«Очутившись среди стада, — говорит доктор Дюги, — выясняем, что оно насчитывает около двадцати особей, из них пять крупных самцов с темной головой и курносой мордой, немного похожей на морду гориллы. Внезапно один из этих королей гаремов с яростным видом нападает на нас: по его мнению, мы слишком близко подошли. Изображаем благоразумное отступление. Он успокаивается, но стоит нам только двинуться, как он опять бросается на нас. Замечаем, что, если делать то же самое ползком, он ведет себя менее агрессивно; думаю, в этом случае он не видит вызова в нашем поведении.»
Два взрослых самца с характерной густой львиной гривой бросают друг другу вызов на одном из пляжей острова Обсерваторьо.
Победитель ревом возвешает о своем успехе, предоставляя исследователям с «Калипсо» возможность полюбоваться мягким бархатистым мехом с золотым отливом.
Когда самцы морских котиков ищут ссоры, они как можно выше поднимаются на ластах, стараясь сильно выгнуть спину. Должно быть, всех животных примерно такого же роста с высоко поднятой головой они принимают за конкурентов.
Южноамериканский морской котик (Arctocephalus australis) своим прозвищем «две шкуры» («dos pelos») обязан плотной шерсти, которая состоит из волосков разной длины, так что действительно кажется, будто его волосяной покров состоит из двух наложенных один на другой слоев. На самом же деле эти «две шкуры» лишь более резкое проявление той особенности, которой отличается волосяной покров всех водных животных, покрытых шерстью. Снизу, ближе к коже, лежит мягкий и плотный подшерсток, что-то вроде пуха, в котором задерживается воздух, — он не намокает в воде, предохраняя организм от переохлаждения, а сверху подшерсток перекрывают длинные, сравнительно редкие волоски — ость.
Южноамериканских котиков зовут не только lobo de dos pelos, но и lobo fino в испаноязычных странах и lobo de dois pelos в Бразилии. До тех пор пока не начался промысел этих животных, котики обитали на всем побережье Южной Америки: от Сан-Паулу в Бразилии до Огненной Земли и Фолклендских островов в открытом океане (атлантическое побережье) и от Огненной Земли до Лимы в Перу (тихоокеанское побережье). Но они заплатили тяжкую дань любителям ценных мехов. На уругвайских островах между 1873 и 1900 годами в целом был убит 454 491 котик, то есть в среднем добывали по 16 175 котиков в год. В 1784 году на Фолклендских островах только одно бостонское судно «собрало урожай» в 13 000 шкур. А в 1919 году на острове Бошен (Фолклендские острова) — когда-то его называли «жилищем миллиона тюленей» — единственные два охотника, которым еще был разрешен промысел, за целый сезон нашли всего… 11 представителей этого вида.
В настоящее время популяции южноамериканских котиков везде весьма немногочисленны. Отдельные группы встречаются еще в Бразилии (островки Торрес, остров Санта-Каталина), несколько сотен осталось в Уругвае (острова Дель-Марко, остров Энкантада, острова Ислоте и Роса группы островов Торрес, остров Лобос); несколько десятков в Аргентине (острова Эскондида и Обсерваторьо, мыс Дос-Баиас; говорят, что в последние годы в окрестностях Пуэрто-Мадрина и на полуострове Вальдес видели несколько котиков — то ли они заплыли сюда по ошибке, то ли останавливались здесь ненадолго, но, вероятнее всего, речь идет о южных морских львах), отдельные стада встречаются в Перу (скалистый берег полуострова Паракас, Пунта-Борио, мыс Колес). Возможно, сохранились отдельные стада в Чили — на архипелаге Огненная Земля. Небольшое число котиков наблюдается на Фолклендских островах — на Волентир-Рокс, Берд-Айленде, Норт-Айленде.
Южноамериканский морской котик — очень красивое животное. Волосяной покров самцов может быть разного цвета — от мерного до серебристо-серого, причем спина у них бывает рыжевато-серой или желтовато-серой, а брюхо — коричневым или кирпично-красным. Кроме того, самцов украшает короткая серая или рыжевато-серая грива. У самок окраска более яркая: темно-серые, с рыжеватым отливом голова, затылок и спина, рыжие или соломенно-желтые шея и ласты, буро-рыжая с двумя-тремя более темными пятнами грудь, ярко-рыжее или кирпично-красное брюхо… Как среди самцов, так и среди самок встречаются особи полностью серебристо-серого или же ярко-рыжего цвета. У всех новорожденных волосяной покров однообразно черный.
Длина взрослого самца составляет 1 м 80 см — 2 м, вес — 150–160 кг. Самки достигают в длину 1 м 50 см и весят 48–50 кг. (Новорожденный весит 3,5–5 кг.)
Южноамериканские морские котики — полигамы. Колония обычно устраивает залежки на скалистом берегу. Гаремы в колонии составляются не столь строго и не столь ревностно охраняются, как у морских слонов. Самцы просто дерутся за определенную территорию, и те самки и молодняк, которые оказываются на этой территории, и составляют семейную группу хозяина гарема. Поэтому пропорции между количеством самцов и самок (sex ratio) в таких колониях самые разные — от 1:1 до 1:13, в среднем же — 1:6,5. Самцы прибывают в районы размножения в ноябре-декабре, самки — на несколько недель позже. Побежденные самцы и незрелый молодняк держатся обособленными группами. Самки достигают половозрелости в три года, а самцы — в семь лет. По прибытии на сушу самки рождают детенышей и более полугода, а иногда даже и в течение целого года кормят их молоком. Смертность среди детенышей, как у всех видов ушастых тюленей, очень велика.
«Стол» южноамериканских морских котиков весьма разнообразный: они питаются и стайной рыбой (хамса, сардины и т. д.), и различными видами моллюсков — кальмарами, каракатицами, морскими улитками, пластинчатожаберными моллюсками… В отличие от южного морского льва, обитающего примерно в тех же районах, южноамериканские морские котики никогда не преследуют рыболовецкие суда и не таскают из их сетей рыбу.
Самый южный город на Земле («Дневник» Фалько)
«27 ноября. Вчера мы великолепно поработали с „dos pelos“ и Паша доволен. Вечером „Калипсо“ вернулась на стоянку в Пуэрто-Кук и совершенно правильно сделала.
В воде морские котики „dospelos“ безбоязненно подпускают к себе людей (совсем не так ведут они себя на суше). Котики словно „сознают“ свою красоту и нарочно позируют перед аквалангистами.
Потому что сегодня, едва мы вышли из бухты, нас стало болтать на трех- четырехметровых волнах. Мы бы ни за что не выдержали такую болтанку на вчерашней якорной стоянке среди зарослей бурых водорослей.
С запада надвигается сильная гроза. Пытаясь сбежать от нее, „Калипсо“ идет на всех парах — напрасный труд. Гроза обрушивается прямо на нас: ветер 50 узлов (90 км/ч). Но вот она проходит, снова светит солнце, и поэтому решено в последний раз вернуться на остров Обсерваторьо, чтобы снять на пленку „dos pelos“.
