— Понимаю… И нам предстоит доказать, что люди умеют выйти за пределы того, что определено им прошлым опытом. Не ограничиться возможным, а перешагнуть в невозможное. Ибо то, что есть невозможное сегодня, в процессе борьбы человека за постижение истины станет возможным завтра.
— Молодец, Хуан! Ты настоящий диалектик! Держи курс в Возможное Завтра… Только скажи мне, что это за странное облако? Вон там почти сзади нас у самого горизонта с левого борта?
Хуан Мигуэл передал штурвал Леденеву и поднес к глазам бинокль, висевший у него на груди.
С минуту смотрел он, не отрываясь, затем медленно опустил бинокль, странными остановившимися глазами обвел вокруг, ни на чем не задерживая взгляда, неестественно замедленными движениями снял с шеи ремешок бинокля.
— Это не облако, — глухо проговорил де ла Гарсиа и протянул бинокль Леденеву. — Это корабль.
Юрий Алексеевич схватил бинокль и направил его на горизонт.
— Корабль?! — воскликнула Нина. Она оставила утварь, с которой возилась, приготовляя завтрак, и бросилась к де ла Гарсиа. — Откуда корабль?
— Надо спрашивать меня что-нибудь легкое…
От волнения капитан снова сбился на ломаный русский язык.
— В этом мире никто не имеет правильный ответ.
— Трехмачтовый парусник, — проговорил Юрий Алексеевич, опуская бинокль. — У него хорошая скорость, он нас догоняет и идет почти параллельным курсом. Посмотрите, Нина…
После Власовой смотрел на неведомый корабль Хуан Мигуэл.
— Если мы сейчас подвернем, то сумеем в какой-то точке пересечь наши курсы, — сказал он. — Может быть, дать ракету?
— Рано, — возразил Леденев. — Поскольку ты уверен, что мы встретимся, лучше поберечь ракеты. К тому же мне кажется, что такие парусники плавали здесь лет двести-триста назад… Я считаю от нашего, семьдесят шестого года, конечно…
— Пираты?! — воскликнула Нина.
— А почему бы и нет? — ответил Юрий Алексеевич.
— Да, — проговорил де ла Гарсиа, продолжая рассматривать корабль на горизонте, — парусное вооружение у него далеко не современное…
— А потому надо действовать поосмотрительнее, — заметил Леденев. — Поднимайте всех остальных, Нина. Может быть, понадобится наше оружие…
Прошло два часа. За это время «Палома» приблизилась к неизвестному кораблю на расстояние пяти кабельтовых. С этого расстояния можно было хорошо рассмотреть его.
— Это корвет, — сказал капитан де ла Гарсиа. — Корвет из шестнадцатого века. Видите, у него один ряд пушек. Быстроходное судно… Оно предназначалось для несения патрульной службы, для разведки. Но где же его команда, черт возьми! На палубе нет никого…
— «Летучий голландец», — проговорил Дубинин.
— Чей он? — спросил Джон Полански.
— Суди по постройке — англичанин, — ответил Хуан Мигуэл. — Возможно, это каперское судно. После гибели «Непобедимой Армады» Филиппа Второго англичане на всех парусах устремились в эти воды, чтобы грабить испанские галеоны с сокровищами Мексики и Перу. По-моему, это один из таких кораблей.
— Где же его команда? — спросил Абрахам Трумэн. — Может быть, они попрятались и ожидают удобного момента, чтобы напасть на «Голубку»?
— Скорее всего они поумирали от страха, очутившись в этом диковинном мире, — сказал Джон Полански.
— В любом случае нам необходимо соблюдать осторожность, — проговорил майор Нимейер. — У нас есть пистолеты, ни надежнее пиратских мушкетов, но на таком корабле может оказаться не меньше сотни головорезов…
Хуан Мигуэл ухмыльнулся.
— Если дойдет до драки, майор, — сказал он, — у нас найдется еще кое-что.
Он подмигнул Леденеву, стоявшему у штурвала, приподнял крышку одного из ящиков кокпита и вынул один за другим два автомата Томсона и брезентовую сумку с магазинами к ним.
— Трофей с Плайя-Хирон, — многозначительно произнес де ла Гарсиа и вызывающе посмотрел на американцев. — Есть и сорокамиллиметровый гранатомет «эм семьдесят девять»…
Яхта «Палома» хотя и считалась спортивным судном, но была на случай чрезвычайных событий приписана к отряду патрульных кораблей Республики Куба и снабжена оружием.
— Не смотри на них так, Хуан, — вполголоса проговорил Леденев по-русски. — Они ведь не знают про Плайя-Хирон…
Капитан смутился и принялся ветошью обтирать с автомата смазку. Второй он передал Дубинину.
— С таким арсеналом нам не страшны все пираты Карибского моря! — воскликнул Джон Полански. — Но куда он идет, этот корвет? Может быть, стоит подойти поближе и вступить с ним в переговоры…
— Флага у него нет, — сказал Хуан Мигуэл. — Названия на борту не видно… Идет он к отмели Кампече, и если не изменит курс, нам придется отвернуть… Если эти парни решили посадить свою посудину на рифы, то я слишком дорожу «Голубкой», чтобы следовать их примеру.
— Впереди земля! — крикнул Рейнолдс.
— Не может быть там никакой земли, — проворчал Хуан Мигуэл и поднес к глазам бинокль.
Внимание всех до того отвлекал корабль, который шел чуть впереди траверза «Паломы». Теперь все смотрели прямо по курсу.
Серо-белые кучевые облака, громоздившиеся по горизонту, сейчас приподнялись и открыли за собой неровную синюю полосу берега.
«Впереди у нас Юкатанский пролив, — подумал де ла Гарсиа, не отрываясь от бинокля. — И пролив существует, ведь мы уже проходили им севернее, когда исследовали побережье Кубы. Что это за земля? Мыс Каточе? Но мыс должен быть южнее… Ошибка в счислении? Или неизвестная земля, какой-нибудь остров в самом проливе…»
— Наш незнакомец не меняет курса, — заметил Леденев. — Может быть, рискнем подойти поближе, Хуан? Ведь он идет прямо на эту землю…
— Если мы повернем сейчас, то скорость наша уменьшится, и корвет уйдет вперед, — ответил капитан. — Надо включить мотор… Тогда мы немного обойдем корабль и станем сближаться.
«Палома» шла совсем рядом с корветом. Пушечные люки в борту его были открыты. В темных отверстиях угадывались угрюмые жерла, и становилось не по себе от мысли, что вот-вот борт корабля окутается дымом, и раскаленные ядра посыплются на хрупкую изящную «Голубку».
Но все было тихо. Ровный пассат увлекал корвет к неведомой земле, синеющей на горизонте.
— Ракету, Хуан, — сказал Леденев.
Красная ракета взвилась в небо, рассыпалась искрами.
— Там никого нет, — понизив голос, будто боясь, что его услышат, проговорил Джон Полански.
— С этим кораблем нечисто, — прошептал Эб Трумэн. — Нам лучше отойти от него подальше и не беспокоить тех, кто раньше плавал на нем…
