Лолита была горда по природе, и поэтому ответ Биноя ей очень понравился. Но так как ей не очень хотелось признавать свою неправоту, она принялась язвить и подтрунивать над Биноем.
В конце концов Биной сказал:
— К чему весь этот спор? Почему вы не скажете прямо: «Я хочу, чтобы вы участвовали в спектакле!» Тогда у меня хоть будет удовлетворение, что я поступился своими принципами ради того, чтобы исполнить вашу просьбу.
— Вот еще, — возразила Лолита, — и не подумаю! Если у вас действительно есть какие-то определенные принципы, с какой стати вы будете отказываться от них из-за меня… Конечно, в том случае, если они у вас действительно есть.
— Хорошо, пусть будет так! — сказал Биной. — Будем считать, что никаких определенных принципов у меня нет, — раз уж мне не разрешается поступиться ими ради вас. В таком случае позвольте мне заявить, что я признаю свое поражение в споре и соглашаюсь принять участие в спектакле.
В это время в комнату вошла Бародашундори. Биной тотчас же поднялся.
— Я готов участвовать в спектакле, — сказал он. — Скажите, пожалуйста, где я могу получить свою роль?
— Ну, на этот счет можете не тревожиться, — ответила очень довольная Бародашундори. — Мы все сделаем. Все, что от вас требуется, это аккуратно посещать репетиции.
— Прекрасно! Ну, а сейчас я попрощаюсь с вами.
— Нет, нет! Вы должны поужинать у нас.
— Сегодня я попросил бы вас отпустить меня.
— Нет, Биной-бабу, — настаивала Бародашундори, — это невозможно.
В конце концов Биной остался, но на этот раз он не чувствовал себя в доме Пореша-бабу легко и непринужденно, как прежде. Даже Шучорита казалась сегодня какой-то рассеянной и почти все время молчала. Она не принимала никакого участия в разговоре Лолиты и Биноя и, пока они спорили, встала и начала ходить из одного угла веранды в другой. Что-то явно нарушилось в гармонии их всегдашних отношений.
Уходя домой, Биной сказал вдруг ставшей серьезной Лолите:
— Ну и везет же мне — и побежденным себя признал, а улыбки от вас так и не заслужил!
Ничего не ответив, девушка повернулась и вышла.
Лолита никогда не плакала по пустякам, почему же сегодня слезы то и дело навертывались ей на глаза? Что случилось? Почему она, не щадя усилий, старалась уколоть Биноя и добилась лишь того, что ей самой стало больно и грустно?
Пока Биной отказывался, Лолита проявляла большую настойчивость, стремясь заставить его согласиться, но стоило молодому человеку изменить свое решение, как весь ее пыл моментально угас. Доводы, которые приводил он, вставали у нее в уме, и мысль о том, что они были, пожалуй, совершенно справедливыми, не переставала мучить ее.
«Как он мог согласиться только потому, что я попросила его об этом? — с тоской спрашивала она себя. — Что значит для него мое желание? Может быть, он сделал это просто из вежливости? Очень мне нужна его вежливость!»
Из-за чего же, собственно, мучилась она сейчас? Ведь она проявила максимум энергии, чтобы заставить Биноя участвовать в спектакле. Какое же право имела она злиться на него за то, что он уступил ей, пусть даже из вежливости? Лолита осыпала себя упреками, и со стороны могло показаться, что она придает всей этой истории слишком уж большое значение. Обыкновенно, если ее что-нибудь мучило, она сразу бежала за сочувствием к Шучорите, но сегодня Лолита не пошла к сестре — не пошла потому, что сама не понимала толком, отчего так стучит ее сердце и к глазам подступают слезы.
На следующий день Шудхир преподнес Лабонне букет цветов, среди которых были две великолепные красные розы. Лолита взяла букет и вытащила из него розы.
— Что ты делаешь? — закричала Лабонне.
— Я не выношу, когда такие чудные цветы соединяют с другими. Смешанные букеты вообще варварство.
Лолита развязала букет и расставила цветы по разным вазам, а розы оставила себе.
— Диди, откуда ты взяла эти цветы? — закричал вбежавший Шотиш.
Но Лолита пропустила его вопрос мимо ушей и сама спросила мальчика:
— Ты не собираешься сегодня к своему приятелю?
До этой минуты Шотиш и не думал о Биное, но сейчас при одном упоминании о нем он так и запрыгал.
— Пойду, пойду, конечно, пойду!
Ему не терпелось скорей побежать к Биною, но Лолита удержала его.
— А что ты там делаешь?
— Мы разговариваем, — веско ответил Шотиш.
— Биной-бабу подарил тебе столько картинок, — продолжала Лолита, показывая головой, — пора бы и тебе отнести что-нибудь ему в подарок.
Биной вырезал из английских журналов картинки и приносил их Шотишу, а мальчик завел себе специальный альбом и наклеивал их туда. Ему так не терпелось поскорее заполнить альбом, что у него разгорались глаза на все картинки — даже в дорогих книгах, — и за эту жадность на его голову обрушивалось немало упреков от сестер.
Мысль о том, что в этом мире всякое даяние требует воздаяния, неприятно поразила Шотиша. Ему нелегко было расстаться с каким-нибудь из сокровищ, хранившихся в старой жестяной коробке. Лолиту позабавило встревоженное лицо мальчика, и, ласково потрепав его по щеке, она со смехом проговорила:
— Ладно, ладно, нечего так волноваться. Отнеси ему эти цветы, и дело с концом.
Обрадованный тем, как просто все разрешилось, Шотиш взял розы и немедленно отправился выполнять долг дружбы.
Биноя он встретил на улице.
— Биной-бабу, Биной-бабу! — еще издали закричал мальчик. Он спрятал цветы под курточкой и, подбежав к своему другу, спросил:
— А ну угадайте, что я вам принес?
Когда же Биной, по обыкновению, угадать не смог, Шотиш достал розы.
— О, какая прелесть! Только, Шотиш-бабу, откуда ты их взял? Они ведь не твои! Как бы мне не угодить в полицию за укрывательство краденого!
Шотиш заколебался, цветы ведь и в самом деле были не его. Но, подумав, он ответил:
— Нет, почему? Мне эти розы дала Лолита-диди и сказала, чтобы я подарил их вам.
Все разъяснилось, и Биной простился с мальчиком, пообещав прийти к ним вечером.
Биной до сих пор остро чувствовал обиду, которую нанесла ему вчера вечером Лолита. Он почти никогда ни с кем не ссорился и не понимал, почему у кого-то может возникнуть желание говорить ему неприятности. Сначала он считал, что Лолита во всем подражает Шучорите, и не задумывался над ее отношением к нему, но с некоторых нор он стал испытывать к ней приблизительно то же чувство, какое испытывает слон к погонщику, вооруженному анкушем{181}. Главной задачей Биноя стало всеми силами стараться умилостивить Лолиту и добиться хоть минуты покоя самому. Но вчера, даже после того как он вернулся домой и лег в постель, ее насмешливые, язвительные замечания продолжали звучать у него в ушах и долго не давали заснуть.
«Лолита считает, что я всего лишь тень Горы, — думал он. — Что я совершенно лишен собственного мнения, и за это она презирает меня. Но ведь это неправда, я вовсе не тень Горы!»
Мысленно Биной приводил массу доводов в доказательство своей самостоятельности, но беда в том, что это было совершенно бесполезно, ведь Лолита ни в чем прямо его не обвиняла и в споры с ним по этому поводу не вступала. Он очень многое мог бы сказать в свою защиту, но такого случая ему не представлялось — вот это-то и было самое обидное. И в довершение всего, даже когда он заявил, что считает себя побежденным в споре, Лолита не выказала никакой радости, чем окончательно расстроила Биноя.
«Неужели я действительно такое ничтожество», — с горечью думал он.
И конечно, он был несказанно рад, узнав от Шотиша, что цветы посланы ему Лолитой. Он понял, что они посланы как залог мира, в знак принятия его капитуляции.
Первой мыслью Биноя было отнести розы домой, но потом он подумал: «Нет, это цветы примирения, и я понесу их матери. Пусть она освятит их своим прикосновением».
Вечером того же дня Биной отправился в дом Пореша-бабу. Лолита проверяла, как Шотиш приготовил заданные в школе уроки.
— Красный цвет — цвет войны, цветы же примирения должны быть белыми, — сказал Биной, подходя к Лолите.
Лолита удивленно посмотрела на молодого человека, словно не понимая, о чем идет речь. Тогда Биной вынул из-под чадора букет белых олеандров и протянул их девушке.
— Как ни красивы ваши розы, — сказал он, — на их лепестках лежит алый отблеск гнева. Мои цветы не сравнятся с ними по красоте, но их скромный белый наряд олицетворяет покорность, а потому — прошу вас — соблаговолите принять их.
Лолита вспыхнула. Даже кончики ушей у нее покраснели.
— О каких моих цветах вы говорите?
Биной растерялся:
— Может быть, я ошибся. Шотиш-бабу, чьи цветы ты мне подарил?
— Как чьи? — обиженно ответил Шотиш. — Лолита-диди дала их мне и приказала отдать…
— Отдать кому? — настаивал Биной.
