На самих участников тех событий, разумеется, обрушился град насмешек со всех сторон, в том числе со стороны жителей Уиллоу-Крика, которые сами подобных следов никогда не видели. Но было одно важное исключение. А исключением этим был Эндрю Генцоли, который послал в Блафф-Крик главного штатного фотографа редакции своей газеты. Фотограф и сопровождавшие его жители лагеря обнаружили как-то ночью свежие следы и сфотографировали их. Эта группа, как позже сообщил Рей Уоллес, нашла кое-что еще. (Я получил сообщение из уст этих непреклонных скептиков.) Фотограф рассказал -мне, что сам он относился ко всей этой истории с большим недоверием, но когда обнаружил следы и тщательно изучил их, он не только поверил в то, что это не мистификация и не чей-то глупый розыгрыш. "Меня охватило чувство ужаса, которое я не могу описать, но этот страх был сильнее любого другого, который мне довелось когда-либо почувствовать за все время работы в газете". А однажды отправившись по следу, который шел по дороге, они набрели на кучу экскрементов, формой напоминающую человеческие испражнения, но, как выразился газетчик, "совершенно монументальных размеров". А затем он добавил: "Чтобы яснее описать, могу сказать, что такое мог бы сотворить только какой-нибудь медведь весом в 2 тонны, который долго страдал хроническим запором". Участники той группы подумывали о том, чтобы вернуться назад за совком и каким-нибудь подходящим контейнером, куда можно было бы поместить находку и отправить ее на анализ в Юрику, но стояла очень жаркая ночь, а предстояла пятичасовая поездка по опасной дороге. И тогда, по их чистосердечному признанию, удивительная лень, которая очень часто сопутствует таким необычным и довольно опасным обстоятельствам, взяла верх, и от намерения своего участники отказались. Материала для репортажа было вполне достаточно, а члены той группы не были экологами. Позднее, как рассказывал Рей Уоллес, он как-то случайно наткнулся на такую же огромную кучу, похожую на человеческие испражнения. Он собрал все совком в котелок и выяснил, что по объему фекалии равнялись разовому испражнению лошади весом около 1200 фунтов (примерно 545 кг).
Следы и другие признаки продолжали появляться всю осень того года и всю зиму вплоть до весны 1959 года, не попались они только в феврале. В апреле двое пилотов, муж и жена, как-то пролетали на своем самолете над районом ручья Блафф. Снег оставался только на горных вершинах, часть которых была безлесой. По неподтвержденным данным они заметили огромные следы на снегу и, проследив их направление, увидели существо, которое их оставило. Согласно сообщению этих пилотов, это был гуманоид огромного роста, покрытый коричневатой шерстью. Я пытался установить местожительство этой супружеской пары, но несмотря на похвальную сплоченность всех летчиков и их искреннее желание помочь, к моменту написания этой книги мне так и не удалось установить даже имена тех двух супругов. Эта история вполне может оказаться слухом, либо кто-то пытается выдать желаемое за действительность. Таковыми могут быть и три других, новых сообщения и одно старое — даже древнее, словно призрак из прошлого, в которых говорится о реальных встречах с одним или несколькими "большелапыми" в этом районе.
В одном из этих сообщений, по неподтвержденным данным, говорится о том, что два врача встретились с подобным существом на дороге N 299 в начале 1958 года. В другом рассказано об одной безукоризненно честной даме, которая вместе с дочерью как-то случайно натолкнулась на двух существ, одно из которых было намного меньше другого, добывавших себе пропитание на гористом склоне выше резервации Хупа-Вэлли. Эта дама, с которой беседовал мой коллега и которая попросила не называть ее имени в прессе, сообщила кроме всего прочего о том, что во времена ее молодости люди, отправившись на рыбалку, иногда встречались с подобными существами, а как-то раз она своими глазами видела одного "большелапого", который плавал по ручью Блафф-Крик во время наводнения. Она также рассказала о том, что в прежнее время местные жители никогда высоко не поднимались по склонам долины, так как боялись встретиться с этими существами.
Но более важным следствием того происшествия было то, что значительно увеличился поток сообщений местных жителей — правда, без юридического подтверждения — о похожих следах, охвативших более широкую область, а также о нахождении следов пребывания подобных существ в прошлые годы. Это стало возможным только благодаря тому, что местная пресса стала относиться ко всей этой проблеме достаточно серьезно. Однако наряду с этими процессами возрастало и общественное негодование вместе с нагромождением всевозможных глупостей, в результате чего пресса стала относиться к этой проблеме более осторожно. В конце концов, Бетти Аллен, которая была старожилом этих мест и заместителем представителя федерального правительства по делам Аляски, решила обсудить эти вопросы с индейцами из племен хупа и юрок. И постепенно стала вырисовываться довольно удивительная картина.
Глава 7. Бывшие североамериканцы
Гипербола с нашего северо-запада
Вы можете воспринимать название этой главы, как вам вздумается. Впоследствии вам станет ясно: это название имеет два совершенно противоположных значения, соответствующих новизне и угасанию. Оно также имеет дополнительный оттенок запоздалого внимания к прошлым сообщениям. И это сообщение как нельзя лучше служит моим целям.
Когда Бетти Аллен приступила к опросу своих индейских приятелей, она выявила две группы весьма разных фактов. К первой группе относилось все то, что она услышала непосредственно от своих друзей, которые всегда знали о существах типа "токе-мусси" и "ox-мах", относились к ним, как к вполне реальным субъектам, и не пытались дать какое-либо хитрое заумное объяснение этому факту. Однако прошло немало времени, прежде чем они, причем вполне обоснованно, решили, что этот предмет лучше не обсуждать с белыми людьми, так как он, по-видимому, вызывает у них раздражение, причем даже простое упоминание отношения индейцев к этому вопросу только увеличивало общее презрение, с которым воспринимались все другие идеи этих народов. Среди индейцев, даже среди представителей старшего поколения, были такие, кто раз и навсегда зарекся говорить на эту тему или объявили все рассказы частью фольклора. Как ни удивительно, но среди представителей более молодого поколения нашлось немало таких, кто отказались принять скептицизм белого человека вместе с его глубоко укоренившимся презрением к индейской культуре. Эти люди настаивали на том, что подобные создания существуют и в наши дни, причем не в малом числе и не только на этой ограниченной территории, но и в других, возможно, гораздо более обширных регионах нашего мира. Я имел честь лично побеседовать с некоторыми представителями этого молодого поколения и был буквально поражен — я бы даже сказал, почти напуган — не только их искренностью, но и той обстоятельностью, с которой они обсуждали этот вопрос, и их обоснованием причин, вследствие которых они раньше отказывались разговаривать на эту тему с кем-либо из посторонних. Хотя я имею разрешение некоторых из моих новых друзей прямо называть их имена в своей книге, я воздержусь от этого, так как они, вне всяких сомнений, подвергнутся осмеянию и немилосердному подшучиванию даже со стороны представителей своей собственной общины.
