Чтобы эксперимент имел успех, требовалось в ближайшие десять минут обязательно раздобыть молоки. Чем больше проходило времени, тем большие нарушения угрожали тонким физико-химическим механизмам, определяющим возможности слияния женской и мужской клеток. По прошествии критического срока женская гамета переставала реагировать на сперматозоид, и обе клетки прекращали жизнедеятельность.
Видя, что они не успевают перехватить кавалера, Делемот и Фалько поспешили доставить пакет свежей икры на борт «Калипсо». Уже несколько дней мы пасли двух самцов в аквариуме и сейчас предназначали их стать донорами. Я бы предпочел сперму свободного самца, пребывающего в состоянии сексуального возбуждения, но делать было нечего.
В полиэтиленовом мешке икра самки слепилась, и Фалько поторопился осторожно пропустить ее через воронку в трубу с марлей на дне, опущенную в аквариум. Это увеличивало вероятность встречи сперматозоида с яйцеклеткой.
Подступив к одному самцу в аквариуме, экспериментаторы сдавили его с боков; из генитального отверстия брызнула сперма и наполнила подставленный стакан. Стараясь подражать естественному процессу, они поливали икру в трубе спермой последовательно слой за слоем. Самец на свободе дергается корпусом вперед и назад, окропляя кладку икры, как будто хочет благословить ее сперматозоидами.
Осечка
Я предложил Яну Робертсону, с которым мы уже были знакомы, и американскому специалисту по морской биологии Филиппу Дастену принять участие в сложном эксперименте по оплодотворению in vitro.
Опыт продолжался около недели; и мы уже покинули Белизский риф, когда он завершился. Вот его результаты.
Чтобы предпринять эксперимент по оплодотворению in vitro в большом аквариуме на «Калипсо», я поручил Бернару Делемоту и Альберу Фалько собрать икру самки, что они и проделали с помощью большого шприца, предварительно усыпив рыбу.
На второй день мы поместили икринку на предметное стекло микроскопа и попытались установить, произошло ли оплодотворение. Дело обстояло неопределенно. Клетка округлой формы предстала перед объективом: были отчетливо видны ядро, цитоплазма и клеточная оболочка. Если сперматозоид успешно выполнил свою функцию, то мы должны были заметить на периферии клетки узкую зону, инкубационную метку, с новым веществом характерного вида.
— Сдается мне, что там есть намек на метку, — сказал Робертсон.
— Да, похоже, что сперматозоид проник туда, — подтвердил Дастен.
— Проник? Боюсь поверить! — воскликнул я.
— Не будем увлекаться, — сказал Робертсон. — Оплодотворение икры проходит последовательные стадии, из которых одна деликатнее другой, и в каждой совершаются тысячи и тысячи химических превращений. Причины неудачи необозримы. Достаточно легкого дефекта в каком-нибудь энзиме, чтобы процесс сорвался.
Оставалось получить молоку самца — и это заключало определенные проблемы. Наша попытка искусственного оплодотворения потерпела неудачу: много обязательных условий должно быть удовлетворено, чтобы преуспеть в этом тонком научном эксперименте. Быстрое развитие аквакультур сопряжено с серьезными трудностями.
— По-видимому, налицо успешное начало, — продолжал Дастен. — Необходимо, однако, чтобы сперматозоид преодолел препятствие, сохранив хорошую форму. Следует подождать и посмотреть, начнет ли клетка делиться. Это будет решающей проверкой. Когда образуется эмбрион, который пройдет обычные стадии развития многоклеточных животных, т. е. морулу, бластулу и гаструлу, лишь тогда мы сможем утверждать, что преуспели в первом искусственном оплодотворении икры карибского мероу.
Прошла неделя. Мы взяли икринку и, следует признаться, не без волнения положили ее под стекло микроскопа. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в неудаче.
— Она не выросла, — сказал я.
— Да, — подтвердил Робертсон, — изменений нет.
— Клетка не разделилась, — вынес свой приговор Дастен. — Она не развивается. Это — осечка.
Икринки и сперматозоиды не нашли в нашем морском аквариуме всех условий, необходимых для протекания процесса оплодотворения икры, хотя мы обеспечили такие же, как в Пойнт-Эмили, температуру и содержание кислорода в воде. Начальная фаза оплодотворения — проникновение сперматозоида — осуществилась, но дальше процесс не пошел и клетки прекратили жизнедеятельность. Почему? Это было неясно. Возможно, чего-то не хватало или что-то было в избытке, или возникла неудачная комбинация факторов. Во всяком случае, сейчас клетки оказались не в состоянии противостоять гнилостным бактериям, которые уничтожили их.
— Взгляните, — сказал Дастен, — большинство икринок покрыто слизью, которой не было раньше. Это итог борьбы с бактериями — трагический итог. Несчастные оплодотворенные икринки были отравлены, удушены, изъедены микроорганизмами…
Должен сказать, что неудача хоть и огорчила, но не удивила меня. Осуществление искусственного оплодотворения является одной из серьезных проблем марикультуры. Длительные исследования принесли пока очень мало достижений в этой области. Немного найдется рыбоводных учреждений, уровень которых соответствует сложности проблемы.
Спящий риф
8 февраля. Над коралловой системой Белиза заходит солнце, обагряя море. Рыбаки с полными баркасами возвращаются к свайным хижинам.
Команда «Калипсо» готовится к ночному погружению. Мы пройдем подводными долинами, ведущими к Пойнт-Эмили. Меня интересует активность мероу после наступления сумерек.
День постепенно угасает. Настала ночь. Уходя под воду, мы зажигаем фонари и достигаем дна. Риф, на котором в солнечные часы бурлит жизнь, сейчас кажется вымершим. В этих чистых водах планктон почти отсутствует. В свете фонарей вырисовываются тонкие узоры кораллов и мельчайшие беспозвоночные, нашедшие в них убежище. У видов, неподвижно прикрепленных к субстрату, ритм деятельности ослаблен. Виды, свободно перемещающиеся в толще воды отсутствуют. В Долине отрады, которую еще утром заполняли тысячи мероу, сейчас не видно ни одного…
Полосатых мероу активно вылавливают. Долго ли будут они еще царить в великолепном королевстве горгонарий, кораллов и губок? Размеры улова неуклонно падают, а это грозный и безошибочный признак…
Охотящаяся акула-кормилица представляется единственной обитательницей этих мест. Она не спеша проходит перед нами и следует своей дорогой. Когда мы медленно проплываем среди кораллов, где каждый миг в свете фонарей возникает фантасмагория призраков, я невольно спрашиваю себя: неужели мероу закончили метать икру и ушли отсюда?
