном.
В своей идее недалек,
В упрямстве - властелин и Бог.