Меня повезли прямо в больницу в Найроби, куда мы прибыли к полуночи. Чем я могла отблагодарить своих друзей за то, что они спасли мне жизнь? Находясь в больнице, я услышала трагическое известие о внезапной смерти Билла Коллинза от сердечного приступа. Семнадцать лет назад, когда я скромно предложила Коллинзу издать книгу «Рожденная свободной», мы стали добрыми друзьями и опубликовали совместно десять книг. Он не только давал мне бесценные советы, полезные неопытному автору, но и окалывал щедрую помощь при создании Фонда Эльсы, попечителем которого был он сам.
Размышляя о необыкновенных событиях, происшедших с того дня, как мы впервые встретились, я поняла, что Эльса обрела бессмертие, что же касается меня, то я провела жизнь либо в одиночестве в буше Кении, либо в джунглях больших городов, приводивших меня в смятение.
Я путешествовала по Африке, Азии, Северной Америке, Европе, Австрии, Новой Зеландии и Японии, разговаривала с людьми от имени находящихся под угрозой уничтожения диких животных. Я получила много высоких наград, и меня удивляло, как все это могло произойти. У меня было такое чувство, что я почти не изменилась с того лета в Зайфенмюле, когда мы еще детьми играли в охоту на львов. Мои идеи остались теми же. Я верю и теперь, как верила тогда, что жизнь — в каждом луче солнца, в песне птицы, в шуршании ветра, сияние солнца, которое садится, заливая страну золотом, по-прежнему означает для меня больше, чем любая свеча в соборе.
Возвратившись в Эльсамер, я попыталась подытожить результаты усилий, приложенных нами для спасении диких животных. Взяв для примера Кению, я пришла к выводу, что размеры браконьерства все еще велики, но что теперь уже существует пятьсот клубов по изучению диких животных, проводящих прекрасную работу среди молодых африканцев, которые несколькими годами раньше могли уничтожить дикое животное, попавшееся нм на глаза.
К числу многих планов, осуществлению которых помог Фонд Эльсы, относится основание охотничьих резерватов диких животных в Меру, Самбуру и Кора, постройка дома для инспектора в национальном парке Симба-Хилл и создание противопожарной полосы в национальном парке Цаво. Были сделаны взносы в Фонд ветеринарной службы Национального парка Найроби и в Фонд срочного обучения инспекторов по охране диких животных национального парка. Но помощь Эльсы не ограничивается Африкой — она охватывает и другие страны. Так, например, в Канаде были собраны взносы на рациональную охрану волков, карликовых американских лисиц, гагар, а также на охрану диких животных, обитающих в городах, были выделены средства и на то, чтобы помочь сократить промысел тюленей у берегов США, и была оказана помощь по учету птиц далеких Фолклендских островов.
Деятельность, направленная на то, чтобы помочь находящимся под угрозой уничтожения видам животных, будет для меня до конца жизни главной задачей. Сейчас огромным моим желанием стало изучение леопардов. Однако найти детеныша леопарда оказалось проблемой.
В это время в Кению приехала Хаксли, чтобы присутствовать на праздновании тринадцатой годовщины ЮНЕСКО, генеральным директором которой с 1946 по 1948 год был ее муж Джулиан. С того момента как супруги Хаксли посетили лагерь Эльсы в 1969 году, мы подружились и теперь, после окончания конференции, посетили вместе несколько национальных парков.
На озере Накуру на закате солнца мы стали свидетелями того, как розовое оперение фламинго постепенно превращается в красное, поразительно подчеркивая цвет холмов, окрашенных в индиго. Очарованные этим зрелищем, мы были так заняты фотографированием, что не успели заметить, как грунт под нами становился все мягче и колеса машины погрузились по самые ступицы.
Мы собрали хворост, сухую траву, тряпки, даже пожертвовали своими рубашками, но, несмотря на все наши усилия, машина погружалась все глубже и глубже. К счастью, с нами было двое мужчин, которые решили идти в ближайшее лесничество. Леди Хаксли и я остались в машине и стали включать и выключать фары, чтобы указать путь спасательной партии, на появление которой мы надеялись. Когда наконец наши друзья возвратились в сопровождении помощников, среди них оказался егерь из главного управления парка, и он сообщил мне волнующую новость. Как раз в это время, в октябре 1976 года, он присматривал за одномесячным детенышем леопарда.
Теперь детеныша поручали моим заботам. Появилась Пенни, и в моей жизни началась новая глава.
Четвертого января 1980 года трагически погибла Джой Адамсон. Многие советские читатели знакомы с Джой по ее книгам и рисункам, по ее деятельности в области охраны животных. Для многих людей она была символом беззаветного служения благородной идее защиты бесценного богатства человечества — многоликой, во многом еще не познанной Природы.
Джой Адамсон прожила необыкновенную, удивительную жизнь. О всех перипетиях ее бурной и сложной судьбы читатель узнал из автобиографической книги «Моя беспокойная жизнь». Поэтому мне хотелось бы остановиться на тех сторонах жизни и деятельности Джой Адамсон, которые остались в известной мере за рамками повествования. Особенно важно это для тех, кто встречается с Джой впервые. Ведь в автобиографиях почти, как правило, нет критической и объективной самооценки, а угол зрения, под которым рассматривается то или иное событие, может не совпадать с общепринятым.
Пожалуй, наиболее характерными качествами Джой были энергия и одаренность. Эти качества проявлялись буквально во всем: в занятиях музыкой, скульптурой и живописью, в подходе Джой к пропаганде идей охраны природы, наконец, в беспримерном эксперименте по возвращению к свободной жизни выращенных ею львицы Эльсы и гепарда Пиппы, ставшем не только образцом поразительной преданности задуманному делу, но и важным научным достижением.
Центральное событие в жизни Джой Адамсон — работа со львицей Эльсой и гепардом Пиппой. Именно этот период жизни выявил духовные качества Джой и принес ей широкую известность. Не будь Эльсы и Пиппы, мы, возможно, не знали бы о Джой Адамсон, и знакомство с ней стало бы уделом специалистов-ботаников и посетителей Национального музея в Найроби, где хранится большинство ее рисунков. Начиная работу с львицей Эльсой, Джой, конечно, не планировала научного эксперимента и взяла на воспитание случайно осиротевшего львенка, повинуясь скорее чувству жалости. Однако это событие уже через короткое время поставило особые задачи, решению которых она отдалась со всей присущей ей энергией и энтузиазмом.
По сути дела, в том, что Джой воспитала львенка, нет ничего особенного. Люди держали у себя диких животных, в том числе и львов, во все времена. Однако вернуть выращенного в неволе льва в природу, к самостоятельной жизни в естественных условиях не удавалось еще никому. Вообще до последнего времени считалось, что хищное животное, будь то млекопитающее или птица, должно пройти длительную школу под надзором родителей — только тогда оно сможет добывать себе пищу. Ведь охота — процесс всегда сложный, требующий определенных навыков, которые можно получить лишь на основе обучения. И если хищник вырос в неволе, то считалось, что судьба его предопределена: он должен кончить свои дни в клетке. Джой впервые доказала несостоятельность этой теории, а сейчас, буквально в последние годы, выяснилось, что ее выводы могут быть распространены значительно шире, даже и на хищных птиц. Интерес к ее эксперименту неслучаен: в настоящее время одним из основных методов спасения редких и исчезающих животных является создание генетических банков, то есть разведение их в неволе для последующего возвращения в природу. Таким образом, случайно начатое дело неожиданно получило сугубо практический резонанс и вышло на уровень научного исследования.
