Образ жизни племен Севера определялся передвижением огромных стад северных оленей карибу. Обитатели Тихоокеанского побережья, изобиловавшего лососем и всякими другими дарами моря, занялись рыболовством. Кочевые племена Великих равнин следовали за стадами бизонов, а на юго-западе люди начали строить глинобитные дома и возделывать поля под кукурузу, бобы и дыни.
В Мексике сначала майя, а затем ацтеки создали высокоразвитые цивилизации. Эти народы добывали золото, серебро и другие металлы и создавали замечательные произведения искусства. Они строили величественные города с дорогами, парками, храмами и общественными зданиями. В лесах восточной части континента индейцы создали культуру, опиравшуюся на охоту и примитивное земледелие. К 1492 году племена воинственных ирокезов были близки к образованию военного союза или федерации.
К этому времени в Америке жили сотни племен, отличавшихся друг от друга языком и культурой. Но общая численность всех племен к северу от Рио-Гранде едва превышала миллион человек. К югу от этой реки, в Мексике и южнее, жило около четырех миллионов человек.
Но в 1492 году в Новый Свет вторглись новые пришельцы — европейцы, «цивилизованные народы», представителем которых оказался Христофор Колумб. Встреча белых и краснокожих ознаменовала начало коренных перемен для первоначальных обитателей Северной Америки, а также для ее животного и растительного мира и для самой ее земли.
Ради золота, славы и империй
Едва Колумб показал путь, как европейцы ринулись в Новый Свет. Орды предприимчивых испанских конкистадоров отправлялись туда открывать новые земли, завоевывать их, искать сокровища. В 1521 году неустрашимый Кортес покорил могущественное государство ацтеков в Мексике и разграбил его богатую столицу. В 1542 году Коронадо и его отряды побывали на севере и западе завоеванной страны. Некоторые из его солдат с благоговейным страхом заглядывали в величественные глубины Большого каньона, а другие в тщетных поисках семи мифических золотых городов Сиболы добрались до той области, которую в наши дни занимает штат Канзас.
Прочие европейцы также не оставляли своим вниманием новый континент. Уже в 1497 году, всего через пять лет после первого плавания Колумба, английский мореплаватель Джон Кабот обследовал берега Ньюфаундленда. В 1534 году француз Жак Картье побывал там же и рискнул подняться вверх по реке Св. Лаврентия, открыв путь во внутренние области континента. Проплывая мимо знаменитых Птичьих скал у берегов Ньюфаундленда, он записал: «Эти острова были покрыты гнездящимися там птицами, точно луга — травой… Если бы загрузить ими все корабли Франции, никто даже не заметил бы убыли».
Изобилие зверей, птиц и рыб поражало всех мореплавателей, посещавших эти северные воды и берега. Они наблюдали, как киты резвились в реке Св. Лаврентия далеко от ее устья, и видели там большие стада моржей. Рыбные богатства Большой Ньюфаундлендской банки были известны смелым европейским морякам задолго до появления там официальных исследователей. К 1550 году, согласно некоторым оценкам, на этих отмелях ежегодно занимались ловлей трески, палтуса и другой рыбы до тысячи судов. На суровых скалистых берегах возникло много временных поселений, где коптили рыбу. Эти лагеря были столь многочисленны, что некий наблюдатель пророчески заметил: «Леса по берегам совсем разорены рыбаками, так что горько смотреть, и, если ничего сделано не будет, этот прекрасный край ждет полная погибель».
Французы не искали там золота и не грабили открыто, как испанцы. Они богатели, выменивая у местных жителей меха. Год за годом они по многочисленным рекам все глубже проникали в северные леса. К 1603 году Шамплеп и другие французские исследователи поднялись по реке Св. Лаврентия до Великих озер и прошли еще дальше. Французские торговцы там нередко селились у индейцев и жили, как те. Они оставляли девственные дебри такими же, какими нашли их, если не считать постройки торговых постов в наиболее удобных для этого местах. Их интересовала только торговля пушниной и сохранение этого огромного края под номинальной властью Франции для вящей ее славы.
Зато англичане приезжали в Новый Свет, чтобы поселиться там навсегда. Они стремились «преобразить» эту землю по-своему, чтобы жить на ней так, как они привыкли жить на старой своей родине. Артур Барлоу, исследовавший Виргинию по поручению сэра Уолтера Рэли в 1584 году, убедился, что она идеально подходит для такой цели: «Олени, кролики, зайцы и водяная дичь… в неописуемом изобилии… Такой богатой, плодородной и благодатной почвы во всем мире не найдется». К 1607 году англичане закрепились в этом райском крае, построив город Джеймстаун.
«Отцы-пилигримы», высадившиеся в Массачусетсом заливе в 1620 году, посмотрели вокруг более желчным взглядом, чем Барлоу. Многим из них земля обетованная показалась «глушью, полной диких зверей, диких людей и всяких ужасов». Да, конечно, это была глушь, но плодородная земля сторицей вознаграждала за вложенный в нее труд, в чем крепкие, упрямые пуритане не замедлили убедиться, как только они приспособились к ней и научились брать то, что она предлагала.
Реки Новой Англии кишели лососями, сельдью и всякой другой рыбой, на речках и ручьях повсюду водились бобры. Стаи диких голубей затемняли небо. Вообще пернатой дичи было необыкновенно много, уток, гусей, степных тетеревов и индеек можно было брать чуть ли не руками.
Голландцы построили торговый пост на острове Манхаттан и к 1626 году настолько там обосновались, что чиновник Петер Схаган мог доложить нидерландским Генеральным Штатам: «Герб Амстердама»… отплыл из Новых Нидерландов и вышел из устья реки Маврикия (Гудзон) 23 сентября. Сообщают, что наши люди купили остров Манхаттан у дикарей за товары на 60 гульденов (около 24 долларов. — Р. М.)… Груз указанного корабля состоит из 7246 бобровых шкур, 178 шкур мелкой выдры, 675 шкур выдры, 48 шкур норки, 36 рысьих шкур, 33 норки, 34 шкурок водяных крыс[1]».
В 1664 году англичане отобрали у голландцев Новый Амстердам и переименовали его в Нью-Йорк. Усиленно заселяя восточное побережье, они начали оспаривать у французов господство над Канадой. В 1670 году англичане учредили Торговую компанию Гудзонова залива; ей суждено было стать неслыханно преуспевающей торговой империей, могущество которой опиралось на пушнину.
Руби, выжигай, засевай, губи, иди дальше
Повсюду на восточном побережье от Массачусетса до Джорджии первобытные дебри медленно отступали под натиском пионеров. Поселенцы покидали приморские города и форты и все дальше углублялись внутрь страны, заводя там торговые посты и расчищая лес под поля и луга. И осваивая этот дикий край, они, как всегда бывало в подобных случаях, нисколько не заботились о сохранении хотя бы части окружавших их природных богатств. Все их время было занято тяжелым трудом — рубкой деревьев, выжиганием пней, сбором первых скудных урожаев. А нередко им приходилось и защищаться от коренных обитателей этого края, в которых они успели возбудить ненависть и вражду.
