85
В культуре Западной Полинезии, особенно Самоа, сохранилось много архаизмов, в частности пережитки тотемизма. Самоа — едва ли не единственный архипелаг в Полинезии, где сохранились тотемические верования — почитание семейных и личных покровителей в образе животных. Архаическим мотивом мифологии можно считать рассказ о происхождении людей от червей, а также и тот факт, что божество Тангалоа сохранило свои, видимо более древние, признаки мифического предка знатных родов. О своеобразных архаических чертах в общественном строе Самоа и Тонга см. ниже.
Это очень распространенный в буржуазной этнографии, однако мало обоснованный взгляд. Человеческие жертвоприношения, которые принято было в буржуазной науке считать широко распространенным, чуть не универсальным явлением в первобытную эпоху, в действительности были очень редким обычаем, притом характерным отнюдь не для ранней, а, напротив, для сравнительно поздней ступени развития (человеческие жертвоприношения у древних финикийцев и карфагенян, у древних ацтеков). Обычай же отрубания пальцев в знак траура связан с гораздо более распространенными погребальными обычаями многих отсталых народов, у которых принято в знак горя царапать и резать себе лицо и тело, обмазываться глиной и пр.
Одна из форм своеобразной рыцарской военной этики полинезийцев, у которых считалось недостойным воина поносить врагов и насмехаться над ними. Напротив, воин старался превозносить мужество и доблесть врага — этим он косвенно увеличивал и свою военную славу.
Интересно отметить, что национально-революционная партия, образовавшаяся на Самоа после первой мировой войны и добивавшаяся освобождения от империалистического гнета, также была названа «Мау»
Союз плотников — это, конечно, не «профессиональный союз» (trade union), как называет его автор, а одна из тех характерных цеховых организаций, которые были широко распространены в Полинезии в прошлом. Ремесленники составляли особые цехи или гильдии по профессиям.
«Латинским» называется парус треугольной формы, растянутый между двумя реями, с острым углом между ними, подвижно закрепленный на вертикальной мачте.
Архаические черты общественного строя самоанцев сказались не только в сохранении некоторых старинных семейных обычаев, но и в более существенных фактах, которые ускользнули от внимания Те Ранги Хироа. Базу социального быта островитян Самоа составляла в прошлом патриархально-семейная община (аинга, фале) совместно живущих родственников четырех-пяти поколений (30–40 человек), во главе со старейшиной — тулафале (он же семейный жрец). Несколько таких патриархальных общин составляли сельскую общину, управлявшуюся советом (фоно) из, представителей семейных общин. Земля принадлежала общинам, частной земельной собственности не было. Однако от первобытного демократизма общественный строй самоанцев был уже далек. Общество делилось на сословия: «алии» — вожди; «тулафале» — свободные общинники; безземельные и неимущие люди, отбившиеся от общины; пленные рабы. Сами общины делились на аристократические и простые. Между ними складывались, отношения зависимости и эксплуатации. Тем не менее до таких резких классовых противоречий и до примитивных форм государства, какие складывались в других частях Полинезии, самоанцы перед появлением европейцев не дошли.
Обычаи типа «авункулата» (тесная связь племянника с дядей со стороны матери) и им подобные являются несомненными остатками эпохи матриархального рода. Они свидетельствуют о большей архаичности общественного строя Западной Полинезии сравнительно с Восточной; в этом отношении острова Самоа и Тонга действительно близки к Фиджи, где сохранилось еще больше пережитков материнского рода
Хироа, признавая завоз культурных растений и домашних животных в Полинезию через Меланезию, тем самым невольно ослабляет свою собственную теорию «северного пути» полинезийцев.
«Диффузия» элементов культуры с Фиджи в Полинезию (как и обратно) действительно имела место. Однако автор, следуя буржуазной методологии, не различает распространения культурных растений, домашних животных и некоторых технических навыков от развития основных черт общественного строя; последние (например формы матриархата и его пережитки) отнюдь не составляют предмета «диффузии», а развиваются самостоятельно, по внутренним законам каждого общества.
Указывая на «коммерческую жилку» самоанцев, автор имеет в виду следующий факт: в то время как на других полинезийских островах господствовал обычай работы ремесленника на заказчика, только на Самоа, из всей Полинезии, был распространен торговый обмен и туземные деньги. В этом самоанцы были близки к меланезийцам.
Имеется в виду умерший в 1947 г. немецкий этнограф Георг Фридерици.
Кечуа — один из самых крупных народов северо-западной части Южной Америки. Кечуа составляли ядро государства инков в древнем Перу, разрушенного испанскими завоевателями в XVI в. Ныне численность кечуа составляет около 5 500 000 человек.
Плавания древних полинезийцев к берегам Америки признаются сейчас всеми учеными. В то же время, как было отмечено в предисловии, культурно-исторические связи между народами Океании и Америки еще далеко не достаточно изучены и точка зрения Хироа может рассматриваться лишь как одно из возможных решений указанной проблемы.
