Да, он умел доставить беспокойство, был диковатым. Но взгляните на это с другой стороны. Его неудержимая страсть к бекону, шалое, хитроватое выражение его глаз, боязнь громких звуков и фольги, его необыкновенные пушистые и пышные штанишки и особенно безумные танцы в стиле карате – ведь все это невероятно интересно! Кто же устоит перед таким котом, как Мистер Киттенс? Несмотря на отвращение к ласкам, он был так же близок Барбаре, как Смоки, Гарри, Эмбер, Макс или любая другая ее любимая кошка. Когда Барбара заболевала, он сидел рядом и не сводил с нее взгляда. Как-то утром она почувствовала слабость, и он сразу подбежал к ней, положил передние лапки ей на колени и озабоченно замяукал. Когда Барбара потеряла сознание на кухне – сначала упала на стол, затем отчаянно вцепилась в стул, но не удержалась и распростерлась на полу, – Мистер Киттенс примчался в ту же секунду, вспрыгнул на нее, заглянул в ее закатившиеся в беспамятстве глаза и замяукал так громко, как только мог.
Причиной обморока оказалась язва желудка, при которой произошло прободение кровеносных сосудов, и Барбара потеряла три пинты крови. Краткий курс лечения и диета решили эту проблему, но во время дополнительных исследований доктора обнаружили более серьезную болезнь – рак молочной железы, ставший причиной смерти ее матери. Благополучная и спокойная жизнь Барбары, которую она с таким трудом выстраивала на фундаменте своего детства, полного разочарований, рухнула в одно мгновение. Она перенесла операцию, затем облучение. Когда доктора порекомендовали продолжить лечение химическими препаратами, для чего требовалось ее согласие, она подумала о последних днях жизни своей матери. Барбаре было сорок два, она не хотела в сорок пять лежать под аппаратом для искусственного дыхания, не хотела, чтобы ее дочь сидела рядом и смотрела, как она умирает.
Барбара предпочла химию и до сих пор принимает лекарства. У нее выпали все волосы, зато она радуется тому, что уже пять месяцев ей не нужно сбривать волосы с ног. И находит свою болезнь отличным предлогом для избавления от ужасной суеты с отпуском. Ее дочь, типичный подросток, говорит ей, что она не очень хорошо выглядит и что ей нужно бы подкраситься, но зачем? Кого это волнует? Ведь каждый день может оказаться ее последним днем, и если ты не можешь ему радоваться, то к чему и жить? Она изредка позволяет себе побаловаться кексом, и при этом не испытывает вины за нарушение диеты, а наслаждается полученным удовольствием. Она дорожит каждым мгновением, даже не очень приятным обыкновением Мистера Киттенса будить ее в пять утра. Она кормит его и ласкает – да, теперь он иногда разрешает ей эту вольность, – потом сидит в кухне, с удовольствием пьет кофе и любуется красавцем Мистером Сэром Бобом Киттенсом.
У нее есть муж, Джеймс. Их брак, и до того крепкий, стал еще надежнее. У нее есть дочь, Аманда, и огромное желание увидеть ее взрослой. У нее есть Мистер Сэр Боб Киттенс – когда она лежала дома, набираясь сил после лечения химией, он стал спать у нее в ногах, а иногда даже ложился рядом. И хотя он не любитель всяких нежностей и сантиментов, но его поступки доказывают, что ее он любит. Так что жизнь прекрасна!
Да и когда она была плохой? И Барбара Лэджинесс по-прежнему с восхищением смотрит, как Мистер Сэр Боб Киттенс встает на задние лапки, размахивая передними, и скачет по холлу в своем диком, потрясающе безумном танце карате.
Ну, скажите, как тут удержаться от смеха?
«Мой кот прожил двадцать один год… Он мог погибнуть… но выжил и все эти годы дарил мне радость. Мне до сих пор иногда чудится прикосновение его влажного носика к ноге – так он просил, чтобы его приласкали».
Билл Безансон вырос на ферме отца рядом с маленьким городком Ромео, Мичиган. Даже сегодня в нем всего триста жителей, зато имеется своя газета стоимостью годовой подписки в восемнадцать долларов и центр, который прославился тем, что ни разу не горел, хотя в лесистом округе Мэкомб пожары – частое дело. Тридцать лет прожив в Спенсере, Айова, где в 1931 году сгорел дотла весь центр, я могу подтвердить, что это действительно достижение.
Мне так же понятна изолированная жизнь на ферме, по крайней мере каковой она была в 1950-х и в начале 1960-х, поскольку я тоже родилась и выросла на ферме. В те времена у нас не было ни телевизоров, ни компьютеров для связи с внешним миром. Только радио и любительские радиоприемники. Еще в семье мог быть старый грузовик с установленной в нем портативной двухсторонней радиостанцией с радиусом действия около пяти миль. И телефон с местным оператором и общим телефонным проводом для нескольких абонентов, но зачастую на линии был такой шум и треск, что разговаривать было просто невозможно. Когда мои родители примерно в 1960-м купили телевизор, отец позвонил родственникам в Южную Дакоту, чтобы сообщить о приобретении TV. Но связь была такой плохой, что бедные родственники перепугались, решив, что в нашей семье кто-то заболел туберкулезом, ТВ, и молились за нас целый год.
И еще у нас была, конечно, семья и работа. Во время сбора урожая даже дети трудились с рассвета до темноты. Все ложились спать уже после захода солнца. Если же тебе не спалось, ты мог смотреть в окно и видеть абсолютно черное небо, усыпанное миллионами сверкающих звезд, и где-то вдали одно-единственное освещенное окошко. Во всяком случае, я видела этот сиротливый огонек из своего окна. А вот Билл Безансон, какой бы темной ни была ночь, не мог увидеть дом ближайшей к ним фермы, а что касается соседских ребятишек, то никаких детей поблизости не было. Так и рос мальчик с фермы, расположенной около городка Ромео, Мичиган, в окружении лесов и полей.
И конечно, животных.
У Безансонов было два сарая, и в одном из них отец отвел Биллу маленькое помещение, где он мог держать своих животных. Билл подбирал любое животное, оказавшееся в беде – лисиц, опоссумов, собак, кошек, – и бережно их выхаживал. У него был даже скунс, который бегал по плечам и играл с ним в прятки на сеновале. Если к сараю с животными Билла подходил кто-то незнакомый, скунс поднимал хвост торчком, но с любимым хозяином он был ласков и игрив, как котенок.
Но больше всех Билл любил своего енота. Его маму сбила машина, и детеныши сбились в кучку у подножия дерева рядом с дорогой и беспомощно таращились на ее неподвижное тело. Крошечные детеныши были растерянными, замерзшими и голодными, от охватившего их страха они не смели и шевельнуться. Из них выжил всего один. Его звали Пьер Ла-Пуп в честь сошедшего с ума от любви французского скунса Пепел ле Пью из мультфильма, который показывали в воскресенье утром. Эту кличку дала ему бабушка, к которой малыш енот сразу прыгнул на колени.
