И у коров, которых пастух утром на луг выгоняет, есть «главные» и «подчиненные». Если коровы лижут друг другу плечи, значит, они близки по рангам (разница между ними обычно в три ранга). Коровы, далекие «по чину», как бы не существуют друг для друга.
И у оленей есть ранги. Наверное, у всех животных, которые живут стадами. Да и не только стадами…
Недавно открыли ранги у сверчков. Не у тех, что по ночам за печкой трещат. А у полевых.
Если встретятся где-нибудь два сверчка, сразу затеют драку: сцепятся усиками и давай толкаться. Если один сверчок ниже рангом, он особенно и не сопротивляется: скорее удирает поближе к своему дому. Там он хозяин.
А встретятся сверчки близких рангов, сверчок номер один, например, и сверчок номер два, — тут уж не на шутку драка начнется.
Чем сильнее и больше сверчок, тем он главнее. Ученые, которые изучали сверчков, разные делали с ними опыты. Замазывали, например, самому главному сверчку глаза лаком, чтоб он ничего не видел. Обрезали усики, чтобы ему нечем было драться. Вешали ему на грудь маленькую картонку, чтобы его труднее было узнать.
Все равно все сверчки его боялись и уступали дорогу.
Но однажды случайно у сверчка-«генерала» обрубки усиков обломились до самого основания. Стал он совсем безусый. А видно, «генералы» у сверчков без усов не бывают.
И сразу все сверчки перестали безусого бояться. Другой сверчок в этой округе стал самым главным.
Это иерархия, так сказать, простая, но бывает и запутанная. Например, животное № 5 номера третьего не боится и третирует его как может, но от номеров 1, 2 и 4 держится подальше. Номера шестые, седьмые и так дальше (и четвертый, как ни странно!) номеру третьему подчиняются, как и всем другим, выше его стоящим. По-видимому, № 3 всех, кроме двух первых, победил, но с № 5 почему-то не совладал, хотя № 4 с ним справился. Вот почему № 5 номера третьего не боится.
И еще более сложную замечали в стадах и стаях иерархию, о которой я здесь говорить не буду. Например, коллективную, когда несколько самцов дерутся всегда вместе против одного более сильного. Или когда самка и ее детеныш сразу из номера последнего или предпоследнего переходит в первый разряд, лишь только ее полюбит вожак и сделает своей первой, или второй, или третьей любимой женой. Или когда детеныши перворазрядных самок усваивают их надменные манеры и копируют воинственные позы вожаков, с которыми живут бок о бок, ближе всех сверстников в стаде, и как бы по наследству, «без драки попадают в большие забияки», то есть в высокий ранг, ими не заслуженный.
Бывает иерархия внутривидовая и межвидовая — например, в смешанных стаях синиц все большие синицы рангом выше лазоревок, а лазоревки — черноголовых гаичек, — относительная и абсолютная, временная и постоянная, линейная и прерывистая, деспотическая и «демократическая» и т. д. Это уже детали, и часто спорные. Важен сам факт, который теперь твердо установлен: у животных есть ранги.
А зачем они им? В них большой смысл. В природе все время идет борьба за существование. Больные гибнут, здоровые выживают. Так совершенствует мир эволюция.
Так вот, чтобы лишних драк не было, чтобы не было лишнего кровопролития и грызни, у животных ранги и образовались. Один раз передрались — и все знают, кто кого сильнее. Без драки знают и уступают сильному первое место. Соблюдают дисциплину, и мир царит, насколько это возможно, в курином и мышином царстве.
Ну, а если сильный вожак заболел, плох стал или слишком стар, тогда его место занимает второй по рангу зверь. А первый идет на второе место. Там тоже командует, там его опыт тоже может пригодиться. А первое место зря не занимает. Разве не разумно?
Как животные старшим «по званию» честь отдают
Чтобы там, где силы уже измерены и ранги установлены, не случались лишние недоразумения и драки, животные, выясняя отношения, улаживают конфликты мирными демонстрациями. Стоит вожаку принять угрожающую позу, как его подчиненные сейчас же успокаивают его, демонстрируя свои «позы подчинения». Позы эти разные у разных видов. Колюшка, например, угрожая, встает в воде вниз головой, а подчиняясь — вверх! Карп, капитулируя, прижимает плавники. Волки, которые драться не хотят, приседают, поджав хвост, перед сильнейшим волком и подставляют ему свое горло. И если это сделано, он в него никогда не вцепится. Таков закон природы, нарушить который даже волк не смеет.
Мыши, мы уже знаем, сдаются, встав на задние лапки и открыв для укусов, которых обычно тоже не бывает, незащищенный живот — самое уязвимое свое место. Галки и вороны поворачивают к сородичу высокого ранга, признавая его силу без боя, затылок. Чайки приседают и трепещут крыльями, копируя молодых чаек. Иногда и раскрывают клюв, словно просят их покормить (тоже как птенцы).
Первое предупреждение вожак павианов посылает взглядом: смотрит пристально на провинившихся. Взгляд его обладает какой-то телепатической силой: даже дерущиеся обезьяны, в свалке и гвалте, сразу чувствуют его и смиренно прекращают возню. Чтобы этот телеуправляющий взгляд был лучше заметен, природа подчеркнула его издалека видными знаками. У самцов некоторых павианов веки словно белилами подведенные: яркие белые пятна украшают их. А гелады, когда гневаются, еще и выворачивают свои веки наизнанку: это и страшно и сразу понятно. Уж так понятно, что провинившиеся подчиненные сейчас же спешат заявить о своей лояльности и поворачивают к разгневанному вожаку свой голый зад[39].
Поза, на наш взгляд, нахальная. Поэтому люди в зоопарках часто расценивают ее как непристойный жест, и в молодого павиана, который проявил к высшим существам свое лучшее расположение и любезность, летят нередко арбузные корки и камни. «Разозленные посетители, — возмущается директор Пражского зоопарка З. Веселовский, — обвиняют потом нас в злоумышленности, аморальности и других грехах, которым мы якобы учим обезьян. И все это только потому, что у нас „хорошо воспитанные“ павианы».
Такая же история и с собаками: человек думает, что пес хочет его лизнуть именно в лицо от великой любви. На самом деле он просто «отдает честь старшему по званию» существу по заведенному у собак обычаю. Ведь когда встречаются две собаки, старшая приветствует младшую высоко поднятой головой, а та заявляет о своей покорности, приседая и подсовывая снизу свой нос к морде «командира».
Своего хозяина всякий пес считает «собакой» высшего ранга (так же ошибаются часто и люди, очеловечивая животных). А так как «особаченное» собакой существо высокое и в самом деле, то псу, отдавая честь, приходится прыгать, чтобы достать до человеческой головы.
