Чарлз Робертс - Последняя охота Серой Рыси

Отчаянно отбивалась от врага лучезарная жертва, бешено работая хвостом и плавниками. Вода вокруг покрытой ракушками скалы пенилась и кипела, а морские анемоны в паническом ужасе закрыли свои пышные алчные венчики. Но напрасна была борьба. Медленно, неумолимо обвивались крапчатые щупальца вокруг добычи, увлекая ее все ниже и ниже.

Наконец ожила и нижняя часть скалы. Показались два выпуклых овальных глаза, черных, как чернила, и полных неумолимой жестокости. А между ними-зиял большой кривой рот, похожий на клюв гигантского попугая. Головы за этим зияющим клювом не было. Только глаза и клюв отмечали тупой конец продолговатого усеянного крапинками тела, похожего на мешок.

Когда жадный рот втянул в себя рыбку, щупальца пробудились к грозной жизни. Они извивались в бесцельном возбуждении, хотя теперь им нечего было делать. В несколько мгновений рыба была разорвана на части и поглощена, а немигающие глаза все оставались неподвижными. Бескровное тело осьминога приобрело более темный, багровый оттенок. Тогда он проскользнул назад под выступ скалы, и извивающиеся щупальца снова неподвижно расположились на дне, поджидая следующего неосторожного путника. Снова они казались неподвижными побегами водорослей, не стоящими внимания рыб или крабов. А скоро и анемоны вновь раскрыли свои предательские желтые и малиновые цветы.

Потому ли, что в золотой лазурной рыбке было нечто такое, что нарушило глубокий покой осьминога, или же потому, что место его засады вызвало вдруг неприятное ощущение в его мягком, ничем не защищенном теле, только он внезапно пошевелился и пополз, неуклюже передвигаясь на загнутых внутрь концах своих щупалец. Этот способ передвижения был столь же неудобен, как и тот, который применяет ребенок, ползающий на четвереньках. Но он внезапно подскочил вверх, прочь от дна, и собрал все свои восемь щупалец в плотные параллельные дуги, доходившие ему до самых глаз и даже выше. В этом положении он перестал быть неуклюжим, сразу приобретя ловкость и быстроту движений. На нижней стороне тела судорожно открылось нечто вроде клапана и вобрало в себе огромный глоток воды. Но тотчас же с силой извергло ее через трубку между щупальцами. Под влиянием толчка этой струи его тело, сделавшееся более продолговатым, быстрыми конвульсивными движениями метнулось не вперед, а назад. По-видимому, наш путешественник был очень осторожен в выборе нового направления, потому что он внимательно осмотрелся, прежде чем направиться к другой скале, более густо покрытой водорослями и более выступавшей вперед, чем первая. Здесь он остановился, опустился вниз и еще шире распростер свои щупальца, чтобы, пятясь назад, водворить свое пятнистое тело в новом помещении.

В это мгновение, когда осьминог был наименее подготовлен к защите, голодный дельфин с широко раскрытою пастью, искавший себе добычи, бросился сквозь яркую зелень вниз на него. Быть может, он по ошибке принял его за большую каракатицу. Нападающий нацелился на огромное, показавшееся ему вкусным тело, но промахнулся и вместо него поймал одно из щупалец, которые моментально пришли в движение. Прежде чем дельфин успел понять, что случилось, другое щупальце обвилось ему вокруг головы, так крепко сжав его челюсти, что он не в состоянии был раскрыть их, чтобы свершить свою месть. В то же время другие щупальца крепко опутали его тело.

Дельфин был молодой, и немудрено, что он растерялся. В паническом ужасе он бил по воде своим мощным хвостом и рвался вперед, таща осьминога за собой. Но тяжесть на голове, давящие обручи вокруг всего тела были ему не по силам и медленно влекли его все глубже и глубже на дно. Внезапно два щупальца, волочившиеся по земле в поисках места, где можно было бы прикрепиться, нашли то, чего искали, и неистовой попытке бегства со стороны дельфина круто был положен предел. Дельфин бил хвостом, нырял, кружился, но напрасно. Его сопротивление быстро слабело, и неумолимая сила тянула его вниз. Наконец он лежал на морском песке, весь трепеща. И тогда огромный клюв осьминога убил его и втащил свою добычу в нору под скалой, покрытой водорослями.

Долгое время спустя над бухтою пронеслась тень, больше и темнее, чем тень тунца или даже акулы. Послышался плеск воды, какой-то тяжелый предмет спустился на дно, и вокруг воцарился безмолвный ужас. Тень сделалась неподвижной: судно стало на якорь. Тогда после краткого перерыва снова закипела жизнь морского дна. Морские животные не способны, по-видимому, бояться того, что неподвижно. И тень судна быстро привлекла к себе маленькие уродливые существа, которым не по душе солнечный свет.

Скоро с борта судна спустилась темная труба с блестящей верхушкой, похожей на глаз. Труба медленно передвигалась в разные стороны, как будто бы для того, чтобы глаз этот мог получше рассмотреть все самые укромные уголки разноцветного морского дна. Плывя над скалой, прикрывавшей осьминога, глаз остановился. Эти неподвижно распростертые стебли, похожие на водоросли, по-видимому, заинтересовали его.

Несколько минут спустя на поверхности воды появилась большая соблазнительная рыба и стала медленно спускаться прямо вниз и притом весьма странным образом. Неподвижные глаза осьминога тотчас же заметили ее. Осьминог никогда раньше не видел рыбы, которая спускалась бы прямо вниз, но, несомненно, это была рыба. Дрожь нетерпения пробежала по распростертым щупальцам. Осьминог опять уже был голоден. Но добыча была слишком далеко от него, и щупальца оставались неподвижными. Странная рыба, однако, решила, по-видимому, не подходить ближе, и щупальца, ожидавшие добычи, проявили затаенную жизнь. Почти незаметно они начали продвигаться вперед, извиваясь так же стихийно, как водоросли под влиянием легкого морского течения. А за ними украдкой выглядывали из-под скалы два больших бесстрастных глаза осьминога, черных, как чернила, и ясно виднелось его жирное пятнистое тело-мешок.

Дно как раз в этом месте было плотно покрыто бурыми водорослями, и почти сразу тело осьминога и его щупальца приняли ту же окраску. Когда эта перемена совершилась, скользящее чудовище было почти незаметно. Оно находилось в тот момент как раз под этой непонятной рыбой. Но рыба осторожно поднялась и опять стала недосягаемой.

Осьминог на несколько мгновений припал к земле, устремив неподвижный взор вверх, и весь сжался. Потом он внезапно подскочил вверх, как прыгающий паук. Двумя щупальцами он прикрепился к соблазнительной добыче, а остальные выпрямил и сильной струей воды, которую он выбросил из трубки, служившей ему двигательным органом, попробовал спуститься вниз, в свое логовище.

Но, к его изумлению, добыча его не захотела последовать за ним. Каким-то загадочным образом она удержалась на месте или кто-то ее удержал. Изумление осьминога перешло в бешенство. Чудовище охватило свою жертву шестью щупальцами и яростно впилось в нее своим клювом. В следующее мгновение осьминог был вытащен на поверхность воды. Свет яркого солнца ослепил его, а крепкие веревки охватили его тело, связали и стянули его щупальца.