Другое важное для армии и тесно связанное с почтой учреждение составляет телеграф. В настоящее время первым делом военного лагеря было озаботиться немедленным устройством телеграфной линии, которая связывала бы армию с телеграфной сетью не только своего государства, но и целого света. Глядя в лагере на телеграфные столбы, с протянутой на них проволокой, вы успокаиваетесь, зная, что эта проволока достигает самых отдаленных уголков вашей родины, что посредством ее вы в тот же день можете получить или передать важное для вас известие, что в случае нужды путем ее может скорее придти необходимая помощь, что армия в один день может поделиться с целым светом своими радостями и своим горем, а важные для армии распоряжения не засядут где-нибудь на почтовой станции, с ее вечно заспанным и сердитым смотрителем, не завязнут в невылазном болоте, а долетят куда следует быстрее птицы, без устали. Когда я приехал в Малую Азию, до Кюрюк-Дара был уже устроен негосударственный телеграф; но от Кюрюк-Дара (представлявшего нечто вроде военной станции для складов, запасов и лазаретов) до заимского лагеря протянута была линия военно-походного телеграфа. Впоследствии, когда мы перешли в Мацру, государственный телеграф доведен был до этого лагеря, а военно-походный устанавливался между нашими лагерями. При отступлении, конечно, все эти линии опять сняли. Устройство государственного телеграфа, без сомнения, требует более времени, нежели военно-походного; оно затрудняется особенно недостатком леса в этой части Армении. Зато передача телеграмм идет гораздо быстрее по государственному телеграфу, нежели по военно-походному. Когда в лагере был только один военно-походный телеграф, почти невозможно было отправлять частные депеши. Они накоплялись сотнями и задерживались иногда в течение нескольких дней. В Александрополь, в Тифлис выгоднее было послать письмо — почта доходила скорее электромагнитного тока. Часто случалось, что частные телеграммы и вовсе не принимались, ввиду накопления казенных. Для телеграмм корреспондентов, т.е. адресованных в редакции газет и предназначенных к опубликованию, делались, впрочем, исключения; подобные депеши отправлялись в первую очередь, после казенных. Как и следует, общественным интересам давалось первое место перед частными. Но, как сказано, и частные интересы имеют важное значение — они должны удовлетворяться, насколько это зависит от государства и его представителей; для частных же депеш телеграф первое время утрачивал всякое значение, точно его и совсем не существовало. Вскоре, однако, догадались принять следующую, оказавшуюся очень практичной, меру: все частные депеши два раза в день стали отправлять в Кюрюк-Дара с нарочным; отсюда по государственному телеграфу телеграммы шли уже без особых задержек. Депеши, поданные утром, посылались с нарочным в 12 часов дня; поступившие же после полудня отправлялись вечером. От лагеря до Кюрюк-Дара было верст 20—25, так что замедление сводилось всего к нескольким часам.
Основная причина не совсем удовлетворительного действия военно-походного телеграфа заключается в том, что вся цель этого учреждения приспособлена исключительно к военным потребностям, да притом потребностям, теоретически сознанным в мирное время или во время летних лагерных упражнений войск. Военно-походный телеграф имеет только одну проволоку и подвижные станции его, т.е. кареты, приспособлены только к действию одного аппарата, что чрезвычайно замедляет ход телеграфной корреспонденции. Наконец, военные телеграфисты менее образованы и имеют гораздо менее навыка, нежели гражданские их собратья по искусству. Офицерам военно-телеграфного ведомства приходится работать как волам и зорко следить, чтоб подчиненные им телеграфисты-солдаты не напутали чего, не переврали важную депешу при передаче или получении ее. Легко представить, какие прискорбные недоразумения могут выйти, если переданное по телеграфу распоряжение или донесение будет искажено телеграфистом! Телеграфными станциями в нашем лагере заведывали два саперных офицера, братья Калишевские, оба прекрасные, образованные молодые люди. Они из кожи лезли, и не из-за наград, а по чувству долга, по сердечному участию к интересам общего дела, — чтоб телеграфная служба исполнялась безупречно; но, тем не менее, бывали примеры искажения очень важных военных телеграмм[2]. Избегнуть подобных случаев невозможно; для этого заведующему станцией нужно самому превратиться в телеграфиста и отказаться от малейшего отдыха, потому что телеграф работает день и ночь. Казалось бы, что военное ведомство должно бы было отречься от «своих» телеграфистов и на время войны брать из гражданского ведомства лучших и опытнейших телеграфистов, возвысив их права, вознаграждение и ответственность. Закон о всеобщей воинской повинности упрощает выполнение этой меры. Точно так же следовало бы придти к сознанию, что устройство военно-походного телеграфа не должно сообразоваться исключительно с потребностями чисто военного свойства. Военно-походный телеграф, как и полевая почта, должны одинаково служить всем интересам того живого организма, который представляется армией, начиная от общих и кончая частными. В Красном Селе или в другом лагере, где рядом с военно-походным телеграфом существует государственный, нет надобности обременять военно-походный телеграф частными депешами, но в военное время в армии, находящейся на неприятельской территории, военно-походный телеграф должен быть к услугам всех отдельных единиц, всех лиц, входящих в ее состав, или тем, или другим путем с ней связанных. К тем же легким, выполированным столбам военного телеграфа нетрудно привешивать вторую проволоку; в телеграфной карете можно иметь два аппарата вместо одного, для чего находящееся впереди кареты бюро, на котором записываются телеграммы, выдаются расписки и проч., можно уничтожить, как излишнюю роскошь: все эти манипуляции легко производить и в палатке, на простом складном, легко перевозимом столе.
В лагере при Кюрюк-Дара и потом на Караяле станция государственного телеграфа помещалась в войлочной киргизской палатке. Круглая, довольно обширная палатка эта представляла совершенно достаточно места для помещения двух аппаратов и довольно большого стола для приема и выдачи корреспонденции. Перевозка такой «станции», я думаю, более удобна, нежели передвижение увесистой телеграфной кареты. В этой станции принимались все депеши, как казенные, так и частные, предназначенные на Кавказ, в Россию и Европу. Военно-походный телеграф служил исключительно для передачи распоряжений и донесений военного свойства между различными частями нашего отряда. Полученные в лагере депеши обыкновенно довольно исправно разносились по назначению. Телеграфное агентство доставляло свои политические телеграммы, которые немедленно литографировались в Корпусном штабе и распространялись в лагере. Военно-походный телеграф устанавливается и снимается довольно скоро; можно сказать, что телеграфная линия в состоянии непрерывно следовать за движением войск, лишь бы телеграфных парков было достаточно. В Малой Азии их было на 75 верст. В один час телеграф устанавливается на протяжении трех-четырех верст, если передвижение обоза мыслимо с такой скоростью. Телеграфный парк состоит из дрог, на которые укладываются столбы и проволока, и карет с аппаратами. На конце телеграфных столбиков имеется металлическое острие, так что при установке их нет надобности копать землю. Сначала привешивается проволока, а потом уже столб втыкается в землю.
