Артемий Васильевич показал мне небольших желтых рачков креветок, плохо заметных среди стеблей саргассовых водорослей. У одной из них панцирь на боку образует вздутие, пузырь. В нем, если вглядеться, можно заметить паразита, принадлежащего к группе равноногих раков, Isopoda. Видны крупные самки и сидящие на хвостовой части самок очень маленькие самцы. Вокруг масса отложенных яиц этих изопод. Явления паразитизма необычайно широко распространены в животном мире. Редко можно встретить животное, в котором не было бы нескольких разных паразитов.
Идем дальше на юг. В море полный штиль, жарко. Это уже Серамское море… Жизнь в нем исключительно богатая. В воде много всякой живности, над косяками рыб вьются птицы. Множество ктенофор (гребневиков) — прозрачных животных, принадлежащих к типу кишечнополостных. Из-под форштевня корабля то и дело вылетают веселые стайки летучих рыб.
Встали на станцию в виду острова Санана. Это была интересная Станция. Планктонные сетки принесли богатый улов. Биомасса планктона достигает тут 120 мг на кубический метр воды — значительно больше, чем в экваториальной части Тихого океана. Богатство планктона, растительного и животного, в Серамском море и других внутренних морях Малайского архипелага объясняется рядом условий. Тут химики находили высокое содержание фосфатов и других питательных солей в поверхностных слоях — 6–7 мг на кубический метр воды, что в два-три раза больше, чем в тех же широтах Тихого океана. С глубиной содержание питательных солей еще увеличивается. Высокое содержание питательных солей (фосфатов, нитратов, нитритов, кремния и др.) при обилии света обеспечивает обильное развитие фитопланктона, служащего пищей зоопланктону. Богатство фосфатов в верхнем фотосинтетическом слое указывает на оживленное поднятие глубинных вод. Играет, вероятно, роль и принос солей с суши, с близлежащих островов.
Богатый планктон дает обильную пищу всевозможным беспозвоночным животным и рыбам. Мы видели тут много летучих рыб, дельфинов, птиц.
Появились киты, их много, штук 20. Они пускают фонтаны, медленно ныряют, не спеша показывают длинные, плоские, темно-серые спины. Проходят близко от корабля.
Один кит нырнул прямо под носом судна, выставив вертикально широкую лопасть своего хвоста. Долго любуемся китами в спокойном, синем Серамском море.
Дночерпатель принес полный груз ила, который поделили между собой зоологи, геологи, радиохимики. У каждого свой интерес к илу.
Размывая порцию ила, А. В. Иванов сразу же нашел многочисленные трубки погонофор — очень тонкие, как волос, трубочки. Сперва попались пустые, мертвые трубки, а затем он нашел и трубки с живыми погонофорами, притом двух разных видов. Один из них оказался новым для науки.
Еще совсем недавно погонофоры считались большой редкостью. Их трудно было найти. А тут первый дночерпатель в случайном месте — и в нем много погонофор и в том числе новый вид.
Погонофоры заслуживают того, чтобы о них рассказать подробнее. Обнаруженная впервые совсем недавно и за последнее десятилетие подробно изученная, эта новая группа животных обладает настолько своеобразной организацией, что зоологи выделили ее в особый тип, стоящий близко к примитивным хордовым животным. Главная заслуга в изучении строения, развития и географического распространения погонофор принадлежит Артемию Васильевичу Иванову, нашему товарищу по экспедиции. Найти, описать, изучить теперь, в XX веке, новый тип животных (не род, не семейство, а тип!) — это научное открытие огромного значения, одно из самых замечательных достижений современной биологии.
Мне пришлось присутствовать в 1958 году на Международном зоологическом конгрессе в Лондоне. Два события в области зоологии стояли в центре внимания всего конгресса. Это были доклад о погонофорах А. В. Иванова и доклад французского профессора Милло о тоже недавно обнаруженной, живой «ископаемой» рыбе — латимерии из группы целакант. О латимерии у нас речь еще будет впереди, когда мы придем на Мадагаскар, а о погонофорах мне хочется рассказать сейчас кое-что из того, что в наших долгих беседах на борту «Витязя» мне поведал Артемий Васильевич.
Погонофоры, как правило, обитают на больших глубинах, вплоть до ультраабиссали, но теперь это «правило» знает уже немало исключений. Так, в Охотском море некоторые виды были добыты на глубине нескольких десятков метров; известны также погонофоры из мелкого Северного моря, из прибрежных вод Мурмана.
Первый представитель новой группы животных — Родопорhora — был описан еще в 1914 году французским зоологом Коллери. Животное было обнаружено им в сборах голландской экспедиции на «Сибога». Автор назвал его Sibogliпит. Это было животное нитевидной формы, чрезвычайно вытянутое, с одним щупальцем. Обитает этот «червь» в прозрачной трубочке диаметром около 0,5 миллиметра.
Второй представитель этих животных был найден советским зоологом и океанографом П. В. Ушаковым в 1932 году в Охотском море, на глубине около 3500 метров. Вытянутая, червеобразная форма тела, крона щупалец на переднем конце, наличие трубки, в которой сидит животное, ввели Ушакова в заблуждение — он принял это животное за сидячую полихету, многощетинкового кольчатого червя из семейства сабеллид. Ушаков назвал его Lamellisabella Zachsi, в честь покойного Ивана Гуговича Закса, своего товарища по работе, видного специалиста по полихетам.
Однако через несколько лет шведский зоолог Иогансон, детально изучив строение посланных ему Ушаковым ламел-лисабеллид, установил, что эти животные ничего общего с полихетами не имеют, и выделил их в новый класс, который назвал Pogonophora (от греческих родоп — борода и phoro — ношу). Венчик щупалец на переднем конце тела напоминал бороду. Иогансон установил, что тело этих животных состоит из трех сегментов, и описал некоторые особенности их организации. Работа Иогансона возбудила живой интерес к погонофорам. Среди зоологов возникла полемика относительно систематического положения погонофор. Каждый ученый высказывал свою точку зрения, причем никто из них не рассматривал параллельно обе формы — Siboglinum и Lamellisabella, не сравнивал их между собой.
Получив сборы П. В. Ушакова и богатый материал из северо-западной части Тихого океана, собранный экспедициями «Витязя» и частично им самим, А. В. Иванов предпринял детальное исследование погонофор. Он изучил строение, физиологию, эмбриональное развитие животных и высказал свои соображения об их положении в системе животного мира. В настоящее время, главным образом благодаря трудам А. В. Иванова, эта группа животных хорошо изучена.
