что исходя лишь из анализа карты невозможно определить, куда могут унести черепашек течения.
Мы попытались собрать сведения о местных тортугерских течениях в сентябре и в первую декаду октября, когда наблюдается наиболее массовый выход черепашек, и начали бросать там в море дрейфующие бутылки. Вот уже три сезона мы в сентябре и в начале октября кидаем бутылки на разных расстояниях от пляжа в надежде, что заключенные в них открытки, вернувшись к нам, подскажут, куда девались черепашки, которые стремились только к одному: уплыть от берега туда, где их манит что-то, о чем пока ничего не известно.
Действительно, часть открыток вернулась к нам, но, как и следовало ожидать, они практически ничего не дали. Во-первых, многие бутылки были найдены на берегу всего в нескольких милях к северу от нашего лагеря, а там после конца сезона размножения черепашки не встречаются вовсе. Большинство меток, которыми мы метили черепах в Тортугеро, вернулось к нам с отмели у островов Москито, возле берегов Никарагуа. Эта отмель — самое обширное черепашье пастбище в Западном полушарии, а быть может, и во всем мире. Ни одна открытка к нам оттуда не поступала, но это, возможно, означает только, что там мало пляжей, на которые течение может вынести бутылку, и еще меньше людей, которые могли бы ее найти, когда она все-таки оказывается на берегу.
Значительная часть наших бутылок была подобрана в Британском Гондурасе, где зеленая черепаха действительно встречается, хотя теперь только в небольших количествах. Я провел там немало времени, обсуждая с местными жителями, куда исчезают черепашки. Среди них встречается немало способных натуралистов-любителей, знатоков морской фауны, но никто из них не дал ответа на эту загадку. Маленьких зеленых черепашек они встречают — но только черепашек из инкубатора Корпорации сохранения карибской природы, которых каждый октябрь развозит самолет.
Если дрейфующие бутылки не помогут обнаружить местопребывания черепашек или хотя бы их пути, в этом не будет ничего удивительного. Дрейфующие бутылки имеют тенденцию, попав на берег, оставаться там. Черепашки же на берег не выходят вовсе. Бросая бутылки, можно надеяться только получить какую-нибудь подсказку, какой-нибудь намек, что там-то или там-то, на берегу или в море, имеет смысл предпринять тщательные поиски.
Я уже упоминал признаки, показывающие, что молодые зеленые черепахи — пелагические животные, то есть что местом их обитания на какое-то время становится открытое море. Однако тут возникают кое-какие возражения. Если стремительная реакция черепашек на появление морских птиц, а также маскирующий эффект их белых брюшек и темных спинок еще могут объяснить, каким образом черепашьей молоди удается уцелеть в море и не стать жертвой хищников, то требуется ответить на вопрос, что они там едят. Есть только одно известное место в открытом океане, где черепашки могут найти значительные скопления мелких и мягких животных, причем для этого им не потребуется большей способности к активным поискам, чем та, которой они, по-видимому, наделены. Я имею в виду плавучие острова саргассовых водорослей, которые сносятся тропическими течениями и в колоссальных количествах скапливаются в Саргассовом море.
Саргассовыми водорослями в просторечии называют многие виды бурых водорослей, которые растуз у скалистых берегов тропических морей. Эти растения состоят из длинной стеблевидной части, от которой ответвляются плоские, похожие на листья лопасти и круглые поплавки величиной с горошину, поддерживающие их у поверхности, пока светит солнце. Бури отрывают эти растения от их опоры, и они начинают дрейфовать по воле поверхностных течений. Если волны не растрепывают их в клочья и не выбрасывают на берег, они живут практически вечно. Значительную часть таких плавучих водорослей захватывает Гольфстрим и уносит к северной границе средней части Атлантического океана, где они скапливаются в тихом центре системы мощных течений, описывающих гигантский овал в этой части мирового океана. Это и есть Саргассово море. Тут выпадает мало дождей, ветры редки, испарение очень велико, а уровень удивительно прозрачной соленой воды выше, чем в окружающем океане.
По примерному подсчету в этом тихом море плавает около десяти миллионов тонн растений. Водоросли накапливаются там отчасти потому, что Гольфстрим приносит их больше, чем уносит проходящее с другой стороны Экваториальное противотечение, а отчасти благодаря вегетативному размножению. Хотя водоросли первыми стали размножаться половым путем, саргассовые водоросли по какой-то причине к этому не способны. Они просто растут, а размножение происходит за счет отрывающихся ветвей. Индивидуальные особи, вероятно, не знают смерти, если только их не рвут волны в бурю. Рейчел Карсон высказала предположение, что сейчас в Саргассовом море есть немало растений, которые видели еще спутники Колумба. Долгое время это место внушало суеверный страх морякам, которые считали его ловушкой для кораблей. Они представляли себе Саргассово море плотным скоплением цепких водорослей, в которых корабли запутываются. Это, конечно, заблуждение. Водоросли там вовсе не так густы. Однако их все-таки очень много, и этот факт в совокупности с особыми климатическими и гидрографическими условиями делает Саргассово море одним из своеобразнейших мест на земном шаре.
Саргассово море часто называют биологической пустыней. Те, кто прибегает к этому определению, имеют в виду общую скудость планктона в теплой, прозрачной и бедной питательными веществами воде. Однако сами саргассы вовсе не так уж стерильны. Они дают приют множеству разнообразных мелких животных, большинство которых в процессе эволюции приспособилось к жизни на саргассовых островах. Каждый саргассовый остров, в сущности, представляет собой организованное биологическое сообщество, объединяемое множеством экологических связей. Чтобы убедиться в этом, достаточно, например, взглянуть на саргассовую рыбу. Эту маленькую рыбку можно считать образчиком защитной окраски и защитной формы. Она демонстрирует отростки, напоминающие водоросли, на ее боках нарисованы саргассовые «ягоды», и кажется даже, что она покрыта тем же кружевом известковых трубочек, которыми украшены настоящие водоросли.
Фауна саргассовых плавучих островов варьирует в размерах — от крохотных личинок до огромных озорных дельфинов, которым почему-то нравится затаиваться среди дрейфующих водорослей. Там водятся рыбы-иглы, морские коньки и спинороги, а также различные крабы, осьминоги и брюхоногие моллюски — всем им естественный отбор придал ту оптимальную форму, которая лучше всего может обеспечить выживание вида в условиях, характерных для плавучих островов из водорослей.
Таким образом, большие саргассы, где бы они ни дрейфовали, — это не просто увлекаемые течением растения, а сложное сообщество различных животных, позвоночных и беспозвоночных, травоядных, пожирателей падали и свирепых хищников. И всем им саргассы служат источником пищи, убежищем от нападения или средством передвижения в теплых морских водах. А ведь именно это и требуется черепашкам, только что преодолевшим прибой в стремлении к тому, к чему они
