Александр Блок - Стихотворения

Мы истомились в безмерности.
Вот мои песни – и дни.
Речи задумчивой верности –
Не сочтены ли они?

Нет. Еще всё не измерено.
Всё еще чую красу.
Знамя блаженства потеряно.
Я отыскал – и несу!

Страшные клятвы победные,
Невероятные сны.
Звуки могучие, медные,
Стоны моей глубины!

Что же? В последнем пылании
Ярче и громче обман!
Если не будет свидания, –
Пусть пролетит ураган!

Облако! Тени придвинулись!
Вот – бездыханность близка.
Мы над землей опрокинулись,
Нам промечтались века!..

Дева! Астарта! Невнятное!
Близко – и весело там!
Ах! Стережет необъятное.
Вот он – белеющий храм!..

О, неизбежное, милое…
О, Лучезарная, Ты?
Над незарытой могилою
Как побелели цветы!

Крики умолкли. В смятении
Нам промечтались века…
Смерть ли? О, нет, об успении
Дума уже высока…

Всё отступило из времени.
Сила пределов мертва.
Память проклятого семени
Смыла Иная Молва.

Где вы, обильные матери
С грудью Сидонских богинь?
Пламень, бушующий в кратере,
Гибель цветущих пустынь?!

Знаменье – риза струящая
Неиссякающий свет.
Это – Жена восходящая –
Поздний, но верный ответ.

Они идут – туманные
С мерцаньями в глазах.
На них одежды странные,
Вокруг – печаль и страх.

Несут обетования,
Но шаг их мерно-тих.
Ужасные желания
Когда-то были в них.

Они сердца кровавили,
Их слезы запеклись.
Кровавый ток оставили
И улетели в высь.

Теперь идут туманные,
Одежды их белы.
Но чудные, но странные,
Исполненные мглы.

Я помню тихий мрак и холод с высоты.
Там своды мрачные задумчиво чернели.
Там нити прочные сплетались, как мечты,
Здесь – думы грешные, сплетаясь, пламенели.

Там – лестницы взбегали к куполам,
И образа мерцали странным светом.
Недосягаемым тогда казалось нам
Предаться пламенеющим обетам…

Ушли в туман мечтания,
Забылись все слова.
Вся в розовом сиянии
Воскресла синева.

Умчались тучи грозные,
И пролились дожди.
Великое, бесслезное!..
Надейся, верь и жди.

Вот снова пошатнулись дали,
Бегут, синеющие, в высь.
Открыли всё, что закрывали,
И, засмеявшись, вновь слились…

Пускай же долго без просвета
Клубятся тяжко облака.
Ты неизбежна, Дева Света,
Душа – предчувствием легка.

Она займется в час вечерний,
В прохладном таинстве струи,
И скроет свой восторг безмерный
В одежды белые Твои.

Хоронил я тебя, и, тоскуя,
Я растил на могиле цветы,
Но в лазури, звеня и ликуя,
Трепетала, блаженная, ты.
И к родимой земле я клонился,
И уйти за тобою хотел,
Но, когда я рыдал и молился,
Звонкий смех твой ко мне долетел.
Похоронные слезы напрасны –
Ты трепещешь, смеешься, жива!
И растут на могиле прекрасной
Не цветы – огневые слова!

Когда смыкаешь ты ресницы,
Твоя душа себе берет
Прекрасный образ белой птицы
И в нем взрезает глади вод.

Замерла береговая песня;
В стоне чайки – белоснежный зов.
В тишине – еще, еще чудесней
Дуновенья снежных облаков.

Для меня возможны все желания,
И великие и малые мечты.
Мне понятны бездны, содрогания,
Тишина, и день, и ночь, и ты.

Исчезла, отлетела в высь.
Замолкла в сферах отдаленных.
Стезей лазурной поднимись
На крыльях светлых и влюбленных.

Там подними ее покров.
На стон ответствуй равным стоном.
Страну видений и духов
Могучим пронизай законом.

Лови, лови ее ответ.
Ты лучшие проводишь годы.
Там – впереди – ни звуков нет,
Ни снов, ни страсти, ни свободы.

Проснулся дремлющий орел
И к солнцу обратил зеницы.
И там, тоскующий, нашел
Стезю мятежной голубицы.

В дрожащем эфире
Светила купались чудесно.
Я думал о мире
С тобою, прелестной.

С тоскою о боге,
С тоскою в невольной разлуке –
На этой дороге
Мне слышались чудные звуки.

По узким площадям ловил я тень девицы,
Но камни и тоска, казалось, – заодно.
Я ночью ворожил перед окном светлицы, –
Не отворилось мне дрожащее окно.

Я птицей пролетел, бросая страсти крики,
И страстно верил я белеющим словам.
Я был перед тобой двуликий и безликий,
Я тень твою искал по узким площадям.

Сладко найти нам звезду.
Вот она – в небе видна.
Я осторожно приду –
Будем шептать имена.

К нашей родной стороне
Ты устремись – и не лги.
Вечер мой снова в огне,
День мой свершает круги.

Вечер мой в красном огне.
День мой свершает круги.
О, не вздыхай обо мне,
Юная, сердцем не лги.

Сонная дремлет земля,
Этих огней далека.
Выйди в ночные поля,
Мы углубимся в века.

Не знаю тебя и не встречу.
Больнее, но легче не встретить.
Лишь знак отреченья замечу –
И легче тебя обесцветить.

Ты знаешь ли тайну свободы
И распри недужной земли?
Бежали угрюмые годы,
Мы были от знанья вдали.

Зову тебя в дыму пожара,
В тревоге, в страсти и в пути.
Ты – чудодейственная кара,
К земле грозящая сойти.

Но в этом сумраке бездумном,
В отдохновительные дни –
Я полон мыслью о бесшумном,
И сердце прячется в тени.

О, пробуди на подвиг ратный,
Тревогой бранной напои!
Восторг живой и благодатный –
Бряцанья звонкие твои!

В суровом дуновеньи брани
Воспряну, вскрикну и пойму
Мечты, плывущие в тумане,
Черты, сквозящие в дыму!

Бедная, клонишься ты
В злую дорожную пыль.
Плачут степные цветы,
Плачет летучий ковыль.

Ветер тебя унесет,
Стоны замолкнут в пыли.
Солнце за горы падет –
Ты заиграешь в дали.

Как сон, уходит летний день,
И летний вечер только снится.
За ленью дальних деревень
Моя задумчивость таится.

Дышу и мыслю и терплю.
Кровавый запад так чудесен…
Я этот час, как сон, люблю,
И силы нет страшиться песен.

Я в этот час перед тобой
Во прахе горестной душою.
Мне жутко с песней громовой
Под этой тучей грозовою.

День таит в себе часы
Неизведанной красы.
Душный зной, дневная лень,
Отблеск дальних деревень.