Костя повёл глазами в сторону Саши. Тот опустил глаза, схватил двустволку и быстро отскочил в сторону. Одновременно Костя, скинув с плеча ружьё, крикнул:
— Отвязывай енота, гад, и шагай впереди нас!
Одураченный Лавруха рассвирепел:
— На чёрта сдался ваш енот! Несите сами, если надо, а только не я его убил, подобрал дохлого, — и, сунув руки в карманы куртки, зашагал по направлению к станице.
— Там разберутся, — сказал Костя и, пропустив Лавруху, пошёл следом.
…Когда Костя поведал эту историю деду Дормидону, тот долго сидел молча, грустно попыхивая трубкой. Нутка лежала у его ног, искоса посматривая то на Костю, то на хозяина, будто понимая, о чём шла речь.
— Есть же у нас ещё такие пакостники, как Лавруха! — наконец произнёс Дормидон и погладил Нутку…
Мы получили записку от знакомого охотника Сергея Ситкарёва, зоотехника из соседнего района. У них на полях появились сайгаки. Я был несказанно удивлён. Сайгаки — степные антилопы! Когда-то неисчислимые стада их бродили по целинным степям европейской и азиатской части нашей страны. Но хищническое истребление охотниками и волками привело почти к полному их исчезновению. Теперь они сохранились лишь на Чёрных землях (в Прикаспийской степи) и взяты под охрану государства. Охота на них строго запрещена.
«Редкий случай, — писал Сергей. — Чтобы спасти поля и отогнать сайгаков на Чёрные земли, откуда они явились, разрешили на них охоту. Приезжайте в выходной, жду».
Мы с жаром принялись заряжать патроны, готовить амуницию. Но в тот самый день, когда надо было выезжать, меня неожиданно вызвали телеграммой в область. Пришлось Косте отправиться одному. Потом, когда я вернулся из поездки, сын рассказал мне со всеми подробностями то, что он пережил на этой необычной в наших местах охоте.
Выехал он в субботу под вечер попутной машиной. Было душно. Юго-восточный ветер-суховей ещё не сдавался. Красные от предзакатного солнца, покачиваясь, плыли степные корабли-комбайны. Полным ходом шла уборка озимых.
Проехали границу района. Где-то тут бродят безобидные у себя в заповеднике, а здесь ставшие опасными вредителями сайгаки. Костя привстал, держась за кабину, надвинул шляпу, посмотрел по сторонам, но ничего не увидел. Попутчик, железнодорожник со станции Зимовники, дотронулся до его руки:
— Сюда глянь!
Костя посмотрел налево. То, что он принял было за поросшее сорняками паровое поле, оказалось опустошённым полем яровой пшеницы. Редкие стебельки одиноко торчали здесь и там, большая же часть их была выбита, смята, спутана.
— Сайгаки прошли, — сказал железнодорожник. — Беда, сколько хлеба сгубили!
Костя подсел к нему:
— Много их тут?
— Тысячи. Стадами бродят. Как саранча: пройдут — и пропал труд. Не столько съедят, сколько вытопчут. Вы на сайгаков? — Он кивнул на двустволку. — У нас один охотник живьём добывает их для зоопарка.
— Как же он их ловит? — заинтересовался Костя.
— Верёвкой. Выследит, где у них водопой на речке, засядет в камышах и ждёт. Как только вожак войдёт в воду — выскочит, громко крикнет. Вожак с перепугу вплавь на другую сторону, стадо — за ним. Охотник — в воду и заарканит одного, а то и двух сразу.
Костя усомнился:
— Так-таки и не разбегаются?
— Нет. Стадные животные, те же овцы, — усмехнулся словоохотливый попутчик. — Пробовали наши охотники собаками брать их, да где там! Только раз всё же отбили рогача и загнали прямо на станцию. Как вскинулись дворовые псы! Как подняли гвалт, просто ужас! Видит сайгак — беда: сзади собаки, спереди собаки, и влетел прямо в открытые двери магазина. Псы сшиблись у входа, лают, заливаются. Женщины, что в магазине были, с перепугу разбежались. Сайгак уткнулся мордой в тёмный угол у прилавка, дрожит бедолага. Продавец схватил верёвку да и накинул ему на рога.
Рассказ железнодорожника распалил воображение Кости. Он размечтался о завтрашней охоте на невиданную в наших местах, заманчивую дичь: говорят, отдельные самцы весят до семидесяти килограммов!..
Вечером Костя сидел у костра в отделении совхоза. Коренастый, с медно-красным лицом табунщик Митрич жарил шашлык из баранины. Сергей Ситкарёв, молодой человек, смуглый почти до черноты, посмеивался, поблёскивая белыми, крепкими зубами:
— Митрич, расскажи гостю, как вчера на сайгаке катался.
— Чего там… Ухватил, и ладно, — проворчал тот.
— Ну, тогда я расскажу.
Митрич пожал плечами, и Сергей начал:
— Приехал к нам уполномоченный от зоопарка за сайгаками. И вот захотелось Митричу поймать хоть одного. Так захотелось — ночи не спит, всё думает: как сайгака добыть? Вот один раз погнали табун к колодцу в степи, а там стадо сайгаков: воду пьют из корыт. Тут Митрича и осенило. У колодца было несколько коробов, весной в них привозили мякину для скота. Напоили стадо. Митрич перемигнулся с помощниками и засел под короб. Ребята отогнали табун поодаль и наблюдают.
Долго сидел Митрич, а дождался-таки: пришли сайгаки, теснятся, короб толкают. Митрич тихонько приподнял короб да как хватит сайгака за заднюю ногу! Тот рванулся, стадо шарахнулось врассыпную. Сайгак — самец-рогач попался — за стадом на трёх ногах и поволок Митрича по земле… Сайгаки скрылись, Митрич на ноге рогача болтается, а сделать ничего не может. Хотел уж бросить добычу — бока поотшиб, весь исцарапался, да ребята увидели, как их начальник по степи катается, прискакали и выручили из беды…
— Где ж тот сайгак? — спросил Костя.
— Здесь в амбаре сидит, пойдём покажу, — сказал Сергей поднимаясь.
Сайгак лежал на соломе, брошенной на деревянный пол. Когда мы вошли, он вскочил, отпрянул в угол и стоял, дрожа всем телом и озираясь. Видом своим и величиною он несколько напоминал овцу. Мех густой, но короткий, на спине и боках желтовато-бурый, на брюхе тёмный, почти синий. Бросалась в глаза несуразно толстая голова. Нос очень странный: горбатый, широкий, стянутый морщинами. Рога — как две маленькие сабли, закинутые назад…
С рассветом пятеро охотников оседлали лошадей и выехали в степь.
Сайгаков нашли не скоро. Большое их стадо увидели с бугорка километра за два, на целине, на выпасах…
И вот Костя с Сергеем лежат в небольшой ложбине, вымытой вешними водами, метрах в семидесяти друг от друга. Позиция очень удобная. Ложбина узкая, неглубокая, но достаточная, чтобы скрыть их обоих. Митрич с помощниками увели лошадей. Они будут нагонять стадо на засаду.
Ветер крепчал, но в укрытии было тихо. Солнце стояло высоко и порядочно припекало. Костя поминутно вытирал платком пот, застилавший глаза. Сзади, метрах в ста, — грейдерная дорога. По ней изредка пробегают машины, оставляя за собой густые пыльные хвосты. Но ветер в другую сторону, и пыль не несёт сюда. Кажется, всё в порядке. Успех охоты будет зависеть от Митрича и его товарищей. «Сумеют ли они повернуть стадо к нам?» — волнуясь, думал Костя.
