Голландцы решили сосредоточить добычу мускатного ореха на острове Банда, гвоздики — на Амбоине и Тернате. Чтобы поддерживать высокие цены на эти продукты и держать их под своим контролем, они безжалостно уничтожали по всем Молуккским островам мускатные и гвоздичные деревья — основной источник существования островитян. Вспыхивавшие восстания, например на острове Амбоина в 1635 году, подавлялись голландской Ост-Индской компанией с неимоверной жестокостью. Острова Банда и Амбоина получили печальную известность виселицами, пытками, убийствами и вывозом рабов на продажу. Но этого было недостаточно торговцам Ост-Индской компании. Им мешали местные жители, они были не столь покладисты и покорны, как того хотелось завоевателям.
Воспользовавшись удобным поводом — нападением доведенных до крайности островитян на отряд адмирала Веревена, — «голландские культуртрегеры принялись за радикальные меры устранения препятствий к своим обширным коммерческим проектам», — пишет посетивший эти острова в 1902–1903 годах зоолог К. Н. Давыдов.[9] «Началась в буквальном смысле слова бойня, которой администраторы Ост-Индской компании не могли не быть довольны. Около 20 000 человек туземцев, т. е. почти все население острова, было уничтожено, оставшаяся горсть бежала с Банды на остров Кей, где и обосновалась».
«Голландцы сделались полными господами на островах Банда, основали здесь огромные плантации мускатных деревьев и объявили торговлю мускатным орехом монополией правительства (равно как Амбоина была сделана центром плантаций гвоздичных деревьев). Для работ на плантациях доставлялись с Явы и других мест тысячи малайцев-невольников. Ост-Индская компания богатела. Амбоина и Банда сделались важнейшими ее пунктами. В начале 70-х годов вошлого столетия монополия, наконец, была отменена, но пены на мускатный орех продолжали стоять огромные. На островах Банда усиленно работали предприниматели, сколачивались громадные состояния. Но эта счастливая пора лля плантаторов и торговцев пряностями миновала, когда плантации мускатника были разведены в других местах, например, англичанами на острове Пенанг, около Малакки, и цены на продукт сразу упали», — пишет К. Н. Давыдов.
Мы видели мускатные деревья в ботаническом саду в Богоре, на Яве. Само растение очень красиво. Свежая, глянцевитая, плотная листва. Плод величиной с абрикос, овальной формы, очень мясист. Внутри его заключено крупное семя, величиной с грецкий орех; оно и идет в продажу под названием «мускатного ореха». На месте его почти не употребляют в пищу. Мясистую оболочку плода иногда едят на островах Малайского архипелага, а самим «орехом» совершенно пренебрегают в домашнем обиходе.
Море Банда. Ночью встали на станцию. Глубина около 5500 метров. На свет опущенных в воду электрических ламп подплывает и подлетает множество летучих рыб, временами подходят стайки кальмаров, охотящихся за летучими рыбами. Редко когда рыбе удается увернуться от молниеносного нападения головоногого хищника, оснащенного «ракетным» двигателем. Подплывают серебряные змеиные макрели или гемпилы (Gempylus serpens), грациозно изгибая узкое длинное тело, и внезапно, как отпущенная стальная пружина, выскакивают из воды, иногда на 3 метра в высоту.
Рыболовы упражняются в забрасывании сачков. Некоторые достигли в этом спорте большого мастерства; особенно отличается мой старый приятель, сотрудник отряда ихтиологии Григорий Касьянович Фисунов, или просто Касьяныч. Касьяныч — популярная фигура на корабле. Бывалый моряк, опытный судовой машинист, всю войну проплававший в «конвоях», доставлявших снаряжение и прочие грузы в порты Севера, превосходный рыбак и товарищ, Касьяныч попросил перевести его из «машины» в отряд ихтиологии. И отряд ихтиологии не прогадал, получив такого сотрудника. Каких только рыб не наловил за рейс Касьяныч своим волшебным, не знающим промаха сачком!
Вот к борту подплывает, извивая свое длинное тело, морская змея — и попадает в сачок Касьяныча. Это пеламис (Рelamis platurus), змея, великолепно приспособившаяся к морскому образу жизни. Ловкая и быстрая в воде, на палубе она совсем беспомощна. Она извивается, вертится, но остается на месте. Брюшные щитки, которые у сухопутных змей играют такую большую роль в ползании, у большинства морских змей отсутствуют. У этой змеи толстая черная спина и плоское, сжатое с боков брюхо, светлое, бело-желтое, по которому проходит черный фестончатый рисунок. Длина ее не менее полуметра. Это чисто пелагическая форма, которая ловится в открытом океане, но встречается и у берегов.
Морскую змею надо брать осторожно, деревянным пинцетом, так как они очень ядовиты и укус их может быть опасен. Специалисты в Бомбее говорили мне, что яд морских змей почти в 10 раз сильнее, чем яд кобры или индийской гадюки. Однако укусить человека морской змее трудно, так как у нее небольшое раскрытие рта. Этим, вероятно, объясняется, почему мальчуганы на островах Фиджи и в других местах так вольно обращаются с морскими змеями. Были тем не менее описаны случаи укусов людей морскими змеями.
Морская пелагическая змея
Pelamis platurusМорские змеи все живородящи, причем детеныши родятся крупными — нe менее половины длины тела матери — и вполне приспособленными к самостоятельному существованию. Они растут в теле матери не только за счет питательного материала, заложенного в желтке яйца, но и получают питание от материнского организма через последы, которые образуются вокруг каждого яйца, как у млекопитающих. Это и позволяет детенышам достигать таких значительных размеров. Молодые змеи имеют другую окраску, чем взрослые, они исчерчены светлыми и темными поперечными полосами — хорошая защитная окраска среди водорослей или ветвистых кораллов. Морские змеи водятся в Индийском и Тихом океанах, в Атлантическом океане их нет.
Змей мы ловили немало, нескольких видов, чаще всегс Pelamis platurus и энхидрина (Enhydrina schistosa), и они подолгу жили у нас в аквариумах. Змеи отличались агрессивностью и необычайной прожорливостью. Кормили их живыми рыбками.
В сачки попадаются полурылы Hemirnamphus — узкие; длинные, совсем серебряные рыбы с шиловидным рылом, у которых верхняя челюсть короче нижней. По серебряному телу проходят вертикальные черные полоски.
Зоологи подняли дночерпатель, и, разбирая ил, А. В. Иванов опять обнаружил в нем погонофор, причем двух новых видов. Два дночерпателя — и уже несколько новых погонофор!
При полном штиле пересекаем море Банда. Небо и море сливаются в мареве. Выскакивают летучие рыбы, прописывают хвостом по воде волнистую линию и низко взлетают; парят в воздухе недолго, так как нет ветра. Без ветра им взлетать труднее. Снова прочертят хвостом волнистую линию и опять протянут низко над водой.
