x x x
Подражанье, повторенье - мира этого дела. Если бы не повторенье, жизнь бы праздником была, - Награждались бы старанья, исполнялись бы желанья, А возмездия угроза бесполезная спала.
x x x
Приемли, что дает круговорот времен, И с полной чашею, как шах, садись на трон, Бунт и покорность - прах перед лицом аллаха, - Испей же твой фиал, что миром поднесен!
Жизнь твою режут острой косой ночи и дни. Но не владычат пусть над тобой ночи и дни! С полной чашей радуйся, пой - ночи и дни. Смертен ты. Вечной идут чередой ночи и дни.
x x x
Опять, как в пору юности моей, Наполню чашу, ибо счастье в ней. Не удивляйтесь, что горчит вино, В нем горечь всех моих минувших дней.
Пей вино! В нем источник бессмертья и света, В нем - цветенье весны и минувшие лета. Будь мгновенье счастлив средь цветов и друзей, Ибо жизнь заключилась в мгновение это.
x x x
Руины прошлого размыл разлив. И краше - С краями полная - блистает жизни чаша. Не будь беспечным, друг. Судьба, как тать в ночи, Придет и унесет пожитки жизни нашей.
Будь жизнь тебе хоть в триста лет дана - Но все равно она обречена, Будь ты халиф, или базарный нищий, В конечном счете - всем одна цена.
x x x
Мир - мгновенье, и я в нем - мгновенье одно. Сколько вздохов мне сделать за миг суждено? Будь же весел, живой! Это бренное зданье Никому во владенье навек не дано.
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе, И не горюй о потерях в напрасной борьбе, Ибо когда разорвется каба* твоей жизни, - Что не сбылось, что сбылось - безразлично тебе.
x x x
Доколе быть рабом своих алканий И поисков напрасных, и страданий? Уйдем и мы, как все ушли до нас И не исполнили своих желаний.
Пусть сердце мир себе державой требует И вечной жизни с вечной славой требует. А смерть наводит лук - и от него Всей жизни жертвою кровавой требует.
x x x
В чертоге том, где пировал Бахрам, Теперь прибежище пустынным львам. Бахрам, ловивший каждый день онагров, Был, как онагр, пещерой пойман сам.
В чертогах, где цари вершили суд, Теперь колючки пыльные растут. И с башни одинокая кукушка Взывает горестно: "Кто тут? Кто тут?"
x x x
Мы не надолго в этот мир пришли И слезы, скорбь и горе обрели. Мы наших бед узды не разрешили, Ушли - и горечь в душах унесли.
Все не по-нашему свершается кругом; Недостижима цель в скитании земном. И в думах горестных сидим на перепутье - Что поздно мы пришли, что рано мы уйдем.
x x x
Жизнь - то шербет на льду, а то - отстой вина. Плоть бренная в парчу, в тряпье ль облачена - Все это мудрецу, поверьте, безразлично, Но горько сознавать, что жизнь обречена.
Все, что ты в мире изучил, - ничто, Все, что слыхал и говорил, - ничто, И все, чему свидетель был, - ничто, Все, что так дорого купил, - ничто.
x x x
0, долго в мире нас не будет, - а мир пребудет. Умрем; века наш след остудят, - а мир пребудет. Как не было нас до рожденья, так без изъяна Уйдем, и всяк про нас забудет…- А мир пребудет.
Как странник, павший в солонцах без сил, Ждет, чтоб конец мученьям наступил, Так счастлив тот, кто рано мир покинул; Блажен, кто вовсе в мир не приходил.
x x x
Мы умираем раз и навсегда. Страшна не смерть, а смертная страда. Коль этот глины ком и капля крови Исчезнут вдруг - не велика беда.
Когда твой светлый дух покинет тело, Иной хозяин в дом твой вступит смело. Но не узнать ему, что стало с тем, Что жизнью, страстью, мыслью пламенело.
x x x
На лоне праха сонмы спящих вижу, Под каменной плитой лежащих вижу. Чреду теней ушедших невозвратно, На эту землю не глядящих, вижу.
Будь весел! Не навек твоя пора, - Пройдет сегодня, как прошло вчера. И эти чаши-лбы вельмож надменных Окажутся в месильне гончара.
x x x
Где сонмы пировавших здесь до нас? Где розы алых уст, нарциссы глаз? Спеши, покамест плоть не стала прахом, Как прах твой плотью раньше был сто раз.
Не сетуй! Не навек юдоль скорбей, И есть в веках предел вселенной всей. Твой прах на кирпичи пойдет и станет Стеною дома будущих людей.
Росток мой - от воды небытия, От пламени скорбей - душа моя, Как ветер, я кружу, ищу по свету - Где прах, в который превратился я.
x x x
В степи безлюдной каждый куст бурьяна Кудрями был красавицы Турана*, В зубцах твердыни был любой кирпич Рукой вазира, головой султана.
Гончар, касайся глины осторожно. Ты прах царей умерших мнешь безбожно: Перст Фаридуна, сердце Кей-Хосрова Забил в колодку! Разве это можно?
x x x
Я видел гончара в толпе людей. Вращая колесо ногой своей, Кувшины, чашки делал он проворно Из праха нищих, из голов царей.
Я вчера гончара в мастерской увидал, Долго, яростно глину он в чане топтал. Словом тайн ему глина шептала: "Полегче! Как бы завтра ты сам в этот чан не попал."
x x x
Не буду часа ждать, когда умру, Когда пойду на глину к гончару, Пока еще не стал я сам кувшином, Кувшин вина я выпью поутру.
Доколе разуму влачить ярмо вседневности мирской? А вечность - миг и сто веков считает мерою одной. Ты, друг, на чашу налегай до той поры, покамест сам Не превратишься ты в кувшин в гончарной этой мастерской.
x x x
Доколь этот спор о мечетях, молитвах, постах, О пьянстве запретном в убогих ночных погребках? Ты выпей сегодня, Хайям, ибо мир превращает То в чашу, то в хум и тебя, превращенного в прах.
Мир - свирепый ловец - к западне и приманке прибег, Дичь поймал в западню и ее "Человеком" нарек. В жизни зло и добро от него одного происходит. Почему же зовется причиною зла человек?
x x x
В этот мир мы попали, как птицы в силок. Здесь любой от гонений судьбы изнемог. Бродим в этом кругу без дверей и без кровли. Где никто своей цели достигнуть не мог.
Если некто, у нас не спросясь, наши судьбы предначертал, Что же зло свое и добро нам с тобою он приписал? Ведь вчерашний день был без нас, как и завтра будет без нас. На каких же счетах все зло он тебе и мне присчитал?
x x x
Скорбеть о скорби будущей доколе? Поверь, не радостна провидцев доля. Будь радостен, не тесен мир для сердца, А изменить судьбу - не в нашей воле.