Может ли морская корова жить в настоящее время? Мы уже говорили, что некоторых вроде бы еще встречали у острова, Беринга после его колонизации в 1830 году. Сомнительно, чтобы животное, замеченное там в 1854 году и о котором было сообщено профессору А. Е. Норденшельду, оказалось действительно морской коровой. Скорее всего, это была самка нарвала. Во всяком случае, когда на острове находились польский натуралист Бенедикт Дыбовский (с 1879 по 1885 год), а затем его американский коллега Стейнеджер (1887 год), никто из них не нашел никаких следов живой морской коровы.
Но ограничен ли ареал распространения гигантских сиреневых только Командорскими островами? И больше их нигде нет? По этому поводу есть обоснованные сомнения.
Сам Стеллер, когда достиг Камчатки, не без удивления узнал от местных жителей, что странное животное, которое он только что открыл на островах, водится также на восточном побережье полуострова, от мыса Кроноцкий до Авачинского залива. Речь не могла идти о каком-нибудь другом животном. Камчадалы прозвали его «капустник» — очевидный намек на его пристрастие к морской капусте, обычному корму морской коровы. Натуралист посчитал, что на Камчатке морские коровы были известны только по трупам, которые прибой выбрасывал иногда на берег. С другой стороны, он был готов допустить, что эти животные могли обитать еще севернее, на сибирском побережье Ледовитого океана, так как стало известно, что чукчи использовали их шкуры, обладавшие невероятной прочностью, для постройки своих лодок.
Вообще Стеллер считал, что морские коровы распространены больше у побережья Америки и на островах, которые он называл «Chenal». Под этим названием он, по-видимому, подразумевал Командорские острова. Но в 1958 году советский исследователь В. А. Греков предположил, что Стеллер имел в виду острова Св. Матвея и Св. Лаврентия, расположенные севернее, в зоне, прилегающей к Беринговому морю.
С другой стороны, когда Ф. А. Кульков с 1759 по 1762 год совершал коммерческое путешествие на острова Ближние (Атту и Агатту, самые близкие к Азии из Алеутских островов), он отметил в отчете о поездке: "Здесь редко встречаются киты и еще реже морские коровы, которых охотники называют командорскими коровами, так как они во множестве водятся у островов Беринга или Командора".
Наконец, когда с 1803 по 1806 год великий русский мореплаватель Иван Федорович Крузенштерн совершал свое кругосветное путешествие, натуралист экспедиции Вильгельм Готлеб Тилезиус писал в отчете, что возвращавшиеся из Калифорнии путешественники говорили иногда о морских коровах, встреченных ими.
Греков постарался собрать все исторические документы, чтобы показать, что ареал распространения морской коровы простирался гораздо шире, чем думали раньше, и что животное могло встречаться в том или ином месте еще в XVIII веке. Но были и более поздние свидетельства.
Так, Дж. Свердлапу один русский в 1910 году сообщил, что труп морской коровы был выброшен на берег мыса Чаплин, на севере Анадырского залива.
Несмотря на все это, советские исследователи из НИИ океанографии никогда не придавали большого значения слухам о встречах в северных районах океана с животными, похожими на исчезнувшую морскую корову, периодически доходившим до них уже многие годы. Эти сведения исходили от рыбаков или местных жителей, населяющих побережье Камчатки, Чукотки, а также северных островов Курильской гряды… Короче, в зоне, протянувшейся на 2500 километров от Берингова пролива почти до ворот Японии.
Сдержанное отношение научных кругов однажды было серьезно поколеблено сообщением, поступившим в июле 1962 года от экипажа китобойного судна «Буран» из района мыса Наварин, расположенного на юге залива Анадырь.
Однажды рано утром корабль находился вблизи берега, когда полдюжины толстых животных незнакомого вида были замечены в 80—100 метрах от борта. На следующий день такое же животное увидели снова в том же месте, где мелководье образует нечто вроде лагуны, в которую впадает река. Этот природный бассейн зарос морской капустой и водорослями и — следует это уточнить — зимой, за исключением узкой прибрежной полосы, никогда не покрывается льдом.
По единодушному мнению очевидцев, в большинстве своем охотников и опытных китобоев, встреченные животные не были похожи ни на кита, ни на любое известное ластоногое. Их размеры достигали 6–8 метров. Шкура у них была темного цвета, голова маленькая. Раздвоенная верхняя губа нависала над нижней (это впечатление могли произвести и густые усы). Хвост животного удивлял бахромой на его конце.
Животные плыли медленно, время от времени погружаясь на очень короткое время, затем появляясь на поверхности совершенно особым образом. Они держались тесной группой, плыли синхронно в одном направлении.
Эти животные были поразительно похожи на морских коров, вплоть до деталей головы и хвоста. Единственным животным, у которых можно найти некоторые похожие черты, является морж, но он никогда не превышает размеров 4 метров в длину. Наконец, эти животные были встречены в такой специфической биологической зоне, что эти неповоротливые морские травоядные определенно были морскими коровами.
Не надо было больше ничего, чтобы наполнить надеждой сердца советских натуралистов, которые обнародовали эти факты в журнале «Природа», издаваемого Академией наук СССР. Они добавили к тому вполне разумные замечания:
"Как известно, морская корова была полностью истреблена на Командорских островах охотниками. Однако в других регионах, если верить полученным нами сведениям, морские коровы могли выжить. Эти районы могли быть малопосещаемыми, да и теперь там не много народу. Можно предположить, что морская корова могла там существовать, если были собраны воедино необходимые экологические условия, но у нас нет об этом достаточных сведений. Если все так и было, то морские коровы имели хорошие шансы долго оставаться незамеченными".
Конечно, советские ученые соглашались, что наблюдения моряков с «Бурана» требуют подтверждения и необходима организация специальной экспедиции.
Казалось, это подтверждение будет нетрудно получить. Стеллерова корова, из-за ее режима питания и неспособности глубоко погружаться, имела узкую среду обитания: мелководье с большим количеством водорослей и морской капусты, расположенное обычно в устье реки. Эти животные, казалось, предпочитали более пресную воду. Кроме того, они были не очень боязливыми, медлительными и неспособными к бегству. Повторяем, они не могли погружаться глубоко и таким образом спасаться.
Может быть, они лучше приспособились к жизни в море, чем другие, стали более подвижными и быстрыми, более дикими и научились лучше нырять. Может быть также, их рацион стал более разнообразным и они начали употреблять в пищу водоросли и другую растительность более глубоководных мест, а может быть, даже — кто знает? — планктон. Корова Стеллера очень специализированный вид животного — если хотите, дегенеративный, плохо вооруженный для борьбы за существование, и это — результат продолжительной изоляции в прибрежных районах островов Беринга и Медный. Так чаще всего происходит с островными формами животных, слишком долго не имевших естественных врагов.
