Дорожное происшествие. В березовых лесах Бийской степи как-то выдалось особенно дождливое лето, и травы выросли высокие и ароматные. Из-за них трудно было найти муравейники.
Тогда и пришла простая догадка: искать муравейники по дорожкам к тлям на белых стволах берез. Вблизи таких деревьев должны найтись и жилища муравьев.
Таким способом мы нашли муравейник совсем рядом с биваком, и скоро от палатки по густой траве протоптали к нему тропинку. А когда вокруг муравейника срезали траву, чтобы легче было вести за ним наблюдение, и солнце обогрело его, на поверхность конуса вышли чуть ли не все жители муравейника. Но как они возбуждены! Целыми толпами накинулись на ноги. Разве высидишь спокойно у такого муравейника!
Через несколько дней в одном месте тропинки, проложенной нами к муравейнику, собралось много муравьев. Было их несколько тысяч. Почему сюда их столько сбежалось?
От муравейника к березам с тлями в густой траве шла торная дорога. Ее пересекала наша тропинка. На скрещении муравьиной и нашей дорог оказались пострадавшие, раздавленные муравьи. Толпа муравьев в недоумении ползала около погибающих товарищей.
Пришлось нам установить строгие правила «тропиночного» движения и соблюдать особую осторожность на перекрестке.
«Мертвая зона». Когда-то, быть может, несколько тысячелетий тому назад здесь были голые пески, и ветер, гуляя по дюнам, рисовал на их поверхности тончайший узор ряби. Потом климат изменился, стало влажнее, и песками завладел лес. Вот только на одной, почти круглой площади около двух километров в диаметре, не выросли деревья, и она, окаймленная синей полоской темного бора, осталась пустой. Пески покрылись зелеными травами, низкими и редкими, да в ложбинках появились коренастые сосенки.
После темного густого бора на полянке чудится степное раздолье. Нет здесь ни комаров, ни слепней, нет и человека. Кажется никому не нужной эта большая поляна. Но и здесь жизнь идет своими путями, и поверхность почвы пестрит от множества светлых пятнышек. Кое-где пятнышки похожи на крошечную модель вулкана. Маленькие кратеры будто необитаемы, но стоит посидеть, не шевелясь, как в отверстии появляются несколько пар шустрых усиков, за ними блестящие черные головки и, наконец, сами небольшие, юркие, черные, блестящие формики-пицеа. Теперь уже не трудно заметить, что большинство из них занято строительством подземных галерей: в челюстях они выносят на поверхность песчинки. Некоторые бродят среди скудной растительности в поисках пищи.
Блестящих формик здесь много. Вся большая поляна занята фактически одной громадной колонией из многих миллионов гнезд.
Каким-то чудом сюда попал прекрасный степной астрагал и крупными фиолетовыми цветами разукрасил унылую мертвую поляну. Около астрагала я вижу кучку рыжих муравьев. Они ведут себя как-то странно, топчутся на одном месте и, завидев меня, рассыпаются во все стороны. Я терпеливо жду.
Напуганные рыжие муравьи успокоились и снова собираются в кучку. Я приглядываюсь и начинаю понимать происходящее. Тут, оказывается, происходит планомерное истребление блестящих формик. Рыжие охотники осадили норки. Иногда кто-нибудь из хищников заползает вниз, но вскоре выскакивает обратно. Видимо, проникать в чужое помещение небезопасно.
Жители осажденного муравейника боятся показываться наружу. Охота за ними идет долгая, упорная, настойчивая. А вот и результат: рыжий смельчак выхватил из входа блестящего формика, завладел им и спешит с трофеем домой. Я долго слежу за удачливым охотником, пока не набредаю на торную тропку, которая и приводит к муравейнику. Вот он, лесной житель, попавший на эту пустынную поляну.
Рыжему муравью несладко здесь живется. Муравейник промышляет охотой на блестящих формик. Вокруг на значительном расстоянии угодия опустели, не видно светлых песчаных курганчиков. С каждым годом все дальше и дальше приходится ходить на охоту рыжим хищникам.
Своя добыча. На южном склоне Курхайского хребта все поросло высокими травами и кустарничками, а на северной холодной стороне — лиственничная тайга, и красные стволы леса утопают в мягком мху. С южного теплого склона видна широкая зеленая равнина со стадами яков, за нею причудливые изгибы молочно-белой реки Чуй, а еще дальше — покрытые снегом каменистые горы. Там, наверное, нет жизни, нет и муравьев. А здесь — вон сколько их! Но я не могу найти их гнезда, хотя и знаю — оно где-то в траве, поблизости. Лучше всего последить за каким-нибудь удачливым охотником. Вот он, счастливец, волочит вниз по склону за ногу маленькую жужелицу. Где-то в том направлении и должен быть муравейник. К удачливому охотнику все время привязываются те, у которых пусто в челюстях. Каждому хочется потащить добычу вместе или даже отнять ее. Отчего так ведут себя муравьи? Ведь добыча все равно будет снесена в гнездо. Быть может, удачливого охотника в муравейнике угощают вкусной отрыжкой?
Вот к охотнику прицепились два вымогателя. Сколько надо сил, ловкости, чтобы избавиться от них. И так все время на долгом пути.
Один муравей и не собирается отнимать трофей у охотника. Он желает только бежать рядом и держаться хотя бы за самый кончик лапки мертвой жужелицы. Но упрямец не терпит даже такого посягательства. Он обязательно должен нести добычу сам, один и добивается этого.
Вскоре я вижу муравейник, оживленно снующих на его конусе муравьев и охотника, затаскивающего во вход свою собственную добычу.
Чехлоноска. Ночью было холодно, шелестел о листья дождь, и муравьи не работали. Ель, по стволу которой тянулась муравьиная дорога, опустела. Только высоко на ветвях, в колониях тлей, остались одинокие караульщики. На ствол ели ночью и заползла шиповатая чехлоноска. Откуда было ей знать, что тут муравьиная дорога!
К утру дождь кончился. Из-за туч глянуло солнце. Потеплело. От муравейника на ель потянулась процессия муравьев, и чехлоноска оказалась в окружении рыжих хищников. Пришлось ей спрятаться поглубже в чехлик и затаиться.
Пробегающие мимо муравьи чувствуют среди искусно налепленных друг на друге палочек чехлика добычу. Но домик гусенички крепок, и как бы ни была велика настойчивость охотников, они не в силах его разрушить.
Весь день муравьи не давали покоя чехлоноске. Хорошо, что снова наступила холодная ночь. На следующее утро чехлоноски уже не было на старом месте.
Муравьи-толстячки. Ранней весной прозрачный березовый лес все еще в пятнах снега. Кое-где мелькают крапивницы, по сухой желтой траве носятся пауки, пробегают маленькие жужелицы-платисмы. Там, где земля освободилась от снега, давно проснулись муравьи и греются на солнце. На солнечной стороне муравейника проделано множество ходов.
