Истр среди холодных ключей.
Город Лабак недалеко оттуда, прославлен молвою,
Это и есть, — говорят, — город Альберта родной,
Гению коего мир целиком себя поручает,
Как и созвездье небес в вечном движении их.
Все, что содержит земля, заключает и море и воздух,
10 Он талантом своим сделал доступным для нас.
Действуй же, и коль ученье Альберта Великого хочешь
Ты постигнуть, читай ясные книги его.
К логике, к физике ль ты подойдешь иль к познанью болезней:
Будет всегда для тебя истин наставником он.
82. На четвертую трагедию Сенеки [654]
Каждый желающий ведать коварные женщин обманы,
Сердце слепое когда мило Венера крушит,
Или что вестница может, как сводит старуха влюбленных,
Всякие козни когда строит болтливый язык,
Юношам как подобает хранить в своем сердце стыдливость
И как могли бы они пламя Венеры залить, —
Все это Сенека нам в четвертой трагедии пишет,
И со вниманьем большим стоит ее прочитать.
83. Эпитафия Иоанна Региомонтана [655]
Тот, кому ярко блеснула звезда кенигсбергского неба,
Здесь почивает, — князь звезд и своей родины честь.
Он Кенигсбергом рожден, кого франки мои возвышают,
Недалеко от брегов, Майн знаменитый, твоих.
84. К Куману, чтобы он со мной отобедал [656]
В волны закатные Феб когда погрузится и скоро
Севера темная ночь небо закроет собой,
Ты, безупречный Куман, поспеши на пир мой обычный,
Вместе со всем, что тебе сварит хозяйка твоя.
85. О найденных ребре и черепе гиганта
Что человеческий род уменьшается телом и веком,
И каковые порой были гиганты мужи,
Это ребро подтверждает и черепа шар необъятный,
Вырыт недавно совсем здесь среди франкских полей.
Локтя четыре ребро заняло, а череп дуплистый
Модия три без труда краем громадным вместил.
86. О Николае Альпине [657]
Здесь Николай Альпин погребен под насыпью этой,
Век наш не знал никого, равного мужу сему,
Ибо, конечно, он был порожденьем гигантского рода,
На три ладони людей превосходя остальных.
Герцог Австрийский его сделал стражи дворцовой префектом
И повелел, чтоб стоял он у парадных дверей.
87. О гелиотропе, растении указывающем время
Что и могущество неба и силу Асклепия также
Наша содержит земля, каждый из трав заключит.
Ведь если кто-то узнать час, который настал, захотел бы,
Феб лучезарный когда скрыт пеленой облаков,
Пусть поглядит на цветок, называемый гелиотропом, —
Тот головкой цветка знак достоверный подаст.
88. О часах из магнита, которые в народе зовут компастом [658]
Ты, кто желаешь узнать промежутки часов всевозможных,
Также и полюса два где находиться должны,
Через стеклышко глянь на эти часы-невелички, —
Там, где кончается нить, тотчас ответ получи.
Сколько ты раз восхвалял моего обеда застолье,
Речь на которых велась лишь о причинах вещей,
Иль на которых бывал в целом мире и первый, и чтимый,
Под верховенством кого звезды, как должно, идут?
Ныне скажи, — я прошу, — почему ты дом мой покинул,
Сердце в неведенье том долго мое продержав.
Уж не загадки ль тебя тревожат гражданского права
Или же кашель твою мучит неистово грудь?
Иль у тебя возросли пыланья любви одержимой
10 И философья моя Бальду уже не мила?
Что бы то ни было, вновь возвратись к моему ты застолью,
Чтобы я сердце твое в дружбе нестойким не счел.
90. Эпитафия искусного певца [660]
Ты, кто по этому камню желаешь узнать мое имя,
Остановись и прочти это в немногих стихах.
Был я певцом и богов услаждал безмятежною песней,
И, благочестно молясь, вышних склонил я богов.
Среди пиршественных зал я был наиболее славен,
И благосклонней была дева к напевам моим.
Но никакая, увы, благосклонность не может свирепый
Рок обуздать, и я мертв, — прах и бесплотная тень.
Значит, прошу, коль ты был ко мне состраданием тронут,
Здесь на могилу мою благость молений излей.
Воспламеняется страстью орава глупцов-репоедов
И, главу очертя, валит к Венере своей
Так же, как видим мы, бык на корову под солнцем весенним
Лезет и ревом своим звезды тревожит, глупец.
Юлиев дремлет закон, хотя курия столько законов
Чтит, и в любимчиках Бальд с Бартолом все у нее.
Что и права и законы могли бы у принцепса бойев,
Нам лишь один подтвердить Юлиев может закон.
В бойев стране повсеместно не знают вины пустяковей,
Чем незаконно, вскочив, с ложа чужого бежать.
Есть и причина: сам князь отличается нравом подобным,
И никакой не спастить деве от члена его.
95. О точильщике, высекшем огонь из дерева
Каждое тело содержит огонь: подтвержденье — точильщик,
Беглые искры когда на колесе он творит.
96. На Лилианские чертоги [663]
В мыслях решивший сорвать философии Фебовой лилий,
В Лилиеносный попасть сразу стремится чертог.
1. К Божественной родительнице Бога [664]
