Впереди ущелье перекрывали темные моренные бугры языка ледника Федченко. До них было не более 10–12 километров, но препятствий на пути оказалось немало. Высокими кофейного цвета волнами встретили альпинистов грозно грохочущие потоки рек Саук–сая и Сельдары, вытекающей из ледника Федченко. Целый день отыскивали опытные караванщики–киргизы броды через десять рукавов бешеных рек. Кружилась с непривычки голова, плыли берега, и грязные волны плескались с ревом под мордой лошади, готовые поглотить ее и седока.
Через десятый и последний рукав, сильно вздувшийся к вечеру, караван переправиться не смог и должен был отступить на высокий берег, снова преодолевая в обратном направлении пять рукавов.
На утро по малой воде караван перешел Сельдару и у мрачных бугров ледника Федченко разбил Базовый лагерь.
Дальше начинался путь уже по леднику Федченко. Более 18 километров прокладывали альпинисты тропу для лошадей по скользким буграм ледника, покрытым зыбкой мореной.
Караван медленно продвигался вперед. Через 12 километров на западе, изобилуя крупными ледниковыми озерами и срезами льда, открывался приток ледника Федченко — ледник Бивачный. В глубине его, между хребтами, альпинисты, наконец, увидели заветную шатрообразную вершину, убеленную снегом, — пик Коммунизма.
Казалось, до цели уже недалеко. Но 30 километров по ледникам до подножья пика Коммунизма экспедиции удалось преодолеть (проложить тропу и провести караван) лишь через полмесяца. Оползали морены ледника, осыпались камни бесконечных осыпей, таял лед на острых иглах (сераках) в верхней части ледника. Природа уничтожала результаты упорного труда. Тропу делали вновь и вновь и настойчиво вели караван вперед.
К концу июля среди хаоса диких камней и ледяных игл у подножья пика Орджоникидзе на высоте 4600 метров раскинулись палатки Ледникового лагеря — основной базы для восхождения на вершину.
От лагеря верхние сверкающие на солнце фирновые[11] поля пика Коммунизма заслонялись нависающими и крутыми склонами его подножья. Горную тишину внезапно нарушал грохот камнепадов и огромных лавин, низвергавшихся с пика. Плотные клубящиеся снежные облака быстро проносились по леднику и долго не могли улечься и рассеяться. Огромная мульда[12] висячего ледника верхнего плато постоянно рождала лавины, с шумом летевшие по пути нашего подъема к восточному гребню.
Первые атаки альпинистов (так же, как и попытка подъема на пятитысячную вершину) принесли лишь неудачи и заронили сомнение в успехе восхождения.
Но вот, наконец, после новых попыток, успешно миновав лавиноопасный склон, шесть альпинистов поднялись до высоты 5600 метров и вышли на восточный гребень. Однако высота снова сразила половину из них. Жестокие приступы горной болезни не позволили двинуться дальше, и группа, обескураженная, с большим трудом спустилась в базовый лагерь. При второй попытке самочувствие улучшилось настолько, что альпинисты сочли возможным двинуться вверх по гребню и попытаться проложить путь по грозным скальным башням (жандармам), выступающим на остром восточном гребне.
Первая группа преодолевала крайне сыпучую скалистую стену второго жандарма. В задание второй группы входило: сбросить слабо державшиеся камни и закрепить на крючьях веревки, которые могли бы облегчить продвижение идущим за ними.
Вторая группа веревкой почему–то не связалась. Николаев, вися над обрывом и перехватываясь за выступы скал, медленно поднимался вверх. Внезапно ему на руку упал камень. Он вскрикнул, разжал руку, которой держался за выступ скалы, и начал падать. Груда камней рухнула вместо с ним… Его поиски не увенчались успехом. Так погиб наш товарищ, энтузиаст–альпинист Коля Николаев…
Потрясенный гибелью Николаева выбыл из строя еще один участник экспедиции — А. Харлампиев.
Однако откладывать штурм восточного гребня было нельзя. От этого зависел успех всей экспедиции. И вот несколько альпинистов (среди которых были Е. Абалаков и Д. Гущин) вновь пошли на штурм восточного гребня. На этот раз все успешно преодолели второй жандарм и на высоте 5900 метров организовали второй высокогорный лагерь.
Третий жандарм оказался еще более трудным. Медленно, повиснув на веревках над километровым обрывом, альпинисты упорно прокладывали путь вверх по скалам. Вначале болела и кружилась голова, мучила одышка, но день ото дня самочувствие улучшалось.
Усталые, но довольные результатами работы альпинисты вечером возвращались в лагерь «5900». В легкой алюминиевой кухне на сухом спирте сварили калорийный ужин и быстро заснули в теплых спальных мешках.
Чем выше альпинисты поднимались по гребню, тем больше увеличивались трудности. Шире открывался горизонт, показывались все новые вершины.
Наконец, преодолев при помощи железных крючьев отвесные скалистые стены четвертого и пятого жандармов, отряд разрешил основную проблему: нашел и обработал путь по гребню. Выше оставался последний, шестой жандарм, но он казался более легким для прохождения, хотя абсолютная высота увеличивалась. В тяжелой борьбе на высоте 6000 метров над уровнем моря прошло семь дней. За время этой работы альпинисты окрепли, получили акклиматизацию, а главное — обрели уверенность в успешном исходе экспедиции!
Для отдыха спустились вниз. В ожидании прибытия последней группы с радиостанцией, в частых тренировках и обучении технике шести носильщиков (киргизов и таджиков) и кинооператора незаметно проходили дни. После тяжелой и напряженной работы на гребне они казались особенно безмятежными и спокойными.
Однако и в эти дни произошло немало событий. Кинооператор не отличался большой охотой к лазанью среди трещин и ледяных игл ледника. На просьбы альпинистов снять на пленку хорошую лавину он отговаривался тем, что обычная лавина на экране не «играет» и что ему нужна громадная лавина на темном фоне с боковым освещением. Наконец, чтобы отвязаться от назойливых альпинистов, оператор сдался на просьбы, уверенный в том, что ничего из этой затеи не выйдет. Однако природа подшутила над ним. Едва оператор приготовил для съемки аппарат, как раздался грохот и с верха двухкилометровой стены понеслась на черном фоне скал густыми клубами снежной пыли огромная лавина, освещенная с боку лучами солнца. Забыв испугаться, оператор с профессиональным азартом принялся крутить ручку киноаппарата, а остальные щелкать фотоаппаратами. Лавина стремительно неслась на «охотников за кадрами», и лишь в последний момент глубокие трещины ослабили ее мощность и изменили направление. Когда группа вернулась в лагерь, она не нашла там обеда: повар решил, что готовить его незачем.
