Напевая себе под нос, она искупалась в ледяной воде озера, оделась и заново развела костер, чтобы приготовить завтрак, потом стала собираться на поиски белой пумы — приготовила бинокль, видеокамеру, карту, компас, ракетницу и маленький топорик. Перед тем как уйти из лагеря, она связалась по рации с базой на Этне. Линда сообщила, что Кару тоже связывался с ней и должен прибыть через два часа.
Лансинг отнесла рацию в палатку и покинула место стоянки. Вскоре она достигла предгорий и начала взбираться по склонам Догз-Иэрз. Она планировала пройти под ледниковыми вершинами на высоте тысячи двухсот метров, где, согласно карте, между пиками Хоуп и Догз-Иэрз тянулось ущелье, спускавшееся в район, в котором последний раз была замечена белая пума.
В одиннадцать часов утра, изнывая от усталости, жары и жажды, она присела на мшистый камень, глотнула воды из фляги и глянула вниз. С того места, где она отдыхала, ущелье казалось очень узким и крутым. Дальше сомкнутыми рядами высились деревья, а за ними, километрах в пяти от себя, Лансинг увидела извилистую ленту реки Клор и на ее восточном берегу небольшой открытый участок.
Она начала спускаться. Высокие хвойные деревья росли так близко друг к другу, что их нижние ветви частично переплелись, и Лансинг приходилось либо подлезать под них, либо прорубать себе дорогу топориком, отсекая колючие сучья.
Целый час она боролась с растительностью и наконец выбралась на пологий спуск, где каменные глыбы не позволяли деревьям тесниться рядом. Обходя большой гранитный валун, она случайно оступилась и, глянув на землю, увидела сначала следы кугуара, а потом и горку его экскрементов, довольно свежих, возможно оставленных здесь минувшей ночью. У Лансинг учащенно забилось сердце. — Неужели я отыскала его? — тихо воскликнула она.
Но не Лансинг отыскала белого кугуара. Это он нашел Хедер Лансинг. Кугуар узнал о присутствии человека на своей территории, когда Лансинг начала спускаться в ущелье. Он отдыхал в чаще леса и вдруг учуял приближение женщины. Кугуар поднял голову и принюхался. Он различал каждый оттенок запаха, источаемого гостьей, — ароматы зубной пасты, мыла, которым она умывалась утром, губной помады, дым костра, — и мгновенно установил ее пол по количеству гормонов на ее коже.
Для пумы букет запахов являлся таким же уникальным определителем личности, как отпечатки пальцев. По запаху Лансинг в какой-то степени напоминала ему Таггарта с Казинсом, но того одуряющего духа агрессивности и страха — смрада адреналина — зверь почти не улавливал. Лансинг была спокойна, в мире с собой и с окружающей средой, и потому ее организм не выделял вредных веществ. Ее запах не таил угрозы.
Кугуар поднялся и пошел на запах. Когда до гостьи оставалось меньше восьмисот метров, он услышал тихие звуки, которые она производила, идя по толстому ковру опавших иголок. Кугуар обошел ее стороной и стал взбираться на склон.
К тому времени, когда она остановилась возле его экскрементов, он уже находился в тридцати метрах от нее. Он увидел, как она, обнаружив его пахучую веху, пошла по его следам, и тоже тронулся с места, сопровождая ее невидимой тенью.
Лансинг брела медленно, время от времени останавливаясь, чтобы сфотографировать отметины, оставленные пумой на земле, и через полчаса добралась до каменистого участка, где следы терялись.
— Должно быть, он здесь спускался, — пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Расстроенная, Лансинг на чем свет ругала себя. Она оказалась никудышным следопытом. Со слезами на глазах она раздумывала, как быть дальше.
Кугуар неподвижно застыл в двадцати метрах от гостьи. Как ни странно, его белоснежная шуба сливалась с камнями и растительностью, окружавшими его. Голос Лансинг его заинтриговал. Он резко отличался от грубых интонаций Таггарта и Казинса.
Лансинг продолжала стоять на месте почти в такой же совершенной неподвижности, как и пума. К разочарованию примешивалась досада, потому что толкового плана придумать она не могла.
— Проклятье, проклятье, проклятье, — тихо твердила Лансинг. Она присела на ближайший камень. И вдруг громко рассмеялась.
Взрывные звуки вспугнули кугуара. Он отпрыгнул в сторону. Лансинг краем глаза уловила в кустах движение и увидела пуму. На одно мгновение. Белый силуэт, затемненный растительностью, прикованный к ней взгляд янтарных глаз. В следующую секунду пума растворилась среди деревьев.
— Боже мой!
Лансинг словно приросла к камню. Округлившимися глазами она смотрела на то место, где только что стоял белый кугуар. Потом, объятая безграничной радостью, поднялась и начала взбираться по склону, следуя тем же путем, каким спускалась. Перед ее мысленным взором все всплывал силуэт величавого белого зверя, серебрившийся в лучах света, и его изучающий взгляд.
Таггарт, Казинс и Хегель искали белую пуму с рассвета. Они обследовали район к востоку от горы Пиллар, затем, перебравшись через реку Берни, и земли севернее пика Хоуп.
Наконец охотники натянули поводья, останавливая коней.
— Нет смысла вновь возвращаться к Клор, — заметил Казинс, скручивая сигарету. — Там мы его не найдем.
— Точно, — согласился Таггарт. — Эта чертова кошка будто на крыльях улетела.
Казинс закурил и улыбнулся напарнику:
— Знаешь, Уолт, а ведь это не исключено. Она ведь взбиралась по склону. Думаю, она прячется высоко в горах. — Он указал на гряду Догз-Иэрз.
— Пожалуй, ты прав, — отозвался Таггарт, угрюмо глядя в карту. — Однако это чертовски трудный подъем. К тому же придется продираться через лес. Казинс кивнул. Он смотрел в свою карту.
— Верно, тропа там узкая. Давай с утреца на лошадях заберемся в горы сколько сможем, а дальше пойдем пешком.
Вернувшись в свой маленький лагерь, Лансинг связалась по рации с базой на озере Этна и сообщила Кару о встрече с белой пумой.
— Я пока остаюсь здесь, Дэвид. Он появится снова. Прием.
— В таком случае тебе нужно пополнить запасы провизии. — Кару помолчал. — Знаешь озеро к югу от пика Пэт? Прием.
— Да, Дэвид. Оно обозначено на моей карте. Прием.
— Хорошо. Завтра в семь утра я оставлю для тебя провиант на северном краю озера. А ты заберешь его оттуда.
Затем Кару предложил план, сказав, что он будет кружить на высоте над тем районом, где она встретила пуму, и, если заметит охотников, спустится ниже.
— Я знаю, рация тяжелая. Хедер, — добавил он. — Но отныне — без нее ни шагу. Прием.
Лансинг стала протестовать, но Кару был неумолим.
— Послушай, ты ведь там совсем одна. Мы очень за тебя тревожимся. Если кошка не набросилась на тебя сегодня, это вовсе не значит, что она и в другой раз воздержится. И не забывай про тех парней. Что, если они наткнутся на тебя? Нет, Хедер. Без рации ни шагу. Прием.
