Некоторое время Кэт продолжала молча смотреть, затем, не отводя глаз от окна, воскликнула вполголоса и как будто невольно:
- Йола, ты только посмотри, как он хорош собой!
- Кто, мисс? - спросила Йола, еще не видевшая предмета восхищения своей госпожи.
- Как - кто? Ну конечно, мой кузен! Видишь? Вон он! Встречала ты когда-нибудь такого красавца?
- Правда, мисс, правда, красавец. Только сердитый.
- Сердитый?
- Очень сердитый. Все ходит и ходит, взад и вперед, взад и вперед. Словно гиена в клетке.
- Это от нетерпения, ему надоело ждать. Но, право, ему к лицу быть сердитым. Смотри, как сверкают его глаза! Ах, Йола, как он обаятелен, как не похож на здешних молодых людей! Ну, согласись, Йола, - он необычайно хорош собой.
- У него кудри, как у Кубины.
- У Кубины? Ха-ха-ха! Твой Кубина не только Адонис[12], но и Протей[13]. А больше ты ни в чем не усмотрела между ними сходства?
- У Кубины темнее кожа, мисс.
- Ха-ха-ха! Весьма вероятно!
- Но Кубина такого же роста и такой же статный.
- Тогда можно поверить, что твой Кубина действительно строен. Я не видела мужчины стройнее моего кузена. Посмотри, какие у него сильные руки! Кажется, этими руками он смог бы вытащить с корнем вон тот высокий тамаринд... Боже, он, кажется, это и собирается сделать! Да, он в самом деле полон нетерпения. Ведь он приехал так издалека, а папа заставляет его столько времени ждать. По-моему, мне следует самой пойти к нему. Как ты думаешь, Йола, прилично мне пойти поздороваться с ним? Он мой кузен.
- А что такое кузен, мисс?
- Это вроде как брат, только не совсем. Но почти как брат - понимаешь?
- Брат? Ах, мисс, если бы он был брат Йолы, Йола побежала бы к нему бегом, пусть он даже сердитый.
- Да, и я бы так поступила, будь у меня родной брат, но, увы, у меня его нет. Кузен - это не совсем то же, что родной брат. Вот я и колеблюсь. И потом, папа почему-то его невзлюбил. Не понимаю, что он может иметь против него... Я, во всяком случае, ничего против него не имею. И раз он мой родственник, я пойду и поговорю с ним. И потом, - уже как бы про себя продолжала Кэт, - видно, что терпение его истощается. А папа может заставить его прождать Бог знает сколько времени. Он так увлечен этим Монтегю... как, бишь, его дальше?.. Может быть, я поступаю неправильно, и папа на меня рассердится? А может, он ничего об этом и не узнает. Как бы то ни было, я иду!
Схватив шарф, висевший на спинке кресла, юная креолка накинула его на плечи и неслышно выскользнула из комнаты в коридор, ведущий к двери в сад.
Кэт открыла дверь и неуверенно остановилась на пороге. Она вдруг почувствовала смущение и робость, мешавшие ей поступить согласно принятому несколько второпях решению. Но колебания ее длились одно мгновение. Она решительно вышла в сад и, слегка покраснев, направилась к павильону. Герберт еще не успел прийти в себя, когда нежный голос спросил:
- Вы мой кузен?
Вопрос, заданный столь наивно, некоторое время оставался без ответа. Приветливый тон был для Герберта новой неожиданностью. Молодой человек слишком смутился и не смог сразу ответить. Впрочем, он скоро снова обрел дар речи:
- Если вы дочь мистера Лофтуса Вогана...
- Да, я его дочь.
- В этом случае я счастлив назваться вашим кузеном. Я - Герберт Воган из Англии.
Все еще памятуя о нанесенной ему обиде, Герберт произнес последние слова несколько сухо, что не ускользнуло от внимания молодой девушки. Между ними как будто пробежал холодок, и Кэт, которую привела сюда только доброжелательность, была смущена резкостью его тона, причины которой не понимала. Это не помешало ей, однако, вежливо продолжать начатый разговор.
- Отец получил ваше письмо, и мы вас ждали. Но не сегодня. Папа сказал, что вы прибудете не раньше завтрашнего дня. Добро пожаловать на Ямайку, кузен!
Герберт отвесил глубокий поклон. И вновь юная креолка почувствовала, что ее сердечный порыв не нашел отклика. Покраснев от растерянности, Кэт стояла, не зная, как вести себя дальше. Герберт, сердце которого таяло, как снег под тропическим солнцем, почувствовал, что он говорит с несвойственной ему грубостью, которая к тому же стоит ему некоторых усилий. Почему за грехи отца должна отвечать дочь?
Молодой человек поспешил отбросить натянутый, холодный тон.
- Спасибо за добрый прием, - признательно сказал он. - Но, кузина, я еще не знаю вашего имени.
- Кэтрин. Хотя обычно меня называют Кэт.
- Кэтрин? Наше семейное имя. Мать моего отца - и вашего тоже, конечно, - в общем, нашу бабушку так же звали Кэтрин. А ваша мать носила это же имя?
- Нет. Ее звали Квашеба.
- Какое необычное имя!
- Старики на плантации, знавшие мою мать, и меня иногда называют Квашебой Лили Квашебой. Но папа им это запрещает.
- Ваша мать была англичанкой?
- О нет, она здешняя уроженка. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой. Я не помню ее. Сказать правду, я даже не знаю, что такое иметь мать.
- Я тоже. Моя мать умерла рано. Но скажите, вы моя единственная кузина? У вас есть сестры или братья?
- К сожалению, нет.
- Почему к сожалению?
- Ах, как вы можете спрашивать? Конечно, потому, что мне не хватает общества сверстников.
- Я полагаю, милая кузина, стоит вам только пожелать, и вы сыщете себе сколько угодно друзей на этом чудесном острове.
- Да, разумеется. Но мне здесь никто не нравится. Во всяком случае, нет никого, к кому я относилась бы, как к сестре или брату. Да, - прибавила Кэт задумчиво, - порой я чувствую себя очень одинокой! Впрочем, теперь, когда у нас гости, может быть, все изменится. Мистер Смизи такой забавный!
- Мистер Смизи? Кто это?
- Как! Вы не знаете мистера Смизи? Разве вы не ехали с ним на одном корабле? Папа мне так сказал. Только он думал, что вы приедете к нам не раньше завтрашнего дня. Он был, по-моему, просто поражен, что вы прибыли сегодня. Но почему вы не приехали с мистером Смизи? Он опередил вас всего на час и только что отобедал с нами. Они с папой остались в зале курить. Но, простите, кузен, может быть, вы еще не обедали?
- Нет, - ответил Герберт довольно уныло. - И не очень надеюсь, что мне придется сегодня пообедать.
Бесхитростные расспросы Кэт разбередили утихшую было обиду.
- Но почему же? - спросила Кэт удивленно. - Если вы еще не успели пообедать, это не поздно исправить. Ведь вы пообедаете у нас?
- Нет! - Молодой человек гордо выпрямился. - Я предпочту остаться голодным, чем обедать там, где я - нежеланный гость.
- Что вы, кузен!
