третья лавка от быдла, ментов и от бога -
Святой артефакт сбережёт даже в ядерной бойне.
Как звёзды в июле – обычно под кайфом немного -
Мы тоже, сорвавшись, чужое желанье исполним.
Когда столько истины в венах – то каждый философ.
Я всё расскажу, если что, я придумаю способ -
А ты не грузись, да ещё на прощание спой мне…
Грею руки над костром,
Грею душу над любовью,
И дежурит в изголовье
Смерть на празднике моём.
Праздник, сотканный из слёз,
Из луны, из сновидений.
Тени, полные сомнений,
Он в подарок мне принёс.
И продолжив в зеркалах
Анфиладу 44 тёмных комнат,
Завещал он мне запомнить,
Как с мечтой сплетался страх.
Календарь начав с нуля,
Тризной 45 обрамляя балы,
Он расставил как попало
Шахматы без короля.
Новый день лишил он сил,
В танце закружил химеры 46,
И бессмертье высшей мерой
Наказанья объявил.
Беспробудный карнавал -
Маски прячутся за лица,
И приходится смириться
С тем, что ты мне не сказал.
Оставляя настежь дом,
Мимо лести и злословья -
Грею душу над любовью,
Грею руки над костром.
Тяжко нынче, душно -
Словно бы в петле.
Нам с тобой не нужно
Тени на земле.
Больше нам не снится
Выход из тюрьмы,
В крик бескрылой птицы
Обернулись мы.
Нам теперь не рваться
Вглубь небес тугих -
Под раскат оваций
Ангел наш затих.
Мы прошли по водам
И уже не здесь.
Знаешь, до ухода
Зеркала завесь,
Чтобы наши тени
Погружались в ртуть,
Чтоб чужих молений
Взглядом не спугнуть.
След в проём оконный -
Кровь – не вытирай:
Кто же нас догонит
По дороге в рай?!
Не смотри так строго,
Крылья не забудь.
Ну, погнали! – с богом,
К чёрту – как-нибудь.
Меня, восставшую из бездны,
Блаженство облекло сполна -
Себя вчерашней тенью бледной
Взошла ослабшая луна.
И вспомнилось, что мне, бездомной,
Ославленной молвой людской -
Дарован сей приют укромный
И мне не снившийся покой.
Беснующейся в исступленье,
У призраков ночных в чести -
Такой предел, куда виденья
Не смеют даже подползти.
Мне, захлебнувшейся в гордыне,
Мне, оттолкнувшей все дары -
Отныне блеск углей в камине
И отзвук трепетной игры.
Мне, позабывшей всех любимых,
Мне, проклинавшей всё подряд -
Спасенье, явленное зримо,
И на обоях дивный сад.
Цветков лазоревых узоры,
Стволов серебряная рать -
И мысль внезапная, что скоро
Я в этот сад смогу сбежать.
И впрямь – ключи смогу украсть я,
Потом на ощупь вдоль стены,
С крыльца – в беспамятство, в ненастье,
В разгул ветров, под власть луны.
Без сожалений в хаос срыва,
Блаженством нарекая впредь
И месть разбуженной крапивы,
И веток обозлённых плеть,
И сладкий холодок над бездной,
И привкус вечности во рту,
И мне, сорвавшейся отвесно,
Виденье света на лету.
Не надо обвинять меня до срока -
Мне было больно, было одиноко -
Надёжно паутину ночь сплела.
И я на свет далёкий полетела…
А чей огонь – кому какое дело?!
Ведь я не ваши крылья обожгла!
(из поэмы «Арто транс», посвященной Джиму Моррисону)
Солнце увязло за облаками
И нахлебалось слизистой мути -
Жутко орало. Я бросила камень -
Мир попыталась поставить на "mute" я.
Рухнул мой камень и разом разрушил
Призрачный город – снов мегаполис.
Там бомжевали беглые души,
Там тень и свет вдохновенно боролись.
Солнце очухалось. Глазом багровым
Пялится в щёлку над горизонтом:
Мечутся толпы в зале торговом -
Скидки на время по картам дисконтным.
Наглухо в мёртвых стенах я зависла,
Уровня нижнего военнопленный…
Ты поделись со мной морфием мысли,
Смело введи дозу музыки в вены!
Каждое утро пытаюсь родиться,
Вечером всяким сжигаю соседей -
Жалкий обрубок, бескрылая птица,
Ржавая банка с расплавленной медью.
Выбрал твой ворон новые плечи -
Каждую ночь я безумным экспертом
Вижу из бездны, как огненным смерчем
В небе несёшься за собственной смертью.
Мир остальной загрузил и затрахал,
Записи "live" как вода мне живая.
Жму я на "off" с содроганьем и страхом,
Словно тебя я сама убиваю.
Глоуб-игру запустил извращенец -
Боль вручена нам по эстафете.
Только надгробье дарует прощенье,
"Desperate Land"-ом 47 стала планета.
Знаешь ты всё. С базой данных там проще.
Я же врублюсь на своих лишь поминках -
Кто набивал внутрь живых оболочек
Всё разъедающую начинку.
Я прикормлю смерть, старую суку,
Буду молить её слёзно и робко -
Пусть прекратит, милосердная, муки -
Где там на пульте красная кнопка?
Огонь – артист. С безумием сатира 48
Он предался неистовой игре.
Каких страстей, неведомых Шекспиру,
Какие драмы плавятся в костре!
Он весь отдался пламенному танцу,
Он в пантомиме злой неудержим,
Пока одежды мишурой искрятся
И не спустился занавесом дым.
И зрители его талант оценят,
Забыв про бесконечные дела…
Он доиграет – и умрёт на сцене,
Он догорит – а после хоть зола!
Моя душа напалмом сожжена,
Моих побед немыслима цена,
А впереди – лишь чёрная пустыня.
Куда б ни шла – не выбрать путь иной -
Лишь ветер кружит пепел надо мной,
И тень сгоревшей заживо там стынет.
Отчего же нам стало светло?
А. Ахматова.
Ничего не даётся нам даром,
И ничто не ведёт в никуда…
Искорёжит всю душу пожаром,
Нагуляется вволю беда –
И живого отростка не сыщешь,
И подняться не мыслишь – ан, нет! –
Невозбранно 49 зальет пепелище
Исцеляющий чаемый 50 свет.
По гиблому живому льду
В слепую даль иду
От тех, кто триста раз в году
Пророчил мне беду.
Все глубже проникая в мрак
Завьюжным воплям в такт,
Ищу в кромешном небе знак
И не найду никак.
Лишь не оглядываться впредь,
Под ноги не смотреть,
Где стылая темнеет смерть,
Промерзшая на треть.
Что за спиной – то
