Трубачик тощ, хил и очень бледно окрашен. Взяв его в руку, всегда боишься раздавить. Он проводит свою жизнь на деревьях, на высокой траве и редко спускается на землю. Поет он с июля до октября, в тихие теплые вечера, начиная от захода солнца и не умолкает большую часть ночи.
Звуки его песни — «гри-и-и-и, гри-и-и-и» — медленные и нежные. При малейшем шуме песня становится иной. Вы только что слышали ее тут, совсем рядом, и вот внезапно она зазвучала в двадцати шагах. Идете гуда, а там ничего нет, и звук слышится на прежнем месте, но на этот раз слева или справа, но только не сзади. Найти по слуху место, где стрекочет трубачик, невозможно. Нужно быть очень терпеливым, чтобы поймать певца при свете фонаря. Те трубачики, которых мне удалось поймать и поместить в садок, дали мне некоторые сведения о певце, так хорошо обманывающем наш слух.
Оба надкрылья состоят из широкой сухой перепонки, прозрачной, тонкой и белой, способной вибрировать на всем своем протяжении. Правое надкрылье налегает на левое. Его внутренний край снизу, около основания, с затверделостью, от которой идут пять блестящих жилок: две — направлены вверх, две — вниз, а пятая — почти поперечная. Эта последняя, слегка рыжеватая, и есть основная часть инструмента — смычок. На эго указывают покрывающие жилку зазубрины. Левое надкрылье того же строения, с той лишь разницей, что смычок, затверделость и жилки, идущие от нее лучами, расположены не на нижней стороне, как у правого надкрылья, а на верхней. Оба смычка — правый и левый — перекрещиваются наискосок
Когда пение в полном разгаре, надкрылья высоко приподняты и соприкасаются только своими внутренними краями. Оба смычка при таком положении надкрылий находят вкось один на другой. Их взаимное трение вызывает сотрясение обеих растянутых перепонок. Звук должен изменяться, смотря по тому, будут ли удары каждого смычка направлены на морщинистую затверделость противоположного надкрылья или на одну из четырех гладких и блестящих жилок.
Звуки слабые и сильные, звонкие или подавленные, слышащиеся то отсюда, то оттуда, связаны отчасти с тем, обо что ударяет смычок. Есть и другой источник их. При полных и ярких звуках надкрылья полностью подняты, при звуках подавленных они более или менее опущены. В этом последнем положении их наружные края более или менее налегают на бока сверчка, а это и уменьшает площадь вибрирующей части, и ослабляет звук. У наших музыкальных инструментов есть свои сурдины. Сурдинка трубачика соперничает с ними и превосходит их в простоте устройства и в совершенстве действия.
Полевой сверчок и его родичи тоже пользуются сурдиной, так или иначе изменяя положение края надкрылий, охватывающего бока брюшка. Но никто из них не достиг таких успехов, как трубачик: работая своей сурдиной, он как бы перемещается, оставаясь на месте, — так изменяется звук.
Я не знаю ни одного насекомого с более нежной песней, чем у трубачика. С какой ясностью и полнотой звучит она в тишине августовских вечеров! Сколько раз в ночной тиши, залитой лунным светом, я ложился на землю, возле куста розмарина, чтобы послушать очаровательный концерт моего пустыря.
Трубачики кишат в моей изгороди, каждый куст роз, каждый кустик лаванды имеют своего музыканта, на ветвях фисташек звучат их же оркестры. И весь этот маленький мирок перекликается, как будто каждый прославляет сам по себе великую радость жизни.
Чем интересны эти короткоусые прыгуны, разнообразные кобылки и саранча? За исключением вредных видов, прославившихся наносимыми ими опустошениями, очень немногим. Но размножение их заслуживает внимания.
Развитие пруса.
В конце августа, немного раньше полудня, посмотрим на пруса — итальянскую саранчу, самого бойкого скакуна наших мест. Это крепкое насекомое, с сильными ногами и короткими надкрыльями, едва достигающими конца брюшка. Он рыжеватого цвета, в бурых пятнах; его задние голени винно-красного цвета, красные на внутренней стороне и задние бедра; крылья у основания розовые.
Самка пруса живет у меня под сетчатым колпаком. На солнышке и всегда у края колпака она выбирает место для откладывания яиц. Медленным усилием она опускает свое брюшко отвесно в песок. У нее нет орудий для рытья, и ей очень нелегко погрузить брюшко в песок.
Наконец она устроилась, глубоко погрузив вытянувшееся брюшко в песок. Время от времени заметно, что она напрягается, и тогда же голова ее чуть двигается, словно слегка несколько раз кивает. Это яйцо выпускается из брюшка. Только эти едва различимые движения и показывают, что перед нами — живое насекомое. Так неподвижна самка.
Проходят тридцать–сорок минут, и вдруг самка вытаскивает из песка брюшко и прыгает в сторону. Она даже не посмотрит на то место, где остались ее яички, не закроет отверстия в песке. Да, самка пруса не может служить образцом заботливости.
Голубокрылая кобылка. (Нат. вел.)
Другие саранчовые ведут себя несколько иначе. Голубокрылая кобылка, например, не скачет сразу прочь, а заметает отверстие, проделанное в песке ее брюшком. Она так усердно заметает и даже утаптывает задними ножками это отверстие, что потом и его следов не найдешь. Роя песок, а главное заметая и утаптывая его, самка задевает задними бедрами за надкрылья: раздается нежное стрекотание. Курица, когда снесется, кудахчет: громкими криками оповещает всех окружающих. Можно сказать, что и многие кобылки проделывают то же самое.
Самка зеленого кузнечика откладывает яйца. (Нат. вел.)
Самая крупная из кобылок наших мест — египетская кобылка. Она соперничает в росте со схистоцеркой — прожорливой африканской саранчой, опустошительницей полей и плантаций. Но в отличие от нее египтянка — безвредное насекомое. Мне удалось сделать несколько наблюдений над ней в садке.
Схистоцерка, откладывание яиц. (Уменьш.)
Египетская кобылка откладывает яйца в конце апреля. Как и у самок других саранчовых, на конце ее брюшка находятся две пары створок короткого яйцеклада. Они выглядят массивными крюками, причем концы верхней пары направлены кверху, а нижней — загнуты книзу. Обе пары могут сближаться и широко расходиться. Согнув отвесно свое длинное брюшко, самка впивается в землю створками яйцеклада и движениями их просовывает брюшко все глубже и глубже. Разглядеть, как работают эти створки, невозможно: они скрыты в земле. Удобная для откладывания яиц почва не всегда отыскивается с первого раза. Я видел, как самка раз пять опускала брюшко в землю и проделала пять углублений, прежде чем нашла удобное место. Только на шестой раз она так глубоко погрузила в землю брюшко, что ее крылья распластались на поверхности.
