class="p1">— А не лучше ли поместить его отдельно? Ведь когда в аквапарк помещают вновь пойманного дикого дельфина, всегда есть риск занесения инфекции. Мы можем поселить его в портативном пластиковом бассейне с собственной фильтрационной системой.
Я размышлял несколько мгновений:
— Не надо. Лучше поместите его в отдельный загон и подселите к нему Пеле. Пусть за ним посмотрит.
Пеле — самый яркий и дружелюбный дельфин во всем Риччоне. «Конечно, — рассуждал я, — риск передачи заболевания остается, но он минимален. К тому же с помощью современных лекарственных средств легко очистить детеныша от паразитов, которые всегда гнездятся у диких дельфинов в желудке, печени и кишках. Но вот в чем найденыш нуждается сейчас более всего, так это в непосредственном контакте с себе подобным, и не только посредством зрения и звуков, но и посредством прикосновения и ласки. В общении дельфинов огромную роль играет осязательное начало».
Как только фургон пришел в Риччоне, Леандро взял из вены дельфиненка кровь на анализ и отправил ее в госпиталь, куда мы всегда отвозим взятые у китообразных пробы крови. Анализ крови — краеугольный камень в медицине китообразных. Удивительно, сколько всего можно узнать об особи из нескольких чайных ложек взятой у него крови: пол животного (особенно важно при поимке диких косаток), степень обезвоженности тела, наличие беременности у самки (уже через две недели после зачатия), семейные отношения данного индивидуума; требуемая доза антибиотика, а на ранних стадиях острой болезни — правильно ли подобран антибиотик; функционирование важнейших органов, таких, как печень и почки; наличие в крови ядов, не говоря уже о таких рутинных вещах, как присутствие инфекции, анемии, паразитов крови, рака крови, дефициты витаминов и минералов. За четверть столетия мы составили списки нормальных показателей для шестидесяти анализов крови примерно семидесяти шести видов китообразных, и в мои картотеки занесены сотни особей китов и дельфинов с их «нормами» и идиосинкразиями [20]. Ни одна породистая скаковая лошадь, ни один избалованный домашний пудель не подвергается такому частому и глубокому изучению, как наши пациенты — морские млекопитающие по всему миру. Эта система была усовершенствована в дальнейшем, когда мы с Эндрю, в сотрудничестве с видным патологом профессором Робертом Тарнером развернули собственную исследовательскую лабораторию близ дома Эндрю в Оксенхопе, Йоркшир.
В середине зимы морские курорты представляют собою, как правило, жалкое зрелище, но в Риччоне, по крайней мере, остаются функционировать одна хорошая гостиница и один первоклассный ресторан, предлагавший блюда из даров моря, — так что есть где отвести душу и восстановить силы. Пока остальная часть города пребывает в зимней спячке, пока пляжные киоски и бары заперты на засовы, аквапарк не спит, блюдя заботу о здоровье своих подопечных, — неусыпно следя за качеством воды, скрупулезно готовя в огромных количествах пищу, привозимую из Северного моря, обслуживая насосы, фильтры и установки, дозирующие химические вещества, способные противостоять разрушительному воздействию морской воды и хлорки, организуя обучение персонала и просветительские курсы. Не последнее место в нашей работе с морскими животными отводится и элементу игры.
Появление Гарибальди в аквапарке вызвало всеобщее волнение — и людей и дельфинов. Наконец его опустили в отсек, где уже дожидался достопочтенный Пеле, и отвязали от носилок. Многоуважаемый дельфин сразу же принялся обнюхивать новичка, и вот они уже плывут бок о бок, время от времени радостно выпрыгивая из воды. Леандро наблюдал за тем, как Пеле — в первые несколько раз, когда они с Гарибальди ныряли вместе, — аккуратненько подталкивал малыша клювом или кончиком плавника в грудь, когда чувствовал, что ему нужно помочь подняться на поверхность, чтобы сделать вдох. Все остальные дельфины прижались носами к сетке и следили вытаращенными глазами за происходящим: уровень коммуникативных звуков в бассейне резко вырос — надо думать, это они дружным хором приветствовали новенького.
Вечером я приехал из Болоньи и впервые собственными глазами взглянул на Гарибальди, плавающего под покровительственным крылышком (точнее говоря, ластом) Пеле в сиянии прожекторов, освещавших бассейн. Леандро был прав: малыш был действительно просто прелесть. Предпочтя обследовать его при дневном свете, я договорился о том, чтобы ранним утром мне его отловили, и мы с Леандро и Джузеппе отправились отобедать в ресторан «Иль Пескаторе» — «Рыбак». Компанию нам составил знаменитый итальянский специалист по морской биологии доктор Нотарбартоло. Лакомясь креветками, закусывая язычками под фирменным соусом и запивая вином брунелло, мы обсуждали будущее Гарибальди. Все мы были едины во мнении, что малыша нужно вернуть обратно в море. Но, во-первых, он должен быть совершенно здоров, во-вторых, нам нужно будет подыскать ему семью. К сожалению, у нас не было возможности отыскать его кровную мать, но мы решили подобрать ему, по крайней мере, приемных родителей. В отличие от некоторых животных (например, львов), дельфины, за исключением отдельных яростных самцов, питают любовь ко всем сородичам и особенно готовы проявлять заботу о юных, немощных и пожилых. Чем не образец христианской добродетели? Святой Франциск Ассизский со мной уж точно согласился бы.
— Гарибальди вернется в море, когда мы сделаем три вещи, — повторил я. — Во-первых, мы должны убедиться в том, что он совершенно здоров. Во-вторых, что он может обходиться без материнского молока и способен добывать себе на корм рыбу. И в-третьих, нам нужно найти стаю Tirsiops в Адриатическом море, где-нибудь между Риччоне и Венецией; идеально было бы в центре этого района, вблизи канала Комаккьо.
Первыми двумя вещами мы могли заняться уже с завтрашнего дня. Подбор стаи дельфинов будет зависеть от физического состояния Гарибальди.
— Ну что ж, — сказал Нотарбартоло, — как только мы убедимся, что с нашим бамбино все в порядке, организуем наблюдение стай дельфинов с самолета. Это я беру на себя.
Как выяснилось, с нашим бамбино далеко не все было в ажуре. Конец его клюва был воспален, тело покрыто маленькими черными пятнышками — признак дельфиньей оспы; добавим к этому отек одного легкого, и, что всего серьезнее, анализ крови показал наличие еще одного инфекционного заболевания. К тому же в первый день пребывания в Риччоне он абсолютно не проявил интереса к твердой пище; сколько бы мы ни бросали ему селедок, все напрасно.
— Должно быть, он еще целиком на молочной диете, — угрюмо сказал Леандро.
— Действуем так: даем ему инъекции амоксициллина и насильно скармливаем по полкило рыбы два раза в день, — заключил я. — Не исключено, он просто устал от всей этой суматохи вокруг себя.
К нашему счастью, ход вещей показал, что я был прав. А может быть, Гарибальди пришлась не по душе хоть и безболезненная, но унижающая достоинство процедура, когда тебе разжимают челюсти
