Из истории США он выбирает широко известный Сейлемский эпизод — трагическую эпопею, разыгравшуюся в маленьком городке Сейлем в 1692 году. Ее участниками были первые поселенцы на американском континенте.
Усиление реакции, разгул маккартизма в наше время, в конце 40-х — начале 50-х годов, заставили Миллера, прогрессивного художника, откликнуться на события, волновавшие всех честных американцев. Его новая пьеса была задумана, как сам он об этом писал, потому, что он увидел аналогию между положением в современной Америке и событиями, разыгравшимися в 90-х годах XVII века: подозрительность, обвинения друг друга в несуществующих грехах, за которыми скрывалось стремление оклеветать и свести счеты с теми, кто по разным причинам становился: препятствием в достижении сугубо личных целей. Обвинения ради этого в колдовстве, предательстве и отступлении от веры являлись теми средствами, которыми пользовались предки современных маккартистов. И наряду с ними в пьесе показаны люди высокой принципиальности, глубокого сознания чести и долга, во имя правды вступавшие в борьбу с темными силами реакции.
«У нас в Сейлеме не осталось правды», — говорит один из действующих лиц пьесы «Суровое испытание». «Парадоксально, что сегодня мы оказались в тех же тисках, и нет никакой надежды, что мы сможем разрешить стоящие перед нами проблемы», — пишет Миллер, непосредственно обращаясь к читателям в авторских комментариях к этой пьесе.
В центре драмы «Суровое испытание» — судьба Джона и Элизабет Проктор. Хитрая, лживая и бесчестная Абигайль, бывшая служанка и любовница Джона Проктора, обвиняет в связи с дьяволом в числе многих жителей Сейлема и жену Джона Элизабет. Она надеется на то, что после казни последней ей удастся женить на себе Джона. Но Абигайль — это только орудие в руках группы хитрых и жестоких правителей Сейлема, заинтересованных в том, чтобы оклеветать честных людей и воспользоваться их землей, имуществом и общественным положением.
Джон Проктор, который пока остался вне подозрений, не может примириться с тем, что ни в чем не повинные люди оклеветаны и приговорены к казни. Он смело вступается за них, этим навлекая и на себя клеветническое обвинение. Признание справедливости обвинения в связи с дьяволом могло бы избавить его от смерти. Но подобное признание было бы предательством по отношению к невинно пострадавшим людям. Он предпочитает умереть, чем поступиться своими идеалами.
В «Суровом испытании» драматург утверждает способность всякого человека на совершение подвига. Он не только разоблачает реакцию, но и страстно призывает к борьбе с ней. Герой пьесы Джон Проктор, человек из народа, выступает как носитель высоких идеалов чести, верности долгу, принципиальности, человеческого достоинства. И Миллер подчеркивает, что эти идеалы следует защищать любой ценой, даже ценой жизни.
Но еще более существенным для драматурга в этой пьесе является выяснение причин, сделавших возможной Сейлемскую трагедию. Как могло случиться, что кучка злонамеренно настроенных людей сумела добиться расправы над лучшими гражданами Сейлема? В заключительных комментариях к пьесе Миллер прямо отвечает на этот вопрос. В этом повинны прежде всего сами жители этого городка: «…они были ответственны за случившееся — их раздоры привели к клевете и доносам… были и такие, которые являлись не только жертвами, но и доносчиками»[5].
Этот вывод, так важен автору, что он, стремясь сделать его абсолютно ясным, разрывает привычные формы драмы непосредственным обращением к читателю. Так раскрывается аллегорический смысл пьесы «Суровое испытание» — связь между прошлым и современным Америки.
Недаром в беседе с корреспондентом журнала «Тиетр артс» Миллер сказал, что «эту пьесу он не написал бы ни в какое другое время, как только сейчас».
Характерно, что сам драматург, вскоре оказавшись в положении Джона Проктора, поступил так же, как поступил в пьесе его герой.
Будучи вызван в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности для дачи показаний о «преступной антиамериканской деятельности» своих друзей, Миллер отказался стать предателем. Он не дал показаний против тех, с кем сталкивался на протяжении своей жизни. Этот пример из личной биографии драматурга продемонстрировал единство мировоззрения Миллера, человека и художника.
Проблемы верности идеалам чести и долга, утверждения человеческого достоинства, решительного осуждения предательства о всех его проявлениях, продолжают и дальше глубоко волновать драматурга.
Еще более остро он пытается их разрешить в следующей своей пьесе — «Вид с моста»[6] (1955).
И в этой пьесе героями продолжают оставаться простые люди Америки, но ее действие переносится в наши дни.
В центре внимания драматурга — один из наболевших вопросов современной американской жизни, вопрос о ввозе дешевой рабочей силы из стран, страдающих высоким процентом безработицы. Предприимчивые дельцы обеспечивают эмигрантов работой, вычитая из их жалованья львиную долю за оказанную услугу. Эмигранты же, проживая в Америке нелегально, не имеет никаких гражданских прав и в любую минуту могут быть высланы обратно на родину.
Судьбы этих людей Миллер описал в своей пьесе. Ее действие разворачивается в семье портового грузчика — Эдди Карбоне.
Эдди, который воспитывал с малых лет свою племянницу Кэтрин, превратившуюся к семнадцати годам в красавицу, влюбился в нее, не отдавая себе в этом отчета. Но Кэтрин выходит замуж за молодого итальянца Родольфо, приехавшего нелегально в США со своим братом Марко, чтобы заработать немного денег. Тогда Эдди из ревности совершает предательство: он выдает итальянцев иммиграционным властям. И Марко, для которого честь, совесть и человеческое достоинство превыше всего, убивает предателя Эдди.
На стороне Марко выступают все бывшие друзья Эдди, его товарищи по работе, рядом с которыми он прожил всю жизнь. Они отворачиваются от Эдди, не находя ему оправдания. И Миллер подчеркивает, что они делают это несмотря на то, что итальянцы отнимают работу у американских докеров. Чувство классовой солидарности, понимание и сочувствие, которые они проявляют к иностранцам, лишенным возможности у себя на родине заработать на кусок хлеба для своей семьи, заставляет американских рабочих укрывать итальянских эмигрантов от преследования властей. Для них нет более тяжкого проступка, чем предательство.
В журнале «XX век»[7] напечатана беседа с автором пьесы, в которой он заявил, что героями трагедии в ее самом высоком проявлении должны выступать люди из народа, В пьесе «Вид с моста» эти герои наделены высокой моралью, честью, чувством классовой солидарности.
В данном сборнике печатается первый вариант «Вида с моста». Этот вариант подвергся многочисленным нападкам со стороны реакционной критики США и Европы, которая не могла простить Миллеру социальной заостренности темы его пьесы. Миллер понял, что у буржуазного зрителя пьеса в том виде, в котором она вышла и была поставлена на сцене впервые, успеха иметь не будет, и переделал ее.
Если в первом варианте его интересовала не столько острая любовная ситуация, сколько самая проблема предательства, то в новом варианте он переключил сюжет пьесы в план любовной мелодрамы, сконцентрировав свое внимание на любовных перипетиях. После переделки пьеса в значительной степени лишилась прогрессивного социального звучания и многих художественных достоинств. Усиление мелодраматических элементов сделало неоправданной и форму пьесы, лишило ее художественной цельности.
Самым значительным изменениям подвергся образ Эдди, и в этом сказалась новая трактовка автором не только этого образа, но и пьесы в целом. Миллер стремился теперь найти психологическое оправдание предательству Эдди, пытаясь доказать, что бывают такие жизненные ситуации, при которых человек может совершить даже предательство.
Так, уступая мнению реакционной критики, Миллер пошел на компромисс со своими прежними убеждениями. В этом сказалась шаткость его идейных позиций. Дальнейшее творчество Миллера покажет, сумеет ли драматург преодолеть свои заблуждения.
Небольшие размеры статьи позволили лишь в самых общих чертах остановиться на разборе публикуемых в сборнике пьес, и на некоторых проблемах творчества Артура Миллера.
Следует хотя бы кратко остановиться на особенностях его драматургии.
Творческая палитра Миллера широка и разнообразна. Обладая высокой драматургической техникой, он для усиления эмоционального воздействия своих пьес использует различные художественные приемы, однако всегда стремится к тому, чтобы эти приемы органически вплетались в ткань его пьес и служили более глубокому раскрытию их содержания.
Пьесы А. Миллера обладают высокими художественными достоинствами, правдивостью и глубиной раскрытия внутреннего мира персонажей, напряженностью действия. Они написаны ярким, образным языком, отличаются точностью словесных характеристик. Недаром Миллер подчеркивает, что он высоко ценит в театре поэтическое начало. Диалог в его пьесах всегда необычайно лаконичен, компактен и в то же время действен: он точно бьет в цель, хотя драматург никогда не пользуется лобовыми приемами доказательства рассматриваемой проблемы.
