Эта заметка имеет вообще большой интерес, так как явилась первым общественным призванием В. К. Арсеньева, и в ней были очень определенно сформулированы требования к краевой администрации относительно В. К. Арсеньева. «Нам казалось бы, — писала газета, — что высшая краевая администрация должна немедленно изыскать средства, дабы высокоценное путешествие г. Арсеньева, так обогащающее географическую науку оригинальнейшими сведениями, было немедленно напечатано… «Нет пророка в своем отечестве». И немногие, слушавшие яркое сообщение г. Арсеньева, видели в лекторе истинного путешественника, обладающего теми же данными, которые создали некогда Пржевальского, а теперь, в наши дни, создают П. К. Козлова, ученика Пржевальского…» «Своей «звездой» г. Козлов обязан Пржевальскому, он его «тянул» и «вытянул в люди» особенно своим знаменитым духовным завещанием на Иссык-Куле, но Арсеньева никто «не тянет». На него смотрят пока как на отличного офицера, как на усердного и умелого исполнителя велений начальства… Между тем последнее 19-месячное путешествие Арсеньева и реальные результаты этого путешествия дают ему несомненное право на признание в нем не только «отличного офицера», но и истинного путешественника, которого уже пора оценить так, как в свое время оценил Пржевальский Козлова».
«Сведения»…, стр. 19–20.
Т а м же, стр. 20.
Т а м же, стр. 21.
Т а м же, стр. 31.
В предисловии к книге «В горах Сихотэ-Алиня» В. К. Арсеньев писал: «Всем успехом своего предприятия автор обязан самоотверженной и бескорыстной службе своих младших сотрудников. Несмотря на то что их сверстники были уволены в запас армии, несмотря на полную возможность уехать из Императорской Гавани во Владивосток на пароходе, они, понимая, что уход даже одного человека из отряда был бы очень чувствителен, добровольно остались до конца экспедиции. Едва ли когда стрелкам и казакам приходилось переносить большие лишения, чем вынесли эти скромные труженики. Несмотря на постоянное переутомление и физические страдания от холода и голода, которых невозможно передать словами, они мужественно боролись с природой и не жаловались на свою судьбу. Многие из них погибли во время империалистической войны. Какая судьба постигла остальных — не знаю» (Арсеньев, т. III, стр. XI–XII).
«Сведения»…, стр. 35–36.
Аналогичный метод первичной обработки дневниковых записей был применен В. К. Арсеньевым и в 1927 г. во время его последней экспедиции. Эти письма отправлялись им в редакцию газеты «Тихоокеанская Звезда» (см. Рогаль, стр. 62–63). Как сообщает Н. М. Рогаль, много писем затерялось в пути и не дошло до адресата; писал В. К. Арсеньев в газету и после возвращения из путешествия. Эти письма и очерки были опубликованы в журнале «На рубеже» (1939, № 4): В. К. Арсеньев. «Последнее путешествие по Уссурийской тайге»; в этом же журнале был опубликован и очерк «Голодовка на реке Хуту» («На рубеже», 1934, № 2).
Рогаль Н. М. В. К. Арсеньев. Краткий биографический очерк, Хабаровск, 1947, стр. 55 (в дальнейшем цитируется: Рогаль).
Кабанов, стр. 62.
Краткий очерк стр. III (в дальнейшем цитируется: Краткий очерк).
Куренцов А. И. Научное значение исследований В. К. Арсеньева (Арсеньев, I, стр. VIII–IX).
«Этнографическое обозрение», 1915, вып. 1–2, стр. 153.
Опубликовано в «Записках Приамурского общества востоковедения», Хабаровск, 1913, вып. I, стр. 15–66.
А р с е н ь е в, т. VI, стр. 241.
Примерно тогда же (кажется, в августе 1915 г.) он сообщил об этом в одном из писем ко мне (к сожалению, не сохранившемся). Отдельные главы я имел случай читать в рукописи летом и осенью 1914 г., когда, возвратившись после фольклорнодиалектологической экспедиции к амурским казакам, жил в Хабаровске, подготавливая к печати свои материалы. В это время мной были прослушаны: «Пурга на озере Хавка» (т. I, гл. VI); «Приключение на реке Арзамасовке» (там же, гл. XV); «Амба» (там же, гл. XVIII), Ли-Цун-Бин (т. II, гл. IX), «Голодовка на Кулумбе» (вошло в XIV главу 2-го тома: «Тяжелый переход»), «Завещание Дерсу» (там же, гл. XVIII); «Смерть Дерсу» (там же, гл. XXIV) и др. Были ли все прослушанные мною главы окончательно отделанными или только первыми редакциями, подвергшимися позже переработке, сейчас уже не помню. Должен еще прибавить, что некоторые главы и отдельные эпизоды я слушал не в чтении, а в живом рассказе Владимира Клавдиевича, который был превосходным рассказчиком. Некоторые из его очерков я слышал и в его устной передаче и читал в письменном виде — и всегда мне казалось, что устные рассказы были еще совершеннее, аналогичное впечатление выносили и другие лица, слышавшие рассказы В. К. Арсеньева.
Кабанов, стр. 63.
Т а м же, стр. 62.
Арсеньев, т. VI, стр. 113–152.
Т а м же, стр. VI.
Т а м же, стр. 132.
Там же, стр. 135–136.
К р а т к и й очерк, стр. 131.
Соловьев Д. К. Основы охотоведения, т. V, Л., 1929, стр. 1049.
Арсеньев, т. I, стр. IV. На произвольность и неправильность такого определения этой книги уже указал Н. М. Рогаль («Дальний Восток», 1947, № 2, стр. 131), однако в последующей своей работе он также очень расширительно рассматривает беллетристические моменты в творчестве В. К. Арсеньева.
Кабанов, стр. 61.
См. например: Критический очерк В. Машукова «Дальний Восток», 1947, № 1, стр. 121.
Обручев В. А. Наэв. соч., стр. 270.
Мypзаев Э. М. Второе тибетское путешествие Н. М. Пржевальского. — Н. М. Пржевальский. От Кяхты на истоки Желтой реки. Исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-Нор по бассейну Тарима. Под редакцией и со вступительной статьей и примечаниями Э. М. Мурзаева, Географгиз, 1948, стр. 5–6. Данная характеристика относится автором лишь к «Очеркам Северо-Западной Монголии»; вторая же книга Г. Н. Потанина «Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия» написана, по мнению Э. М. Мурзаева, «уже в манере и стиле Пржевальского» (там же, стр. 6).
