животному заключение о состоянии здоровья. Как и большинство белых носорогов, рожденных в сафари-парках (а парк Лонглит проделал немало работы, чтобы спасти этих бесценных животных от исчезновения), Томми воспитывался в духе привязанности и любви к двуногим существам. В отличие от черного носорога (очень, признаться, обидчивая тварь!) белый, иначе квадратногубый, носорог почти столь же смирен, как и корова. Мне часто доводилось гулять среди стада этих двухтонных громадин — валяются себе на травке, а я чешу им бока и даже ввожу инъекции. Томми был до того ручной, что его приглашали в рекламную программу телекомпании «Бритиш Телеком», где он выступал под именем Райан О’Нил. После моего подтверждения, что здоровье у молодого носорога в прекрасном состоянии, он был приобретен и отправился на пароходе в Италию к новым хозяевам. Я тогда не знал, что предназначался он не для зоопарка или сафари-парка. Его купили для цирка.
Есть некоторые виды животных, которые очень трудно приспосабливаются к жизни в передвижных цирках. Носороги принадлежат к их числу, но Томми попал, по крайней мере, в лучшие из возможных цирковых рук. «Сирко Американо» принадлежал к трем лучшим циркам в Западной Европе (два других — цирк «Крон» в Германии и цирк «Кни» в Швейцарии) и прилагает огромные усилия в заботах о животных. Меня не раз приглашали для оказания помощи четвероногим пациентам, в частности, слонам, коих здесь всегда большое стадо. Моей первой работой в «Сирко Американо» было удаление опухоли величиной с дыню на голени слона. Операция прошла успешно, и с тех пор для меня привычно получать телефонные звонки из больших и малых городов Франции, Германии и Италии, где цирк разбил свой шатер. Звонят — и вновь я в воздухе, сажусь на ближайшем аэродроме, хватаю такси, а на месте все уже приготовлено для самого тонкого и детального обследования и лечения заболевшего животного. Проделав все необходимое, я наслаждаюсь зрелищем, которому ни один британский цирк в подметки не годится, а затем вместе с семейством Тоньи — владельцами цирка — отправляюсь обедать. Владельцы странствующих цирков знают самые лучшие рестораны по пути следования и, как правило, почитаются их хозяевами за добрых старых знакомых и клиентов. Если в городе можно достать лесную землянику или свежие белые трюфели — будьте покойны, из-под земли раздобудут, для циркачей ничего не жалко! Люблю поесть, простите грешного! Второй моей страстью после ветеринарии является гастрономия. Сказать короче, если Рыцарь Печального Образа принимал трактиры за замки, то ваш покорный слуга принимает замки (то бишь цирки) за трактиры.
В «Сирко Американо» Томми успешно работал как живой подвижный помост для акробатов, хотя мне ни разу не доводилось видеть его на арене. И вот в один прекрасный июньский день, когда цирк прибыл в город Масса, он сбежал. Так, без особых причин — то ли из чистого любопытства, то ли ему захотелось свеженькой травки, то ли просто размять ноги — уж не знаю, как так получилось, но факт остается фактом: как только его вывели из цирка, чтобы окатить водой из пожарной кишки, он взял да и улизнул.
Затормозить такую двухтонную махину ничуть не проще, чем танк «Скорпион». Если будете хватать беглеца за хвост или пытаться остановить полицейским жезлом, вам едва ли повезет. Носорог — животное очень близорукое и даже не смотрит на того, на кого идет. Влекомый острым чутьем и слухом, он просто наклоняет свою вооруженную рогом голову и наступает.
Весь персонал цирка бросился в погоню. Томми же спокойно прошествовал через центр города Масса — ни на кого не напал, никого не покалечил. Подумаешь, дело какое — идет себе носорог по городу и идет. Конечно, его не оставляли равнодушным запахи хлеба, чеснока и цикория, когда он проходил мимо съестных лавок, не обращая внимания на знакомые голоса людей, лай собак и автомобильные клаксоны. Для зевак Масса это была премилая комедия. Двое полицейских, которые беззаботно стояли и курили на паперти приходской церкви, присоединились к преследователям. Вот это да! Такое действо — и где, в городишке Масса! О, для здешних полицейских это великая честь.
Постепенно Томми начал уставать и перешел на шаг. Флавио Тоньи, возглавлявший погоню, дал знак отступить. Он подсчитал, когда Томми выдохнется и когда остановится. Тогда достаточно будет приманить его ласковыми словами да яблоками (которых он предусмотрительно напихал к себе в карманы, когда увидел, как Томми удирает), а там ничего не будет стоить загнать его в фургон, который уже догонял всю кавалькаду в полукилометре сзади. Главное — не смутить животное и не обратить его в панику. Флавио уже имел опыт в поимке беглецов — тогда это были слоны, — и мягкий терпеливый подход всегда вознаграждался. Он разъяснил полицейским (которые настояли на том, чтобы возглавить преследование), что намеревается предпринять. «Не вставайте у зверя на пути, не делайте резких движений, не подталкивайте его, — пояснил он. — Мы знаем, что делать, и если отнесемся к происшествию без излишней суеты, опасности не будет». Пробежали еще с километр, и Флавио догадался, что Томми выдыхается.
Как раз в это время процессия поравнялась с карабинером, наблюдавшим происходящее из виноградника. Как и большинство его коллег, карабинер недолюбливал гражданскую полицию, которую считал итальянским вариантом мистера Плода. Я могу только представить себе, что творилось у него на душе, ибо впоследствии его начальники не позволили мне расспросить у него подробности происшедшего. Чудовище прошло мимо, а эти два недоумка вознамерились пристрелить его из своих детских пугачей! Он уже видел, как их подвиг воспевается в национальных газетах, может быть, даже в «Коррьере»! Да еще и по телевизору покажут! Как же — опаснейший носорог-убийца повержен в окрестностях Масса!
Карабинер встал во весь рост, показавшись из-за виноградных листьев. Снял свой девятимиллиметровый карабин с предохранителя и взвел курок. Флавио и остальные тут же заметили его.
— Ничего страшного, синьоре, — крикнул владелец цирка. — Ситуация под контролем. Мы поймаем его в считанные минуты.
Теперь носорог удалялся от карабинера еще более замедленным шагом.
«Понаедут завтра фоторепортеры, телевизионщики, интервью будут брать… Нет, слишком много чести для этих безмозглых contadini! [7] — должно быть, так подумал карабинер. — Не допущу, чтобы эта тварь попала к ним в руки живой или мертвой. Что скажут люди в Масса, когда узнают, что я, Лоренцо, видел, как чудовище несется по полям и дорогам, и ничего при этом не делал!» Никогда еще карабинер из Масса так не переполнялся чувством долга перед своими честными согражданами,
