На утре жизни, светлом, беззаботном,
Огнем мечтаний и надежд горя,
Зовет нас в мире чистом и свободном
Просторная, бездонная заря.
Но как любовь в ту пору легковесна! —
Вдогонку чувствам, вспыхнувшим на миг,
Приходят страсти: эти, как известно,
Жгут не на шутку, пламень их велик.
И вот как только юность отсверкает
И отплывет как по воде листок,
То в сладость горький привкус проникает,
И душу не бодрит вина глоток.
Приходит срок ценить добро и верность,
Тянуться к тем, кто страшно далеки:
Не думать, что любовь — всегда безмерность,
Не звать печаль, не избегать тоски.
Лишь в странах юга круглый год цветенье,
Ну а у нас, на Острове Дождей,
Так ценны аромат цветка и пенье
Птиц, что ничто иное не милей.
И зрелая любовь явиться хочет
Не в свете солнца, где маняща даль,
Где радость вулканически клокочет,
А — победив улыбкою печаль.
Перевод А. Преловского
В дни юности, когда зол жизни мы не знаем
И счастье новое нам каждый миг сулит,
Когда мы светлый миг блаженства созидаем
И все зарей души неопытной блестит, —
О, верьте, не тогда, беспечно утопая
В восторгах девственных, способней мы любить:
Веселья и надежд эпоха золотая!
Любовь глубокая с тобой не может жить.
Когда ж умчится вдаль срок жизни беззаботной,
Как лист, попавшийся в бунтующий поток,
И в чашу, где играл напиток искрометный,
Другого, горького, прибавит грозный рок,
Тогда лишь любим мы, глубоко, неизменно,
И нежных сил душа прискорбная полна:
Любовь средь радостей, как и они, мгновенна!
Питаясь грустию, она, как грусть, верна.
Под блеском солнечным цветы хотя блистают,
Но в зное лишены всей свежести своей,
Лишь там, где тучи свод туманный облекают,
Благоухание отрадней и сильней!
Когда мы с жадностью стремимся веселиться,
Любви приюта нет средь смеха на пирах.
В лучах веселия ей можно лишь родиться,
Но вся ее душа, все сладости — в слезах.
Перевод А. Бородина
Remember thee! yes, while there's life in this heart,
It shall never forget thee, all lorn as thou art;
More dear in thy sorrow, thy gloom, and thy showers,
Than the rest of the world in their sunniest hours.
Wert thou all that I wish thee, great, glorious, and free,
First flower of the earth, and first gem of the sea,
I might hail thee with prouder, with happier brow,
But oh! could I love thee more deeply tha now?
No, thy chains as they rankle, thy blood as it runs,
But make thee more painfully dear to thy sons —
Whose hearts, like the young of the desert-bird's nest,
Drink love in each life-drop that flows from thy breast.
Забуду ли тебя? — нет, сердцу прикажу
Не молкнуть никогда, и голову сложу
К твоим камням, дождям, печалям и цветам:
Живя вдали тебя, я был несчастен там.
О если бы опять свободной стала ты
И снова расцвела, как по весне цветы,
Я славил бы тебя сильней во много раз,
Да вряд ли бы любил нежнее, чем сейчас.
Но вся в цепях, в крови, угнетена извне,
Ты ближе всех иных, всего дороже мне,
И сердце сына в горе не молчит:
Полно любви к тебе, лишь оттого стучит.
Перевод А. Преловского
Тебя ли не помнить? Пока я дышу,
Тебя и погибшей вовек не забуду.
Дороже ты в скорби и сумраке бурь,
Чем мир остальной при сиянии солнца.
Будь вольной, великой и славой греми,
Будь цветом земли и жемчужиной моря,
И я просветлею, чело вознесу.
Но сердце тебя не сильнее полюбит:
В цепях и крови ты дороже сынам,
В сердцах их от скорби любовь возрастает,
И с каждою каплею крови твоей
Пьют чада любовь из живительных персей.
Перевод А. Одоевского
When'er I see those smiling eyes,
So full of hope, and joy, and light,
As if no cloud could ever rise,
To dim a heaven so purely bright —
I sigh to think how soon that brow
In grief may lose its every ray,
And that light heart, so joyous now,
Almost forget it once was gay.
For time will come with all its blights,
The ruin'd hope, the friend unkind,
And love, that leaves, where'er it lights,
A chill'd or burning heart behind:
While youth, that now like snow appears,
Ere sullied by the darkening rain,
When once 'tis touch'd by sorrow's tears,
Can never shine so bright again.
Когда я взор встречаю твой,
Что свет и радость мне дарит,
То будто небосвод дневной
Внезапно солнце озарит.
И грустно думать, что когда-то
Твой лик печалью омрачится,
И что не только с чудом взгляда,
Но и с тобой грядет проститься.
Придет пора терять друзей,
Мечты о счастье оставлять
И горечь от любви твоей,
Как яд сердечный, ощущать.
Тогда привычны станут слезы,
И тщетно будет ожидать,
Что солнце по
