— Так. Можно узнать, в чём дело?
— Не хочу я ничего вам говорить. — Я исподтишка взглянула на Джамаи.
Он усмехнулся.
— А всё же, что случилось? — спросил Джамаи-бабу.
— Просто капризы, ты что, не понимаешь? — вмешалась Бина и поставила передо мной фрукты в сиропе.
Это было нечестно со стороны Бины, она знала, что я не могу устоять перед фруктами в сиропе. Я сразу заторопилась и быстро сказала:
— Бобби сильно похудел и может умереть. Почему он не живёт у нас?
— Ты и так делаешь всё, что в голову взбредёт, Мини, но Бобби ты не получишь, — отчеканила Бина.
Я жалобно посмотрела на Джамаи.
Джамаи-бабу не спешил с ответом.
— Говоришь, похудел? Значит, джефферсоновские работники плохо кормят его. Вот лодыри! Джефферсон уехал по делам, так они совсем распустились. Был бы Абдул дома, он бы присматривал как следует за медвежонком.
Почувствовав, что Джамаи-бабу смягчился, я поняла, что нельзя упускать случая.
— Джамаи-бабу, ну почему не взять Бобби? Бина напрасно ругает его. Бобби ещё маленький, ему можно всё объяснить. Бобби будет совсем ручной!
Прошло несколько дней. Мы с Миа и Тин Татом придумывали разные способы выручить Бобби, но ничего не получалось. Джамаи-бабу с головой ушёл в воспитание Джека. У Джамаи была привычка разговаривать при мне с моими друзьями по-бирмански. С Джеком он говорил по-немецки.
Я пошла наверх надеть туфли, а Миа и Тин Тат ждали меня внизу. Именно в эту минуту Джамаи-бабу приспичило позвать меня:
— Мини! Где ты, Мини? Иди сюда!
Ну что ты будешь делать? Надо идти. Мы как раз собирались навестить Бобби и принести ему чего-нибудь вкусненького — нам было жаль несчастного медвежонка.
Джамаи-бабу стоял над Джеком, а тот, как мёртвый, лежал на полу.
— Что с Джеком? — испугалась я.
Джамаи, даже не взглянув на меня, сказал какое-то непонятное немецкое слово. Джек вскочил, уселся и подал мне лапу. Это получилось очень смешно.
— Неужели Джек знает немецкий? — спросила я.
— Неужели нет! — возмутился Джамаи.
Джамаи-бабу опять обратился к Джеку по-немецки. Джек подбежал и облизал мне всё лицо своим горячим языком. Я заверещала, а Джамаи так и расплылся в довольной улыбке и ещё что-то приказал Джеку. Джек бросился вон из комнаты и вернулся, неся в зубах пачку сигарет и спички.
Я захлопала в ладоши, чтобы Джек понял, какой он молодец. Джамаи-бабу угостил его печеньем и немного поговорил с ним на его родном языке.
Я и раньше видела все эти штучки, но всегда готова была посмотреть ещё. С Джилл труднее — она женщина, у неё настроения, а потом, она стала совсем бенгалкой. Так говорит Джамаи-бабу. Я, например, сильно сомневаюсь, знает ли она немецкий.
Бина всё это время читала Таго́ра с таким видом, будто она в комнате одна. Джамаи-бабу посматривал, посматривал в её сторону, потом не выдержал:
— Ну что ты всё читаешь, Бина? Поговори с нами. Скажи, как ты думаешь, отдать Рини и Кини или оставить?
Бина ответила, не отрываясь от книги:
— Отдай.
— Бина, ты только посмотри, что вытворяет Джек!
Она не подняла головы.
— Ну, Бина…
Вместо ответа Бина заткнула уши пальцами и продолжала читать.
Джамаи хитро подмигнул мне и зашептал Джеку на ухо. Джек важно подошёл к Бине, взял зубами книгу с её колен и отдал Джамаи.
Вот это вывело Бину из себя!
— Дурацкая собака! Вот я тебя сейчас!
Назревал скандал, но тут снизу завопили Миа и Тин Тат:
— Бобби идёт! Бобби идёт!
Я бросилась к окну.
Бина вскрикнула, как в кино, когда героиня увидит призрака. Я оглянулась — и что же? Бобби уже стоял в дверях на задних лапах, а передними размахивал в воздухе. С его шеи свисал обрывок цепи. Бобби посмотрел по сторонам и направился ко мне, но по дороге, должно быть, задел Бину, потому что она пошатнулась. Бина, наверное, шлепнулась бы, но её успел поддержать Джамаи-бабу, который бросил мне на ходу:
— Осторожно, Мини! — Голос у него был испуганный. — Мини! Хватайся за цепь и держи Бобби! Только лицо подальше!
Бина еле пролепетала:
— Поймай его сам! Он же укусит Мини!
— Урмила! Судхир! У Ба Со! Скорей сюда! — звал Джамаи-бабу. — Помогите Мини, она его держит! Мини, осторожней!
Никого я не держала. Осторожничать было нечего. Бобби прекрасно вёл себя. Он потёрся о мои ноги, как домашняя собачонка, и уселся на пол. Джек, который зарычал было при виде Бобби, смолк, как только Джамаи-бабу прикрикнул на него по-немецки, и теперь сидел в углу, тараща глаза.
Бобби зарычал только, когда увидел Судхира с цепью в руках.
— Дядя Судхир, не подходи! — предупредила я. — Бобби сердится. Бросай мне цепь!
Джамаи-бабу взял цепь и попробовал передать её мне, но Бобби щёлкнул зубами, и Джамаи быстро, отскочил.
Тогда Судхир бросил цепь. Я её поймала.
Вот теперь я гордилась. Полная комната народу, все орут, толкутся, руками размахивают, а сделать ничего не могут. Может, хоть теперь поймут, что Бобби слушается только меня.
Я немного погладила Бобби, почесала за ушами, чтобы успокоить его, и стала пристёгивать цепь к его ошейнику. Джамаи-бабу только объяснял мне, как отстегнуть порванную цепь и заменить её на новую.
Я всё сделала и не спеша повела Бобби вниз по лестнице.
Так Бобби пришёл в наш дом.
— Если твой медведь разобьёт что-нибудь, не беда, но если он тебя хоть раз укусит, ему в этом доме не жить, — объявила Бина железным голосом, стараясь смотреть мимо меня.
— Понятное дело, — быстренько согласилась я. — Но я его приучу к порядку. Вот увидишь, я его воспитаю лучше Джека.
Джамаи-бабу засмеялся.
— Ну да! Посмотрим! Но вот какое дело: Бобби — бирманский медведь, а ты с ним собираешься говорить по-бенгальски. Как быть?
Даже Бине стало смешно.
Я поняла, что всё хорошо и что Бобби теперь член нашей семьи. Не стала я ни с кем спорить, а побежала к медвежонку.
Джамаи-бабу привёл плотника, всё растолковал ему, и плотник часа за два построил отличный домик для Бобби. В домике была дверь из проволочной сетки, а в задней стенке окно, так что воздуха достаточно.
Бобби посадили на цепь перед новым домиком.
У Бобби была овальная морда со вздёрнутым носом. Очень симпатичный медвежонок, несмотря на то, что курносый. Может, в Бирме все медведи курносые? Тогда они все симпатичные.
Но как мне приручить Бобби? Пока что он совсем ещё дикий. Я столько думала об этом, что даже плохо спала по ночам.
— Бобби-и-и! — позвала я.
