Радостные утренние сумерки пахнули ей в лицо, и так легко дышалось. Свет прибывал волнами, освещая всю Вселенную, и доброй Ля казалось, что всю землю сейчас зальёт солнце, всюду будет только его золотой свет, все тени скроются, всё кругом будет сиять. Ей вспомнилась строчка из Пушкина: «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» И в это мгновенье — или это только причудилось ей? — в ещё не растаявших сумерках мелькнули у неё над головой какие-то быстрые тени. Она посмотрела вниз, на двор, — и там двигалась какая-то серая в тёмных пятнах тень: вроде толстой длинной змеи. Но через миг она поняла: это вышло из-под крыльца и не торопясь идёт по двору целое хорчиное семейство; впереди — большой хорёк, сзади — гуськом — три маленьких. Их серые — цвета сумерек — шкурки были едва различимы глазом, и если б Ля в своём юннатском кружке не присмотрелась заранее к ручному хорьку, ей ни за что бы не понять, что это звери. В живой предутренней тишине не слышалось ни малейшего шороха, и робкой Ля вдруг показалось, что перед ней — в воздухе и на земле — какие-то бесплотные тени спасаются от быстро разгорающегося света.
Четыре хорька беззвучно перешли двор и скрылись под полом сарайчика.
Очень скоро после этого показавшаяся над горизонтом макушка солнца брызнула в мир ослепительным светом, — и все виденные на заре тени стали как будто не существовавшими. С шумом начали подниматься До, Ре, Ми, Си, и Ля вспомнила о своих сумеречных призраках только уже за чаем.
— Девочки, что я вам расскажу!
Выслушав рассказ Ля, рассудительная Ре сразу же сообразила: «Верно, у хорчихи под нашим крыльцом было гнездо, а утром она перевела своих хорчат под сараюшку. Надо просить мальчиков посмотреть под сараюшкой и под крыльцом».
— Воображаю, — сказала художница Си, — сколько кур в деревне истребило это хорчиное семейство! Странно, почему наша хозяйка не жаловалась нам на этих бандитов?
В то же утро Вовк и Колк тщательно обследовали крыльцо дома девочек и нашли под ним ком тряпок и шерсти, явно служивший хорчихе гнездом. Однако под полом сараюшки никаких следов пребывания хищных зверьков обнаружить им не удалось. Хорчиха, очевидно, увела свою молодёжь куда-то дальше.
Из расспросов хозяйки выяснилось, что куры у неё не пропадали. Одну только у неё на глазах унесла большая сова, но тут уж виновата сама хозяйка: взяла эту куру вечером из курятника перевязать ей сломанную ногу, да и пустила во двор в густых уже вечерних сумерках. Тут её и подхватила пролетавшая над деревней сова.
— Где же мне теперь расставить капканы на этих чертей? — недоумевал Вовк. — В том-то и беда, что это обычная картина: хорьки не воруют кур в том хозяйстве, где выводят хорчат. Я читал об этом. И белая сова не трогает своих птиц-соседей, и волки не станут резать скотину вблизи своего логова. Такой у них закон, — верно, чтобы люди не обнаруживали, где они выводят. Вот тут и изучай жизнь и повадки таких ночных туземцев! Их и увидеть-то почти невозможно.
— А как всё-таки, должно быть, страшно птичкам и зверькам ложиться спать, — сказала Ля. — Лав, ты читал «Машину времени» Герберта Уэллса? Помнишь: там спят в цветах крылатые человечки, а ночью из-под земли выходят ужасные морлоки — и хватают их. Я, когда читала, спать не могла.
— Вот уж не понимаю, — что тут страшного! — удивился Лав. — Впрочем, ты у нас известная трусиха, — даже грозы боишься. Р-раз молния — и всё! Очень даже гигиенично. Пожалуй, я напишу об этом стихи.
И на другой день Лав торжественно вручил Ля своё стихотворение
В тот тихий час, когда объемлет
Небесный свод ночная тень
И меркнет день, —
Всю натрудившуюся Землю
Одолевает сон глубокий.
Но просыпаются в ночи
Хорьки, сычи —
Земли Неведомой морлоки.
Спокойно спят дневные птицы
И видят солнечные сны;
Сулят они
Весёлый день сынам денницы.
Но пары жадных глаз прожектор
Ночную темь уже прожёг.
И вот — прыжок
И цоп! — схватил пичугу некто.
Пичуга так и не узнала,
Кто съел её. В том красота:
Вдруг — ам! — и там.
Таких счастливиц в жизни мало.
Но Ля стихи Лава не понравились: она находит, что лучше, всё-таки, чтобы в Земле Неведомой морлоков совсем не было. И быть такой счастливицей, как у Лава, ей не очень хочется.
Гадание о погоде
Протоколы каюк-кампаний в уют-компании Клуба Колумбов
Часть I. ПРИМЕТЫ.
Слышали: Если вечером, при возвращении стада, впереди идёт корова светлой масти, — завтра будет вёдро; тёмной масти, — ненастье.
Подумали, решили: Стадо — не бюро предсказания погоды. От коровы погода не зависит.
Всем таким глупым приметам — каюк!
Гадание, какая будет завтра погода, по зорькеСлышали: ВЁДРО будет завтра, если солнце сядет при безоблачном небе, ветер к заходу стих, роса выпала обильная, дали в дымке, зелёный свет на закате, зорька палевая, золотая или розовая.
Подумали, решили: Небо за ночь может затянуть тучей; ветер обычно поднимается на восходе (утренний бриз) и может перейти в бурю; роса при солнце испарится и превратится в дождевые облака; дали могут быть просто затянуты пылью; зелёный свет часто бывает на севере после хорошего дня, а не перед; цвет зорьки зависит от нижних слоёв атмосферы, — состояние, которое может за ночь измениться в неблагоприятную сторону.
Слышали: Если солнце на закате очень красное, — одни говорят: завтра будет погожий день, другие: ветер будет, третьи: к дождю.
Подумали, решили: Такой разнобой в предсказаниях сам по себе уже говорит о том, что красный, пурпуровый, багряный закат может предвещать всё, что угодно, от хорошей погоды до бури и ливня. Точнее: ничего не предвещает.
Слышали: НЕНАСТЬЕ будет завтра, если солнце сядет в тучу, ветер к закату усилится, роса с вечера не выпадет, небо сметанится, луна выйдет в рубашке (тусклая).
Из гнилого угла потянуло.
Подумали, решили: Туча может уйти за ночь; ветер может улечься к утру; росы может и не быть после пасмурного дня; появление сметанистых, перисто-слоистых облаков действительно может означать перелом погоды, потому что они идут впереди циклона (см. о нём дальше), но не всегда циклон сразу несёт дождь или снег. Восход тусклой луны, так же, как и цвет зорьки, зависит от состояния атмосферы, которое может меняться и в благоприятную сторону. «Гнилой угол» у нас в Северной и Средней России на юго-западе. Оттуда чаще всего надвигается на нас ненастье.
