Как видим, люди начали уже размышлять о существовании плезиозавра. Это даже стало неким наваждением. Еще десять лет назад лейтенант Фолей скорее бы подумал о большом морском змее. Впрочем, его наблюдения были приведены во множестве статей, посвященных нашему герою, что вполне естественно, так как и его самого уже начали подозревать в принадлежности к плезиозаврам.
Однако ни форма тела животного, ни его столь необычная окраска, ни даже место встречи не соответствовало тому, что тогда знали о морском змее. Так о чем здесь идет речь на самом деле? О газетной "утке"?
Это маловероятно, ведь и другие люди тоже видели этого же самого монстра. Только это произошло в 5500 километрах оттуда, и в другом океане…
Вдохновленный письмом лейтенанта Фолея в "Журнале азиатского общества Бенгалии", один любитель-натуралист из Калькутты, Г. Пиддингтон, отписал в тот же журнал, что он сам видел в декабре 1816 года пятнистое животное, очень похожего вида, у входа в бухту Манилы, на Филиппинах, когда он заводил туда один маленький испанский бриг. Рыба была, судя по всему, размерами от 21 до 24 метров в длину и по крайней мере девяти — в ширину.
Когда его испанские моряки заговорили о похожем звере, которому они, впрочем, давали имя «чакон», Пиддингтон подверг их строгому допросу. Он узнал, что чудовище хорошо известно в этих местах. О нем говорили с нескрываемым ужасом, ибо у того была привычка, по их словам, нападать на маленькие рыбачьи суда и крушить их. Однажды оно даже проглотило человека, упавшего в воду, когда тот из любопытства слишком далеко высунулся за борт.
Моряки залива Манилы подтверждали эти тревожные слухи. Наконец, Пиддингтон узнал, что в 1820 или 1821 году шлюпка с одного американского корабля, с офицером и несколькими матросами, пересекая залив Манилы, внезапно оказалась лицом к лицу с пятнистым чудовищем. Перепуганные матросы выпустили весла из рук. И второй помощник, который был на руле, увидел, повернувшись, как почти перед ним распахнулась пасть рыбы. Не найдя ничего другого под рукой, несчастный сунул штуртрос руля в зиявшую глотку монстра. Тот сомкнул челюсти с ужасным хрустом и, нырнув под шлюпку, больше не появлялся.
"Нам не хотелось болтать об этой истории, чтобы не стать посмешищем, — признавался капитан американского судна, — но моему второму помощнику можно доверять, и к тому же от здешних рыбаков мы слышали о странной породе большой рыбы, которая всегда гналась за их суденышками, едва завидев их".
Судя по хищным повадкам монстра, Пиддингтон отнес его к родственникам акул или скатов. Услышав от своего друга Харлана из Филадельфии (того самого, который описал зейглодона) об открытии окаменевших останков гигантской акулы, он даже заключил, что "рыба, которую видел лейтенант Фолей, и чакон манильской бухты могут оказаться представителями того же рода, что и те, которых мы знаем только по их окаменевшим останкам".
Вся эта история кажется мало правдоподобной: одно и то же неопознанное животное видят в столь отдаленных друг от друга местах, как Бенгальский залив и бухта Манилы. Одно это уже подозрительно. Рыба-леопард около 25 метров в длину, с головой ящерицы, которая покушается на суда, — это напоминает жуткие истории каких-нибудь старых сказок, вроде рассказов о гомеровской Сцилле или об Се-орме — разрушителе судов Олафа Магнуса. Что касается эпизода с американской шлюпкой, то эту историю следует признать одной из самых бесстыжих выдумок, которые только бросают тень на проблему морского змея.
Невзирая на столь очевидные вещи, стоит признать, что у большей части всех этих страшилок была какая-то основа. Мистер Пиддингтон даже не слишком удалился от правды в своем «диагнозе». В пору его наблюдений монстр, которого он созерцал, действительно был еще неизвестен зоологии. Но через двенадцать лет такое чудовище загарпунили в Столовой бухте, рядом с мысом Доброй Надежды. Некий военный врач, доктор Эндрю Смит, исследовал его труп, ободрал кожу и даже отправил ее в Парижский музей, где, натянутая на муляж, она по-прежнему изумляет обывателей. Вы уже угадали: речь идет о китовой акуле, описанной доктором Смитом под именем Rhineodon typus в 1829 году.
Можно простить и мистеру Пиддингтону, и лейтенанту Фолею, что в 1834 году они еще ничего не знали об этом важном добавлении к морской фауне. На самом деле в 1829 году доктор Эндрю Смит упомянул о своем открытии весьма кратко в одной заметке, неброско озаглавленной: "Вклад в естественную историю Южной Африки". И только через двадцать лет он опубликовал расширенное и проиллюстрированное описание своей необычной рыбы. Что, впрочем, не помешало ей оставаться неизвестной в течение нескольких десятилетий большей части зоологов и конечно же гораздо дольше — неспециалистам.
"Ужасная" китовая акула, судя по всему, может достигать величины (и, вероятно, даже, превышать) 20 метров, но это весьма миролюбивая рыба, очень робкая и безобидная. Она питается исключительно планктоном, и некоторые даже подозревают ее в сплошном вегетарианстве, что уж слишком для акулы!
Но это не значит, что нужно быть настолько простодушным, чтобы при встрече с незнакомой акулой подобных размеров начинать интересоваться у нее, что она предпочитает на завтрак, или ощупывать ее зубы. Что немного портит впечатление от этого плавучего ангела, так это скверная манера обстукивать все корабли: это стоит монстру жизни, если корабль велик и быстроходен, но, напротив, иногда кончается катастрофой судна, если оно мало и неторопливо. Вот чем она заслужила свою дурную репутацию.
Вы только позвольте народным страхам и фантазиям разгуляться, и вот уже у вас на глазах безобидный поедатель креветок и водорослей превращается в кровожадного монстра-людоеда.
Как и судьба стеллеровой коровы, история открытия китовой акулы весьма поучительна для тех, кто ищет великого морского змея. Она учит не отбрасывать сразу, как фантастичные, описания, которые явно отличаются от традиционных списков примет некоего еще неопознанного зверя, так как, быть может, речь идет об открытии совсем нового следа. Она учит не отмахиваться легкомысленно от рассказов, которые "слишком искусны, чтобы быть правдой".
Она учит не доверять чрезмерному недоверию.
Боязливый политик и мужественные ученые
Итак, в середине прошлого столетия была открыта акула, чьи размеры были почти в два раза больше, чем у самых крупных доселе известных рыб; пестрая рыбина, известная во всех тропических морях; существо, которое слишком лениво, чтобы убегать, но которое, впрочем, никогда не упустит случая попреследовать кого-нибудь самолично. Было чем оправдать сторонников морского змея и пристыдить его непримиримых врагов! Наш герой, однако, представляет собой живой контраст с китовой акулой: он настолько же быстр и проворен, насколько та ленива, настолько же пуглив и недоверчив, как та нахальна, и настолько же скрытен по характеру, как та открыта; и, очевидно, у него было гораздо меньше шансов оказаться замеченным и тем более пойманным. Удивительная деталь: кажется, он в ту пору ограничивался лишь водами умеренных широт, куда акула никогда не имела доступа, и наоборот, не проникал в тропики, где китовая акула открыто пользовалась своим господством. Создается впечатление, будто они — этот открытый гигант и гигант неизвестный — просто поделили друг с другом обширные океанские пастбища.
