Фрэнк. Вот я когда-то собирался стать лесником.
Келлер. В мое время ничего такого не было. (Просматривает страницу и отбрасывает ее.) Берешь в руки газету и только удивляешься, до чего же ты темный. (Тихо, с удивлением.) Ну и ну!..
Фрэнк. Эге, что это с вашим деревом?
Келлер. Ужас! Ночью, видно, сломало ветром. Слышали, какой ночью был ветер?
Фрэнк. Да, у меня в саду он тоже натворил бед. (Подходит к дереву.) Ай-ай-ай, какая жалость. Что скажет Кэт?
Келлер. Они еще спят. Вот и я думаю, что она скажет?
Фрэнк. Странно…
Келлер. Что?
Фрэнк. Ларри родился в августе. Этой осенью ему было бы двадцать семь лет. И вот его дерево сломано ветром.
Келлер (растроганно). Неужели вы запомнили день его рождения, Фрэнк?
Фрэнк. Я ведь составляю его гороскоп.
Келлер. Как вы можете составлять его гороскоп? Ведь это о том, что с ним будет, не так ли?
Фрэнк. Понимаете, в чем тут дело… Вам сообщили, что Ларри пропал без вести двадцать пятого ноября, правда?
Келлер. Ну?
Фрэнк. Если предположить, что он был убит именно двадцать пятого ноября… Кэт ведь хочет…
Келлер. Это Кэт попросила вас составить его гороскоп?
Фрэнк. Да. Она хочет узнать, было ли двадцать пятое ноября благоприятным для Ларри днем.
Келлер. То есть как это — благоприятным днем?
Фрэнк. Благоприятный день — это счастливый день, если так сулит ваша звезда. И человек не может умереть в свой счастливый день.
Келлер. А двадцать пятое ноября было для Ларри счастливым днем?
Фрэнк. Это я и стараюсь определить. Но мне нужно время. Вот в чем штука: если двадцать пятое ноября было для него действительно счастливым днем, то вполне возможно, что он жив, потому что… Мне кажется, это возможно. (Замечает Джима. Тот смотрит на него кап на полоумного. С неловким смешком.) А вас я и не заметил.
Келлер (Джиму). Есть в этом какой-нибудь смысл?
Джим. Смысл? У него? Он просто не в своем уме, вот и все.
Фрэнк. Беда ваша в том, что вы ни во что не верите.
Джим. А ваша беда в том, что вы верите во всякую чушь. Вы не видели сегодня моего мальчугана?
Фрэнк. Нет.
Келлер. Подумайте! Он куда-то смылся с отцовским термометром. Стащил прямо из чемоданчика.
Джим (вставая). Вот незадача. Стоит моему сыну увидеть девочку, как ему тут же хочется измерить ей температуру. (Подходит к дороге.)
Фрэнк. Парень будет доктором. Голова!
Джим. Через мой труп! Впрочем, труп — неплохое начало для врачебной профессии.
Фрэнк. А что?! Вполне почетное занятие.
Джим (устало взглянув на него). Фрэнк, когда вы исчерпаете ваш лексикон прописных истин?
Келлер смеется.
Фрэнк. А что? Недели две назад я видел фильм, который мне напомнил вас. Там был доктор…
Келлер. Дон Амичи?
Фрэнк. Да, кажется, он.
Келлер. Возился у себя в подвале, что-то изобретал. Вот и вам бы этим заняться, помогать человечеству, вместо того чтобы…
Джим. Я бы рад помогать человечеству за то жалованье, которое платят киноартистам братья Уорнер.
Келлер (смеясь, тычет в него пальцем). Хорошо сказано, Джим.
Джим (глядя на дом). Говорят, к вам приехала какая-то красотка? Где же она?
Фрэнк (взволнованно). Как? Неужели приехала Энни?
Келлер. Ну да, она спит наверху. Мы встречали ее в час ночи. (Джиму.) Удивительное дело. Уехала нескладной девчонкой, а прошел год-другой, и вот она — настоящая женщина. Чуть не с пеленок бегала здесь по двору, а теперь ее и не узнаешь. В вашем доме, Джим, жила счастливая семья.
Джим. Рад буду с пей познакомиться. Да, хоть одна красотка нашему кварталу не повредит. Во всей округе не на ком глаз остановить…
Слева входит. Сью Бэйлисс, жена Джима. Ей около сорока. Эта растолстевшая женщина, которая болезненно относится к своей полноте.
(Увидев ее, добавляет иронически.) Конечно, не считая моей супруги.
Сью (в том же тоне). Миссис Адамс у телефона, слышишь ты, пес!
Джим (собираясь поцеловать жену, Келлеру). Вот так и живем.
Сью (отталкивая его, со смехом, по решительно). Что ты меня обнюхиваешь?
Джим. Любовь моя, свет души моей…
Сью. Иди к черту. (Указывая палево на свой дом.) И попробуй только с ней полюбезничать. От нее даже по телефону духами несет.
Джим. А что с ней?
Сью. Не знаю, дорогой. Судя по голосу, она изнемогает от боли… Если только ее рот не набит конфетами.
Джим. Почему ты ей не сказала, чтобы она легла и постель?
Сью. Ей будет куда приятнее, если ты предложишь ой лечь в постель. А когда ты навестишь мистера Хаббарда?
Джим. Душечка, мистер Хаббард совершенно здоров. Я могу найти более увлекательное занятие, чем сидеть и держать его за руку.
Сью. Мне кажется, что за десять долларов ты мог бы и подержать его за руку.
Джим (Келлеру). Если ваш сын хочет сыграть в гольф, скажите ему, что я к его услугам. (Отходя.) А если он пожелает отправиться в кругосветное плаванье… этак лет на тридцать, — имейте в виду: я составлю ему компанию. (Уходит налево.)
Келлер. Что вы его пилите?! Он доктор, не удивительно, что ему звонят дамы.
Сью. А мне-то что? Я ведь только и сказала, что ему звонит миссис Адамс… Можно мне нарвать у вас немножко пастернака?
Келлер. Пожалуйста.
Сью подходит к ящику и рвет зелень.
Вы слишком долго были медицинской сестрой, Сьюзи. Вы… слишком циничны.
Сью (смеясь). Господи, кто меня в этом упрекает!..
Справа входит Лидия Льюби. Это здоровая, смешливая женщина двадцати семи лет.
Лидия. Фрэнк, машинка для поджаривания гренков… (Замечая остальных.) Здравствуйте. (Фрэнку.) Машина для гренков опять не работает.
Фрэнк. Я ее только что починил.
Лидия (добродушно, но настойчиво). Пожалуйста, дорогой, сделай ее опять, какой она была.
Фрэнк (с неудовольствием). Не понимаю, неужели ты не умеешь обращаться с такой простой вещью, как машинка для гренков! (Уходит.)
Сью (смеясь). Новый Эдисон.
Лидия. Он ведь правда мастер на все руки.
Келлер. Только все руки у него левые.
Лидия. Подумайте, ветер сломал ваше дерево?!
Келлер. Да, сегодня ночью.
Лидия. Какая жалость… Энни приехала?
Келлер. Скоро выйдет. Подождите, Сью. Она стала хороша, как картинка.
Сью. Мне, видно, надо было родиться мужчиной — меня постоянно знакомят с красивыми женщинами. Скажите ей, чтобы она зашла к нам. Ей, верно, будет интересно посмотреть, что стало с ее домом. И спасибо. (Уходит.)
Лидия. Она все еще несчастна, Джо?
Келлер. Энни? Не заметил, чтобы она плясала от радости, но, кажется, стала поспокойнее.
Лидия. А замуж она не собирается? Есть кто-нибудь на примете?
Келлер. Думаю, что да… Пропито уже больше двух лет. Не может она век оплакивать жениха.
Лидия. Странно… Энни здесь, и она еще не замужем, а у меня уже трое ребят. Я всегда думала, что все будет наоборот.
Келлер. Во всем виновата война. У меня было двое сыновей, а теперь остался один. Война все перевернула. Б мое время люди гордились, что у них есть сыновья. А теперь доктор, который помог бы мальчикам рождаться без указательного пальца на правой руке — чтобы их не брали в армию, — нажил бы миллионы.
Лидия. Знаете, я как раз читала…
На веранде появляется Крис Келлер.
Здорово, Крис…
Голос Фрэнка (справа за сценой). Лидия, иди сюда! Если хочешь, чтобы машинка для гренков работала — не включай вместо нее утюг!..
Лидия (смущенно смеется). Разве я…
Голос Фрэнка. В следующий раз не смей говорить, что я спятил! Иди сюда!
Лидия. Теперь он будет попрекать меня до самой смерти.
