Третья ханская колонна – та, что прошла по долине Енисея, – появиласьу Иркутска 24 сентября. Она незамедлительно заняла покинутые предместья, где и дома были заблаговременно разрушены, чтобы не мешали артиллерии великого князя, к несчастью, недостаточно мощной.
Итак, бухарцы сгруппировались и стали ждать прибытия двух других колонн под командованием эмира и его союзников. Соединение этих корпусов произошло 25 сентября в лагере на берегу Ангары, и вся армия за исключением гарнизонов, оставленных в главных завоеванных городах, сосредоточилась под командованием Феофар-хана.
Иван Огаров нашел, что форсировать Ангару перед Иркутском немыслимо, и большая часть армии переправилась через реку в нескольких верстах ниже по течению на палубах судов, оборудованных с этой целью. Великий князь не пытался воспрепятствовать этой переправе. Не имея в распоряжении полевой артиллерии, он мог разве что затруднить, но не предотвратить ее. А потому он остался сидеть, запершись в Иркутске.
Стало быть, бухарцы оккупировали правый берег реки и двинулись к городу. Попутно они сожгли летнюю резиденцию генерал-губернатора, расположенную на вершине лесистого холма, что высится над Ангарой, и собрались, полностью окружив Иркутск, окончательно выбрать позицию, откуда будут наносить главные удары.
Иван Огаров как опытный строитель военных машин был, разумеется, в высшей степени пригоден для руководства планомерной осадой на всех ее этапах. Но чтобы действовать достаточно быстро, ему не хватало оборудования и боевой техники. Поэтому он надеялся захватить Иркутск, главную цель всех своих усилий, врасплох.
Однако, как мы видим, его расчеты не оправдались, все обернулось иначе. С одной стороны, сражение под Томском задержало наступление ханской армии, с другой – великий князь очень быстро развернул работы по укреплению обороны. Двух таких причин хватило, чтобы первоначальный план Огарова провалился. А значит, ему волей-неволей придется организовать осаду по всем правилам.
Тем не менее эмир, поддавшись его подстрекательствам, дважды пытался захватить город ценой больших людских потерь. Он бросал своих солдат на земляные укрепления, в которых имелось несколько слабых мест. Но обе атаки были отбиты благодаря величайшей отваге защитников города. При этом себя не щадили и сам великий князь, и его приближенные офицеры. Они вдохновляли людей личным примером, увлекая за собой и гражданское население. Горожане и мужики исполняли свой долг с отменным мужеством. При второй атаке нападающим удалось прорваться в одном месте, разломав ворота крепости. Завязался бой в начале улицы под названием Большая, что тянется на две версты и заканчивается на берегу Ангары. Но казаки, жандармы и мирные граждане дали бухарцам такой отпор, что тем пришлось вернуться на прежние позиции.
Тогда Иван Огаров, не сумев победить силой, задумал добиться своего ценой предательства. Мы помним, что он и прежде замышлял проникнуть в город, добиться встречи с великим князем, завоевать его доверие и, когда наступит удобный момент, открыть осаждающим городские ворота. А потом, совершив это, утолить свою жажду мщения, расправившись с братом царя.
Цыганка Сангарра, которая и в лагере на Ангаре оставалась при нем, побуждала его исполнить этот план не медля.
Да и впрямь пора было действовать. Войска русских, приписанные к Иркутской губернии, спешили на помощь осажденному городу. Они собрались в верхнем течении Лены и двинулись к Иркутску по долине этой реки. Шести дней не пройдет, как они будут здесь. Значит, необходимо позаботиться о том, чтобы город к тому времени пал, сраженный предательством.
Иван Огаров больше не колебался.
Вечером 2 октября в большой гостиной дворца генерал-губернатора состоялся военный совет. Здесь же находилась и резиденция великого князя.
Этот дворец высится в конце улицы Большой там, где начинается длинный спуск к реке. Из окон главного фасада открывался вид на лагерь осаждающих, причем их артиллерия, более дальнобойная, чем обычно бывает у бухарцев, грозила сделать этот дворец необитаемым.
Великий князь, генерал Воронцов, градоначальник, глава всех купеческих гильдий, а также кое-кто из высшего офицерства явились сюда, чтобы обсудить и принять ряд важных решений.
– Господа, – сказал великий князь, – вам прекрасно известно наше положение. Я имею твердые основания надеяться, что мы сможем продержаться до прибытия подкрепления. А тогда у нас хватит сил, чтобы прогнать отсюда эти варварские орды, и если это будет зависеть от меня, они дорого заплатят за вторжение на территорию, принадлежащую Москве!
– Вашему высочеству известно, что на отвагу и преданность населения Иркутска можно положиться, – отвечал генерал Воронцов.
– Да, генерал, – великий князь благосклонно кивнул, – я высоко ценю патриотизм нашего народа. Благодарение Богу, он пока не испытывает мук голода и ужасов эпидемий и у меня есть причины верить, что они его не постигнут. Но на стенах крепости я могу только восхищаться храбростью наших людей. Вы поняли мои слова, господин представитель купечества? Я просил бы вас передать их в точности.
– Благодарю ваше высочество от имени города, – отвечал тот. – Но смею ли спросить, какой крайний срок прибытия подкрепления вы предполагаете?
– Дней через шесть, самое большее, – заявил великий князь. – Сегодня утром в город сумел проникнуть ловкий и смелый посланец, он заверил меня, что пятьдесят тысяч русских под командованием генерала Киселева форсированным маршем движутся сюда. Два дня назад они были на берегах Лены, в Киренске, теперь ни стужа, ни снегопады не помешают им прийти. Пятьдесят тысяч хорошо обученных солдат, ударив бухарцам во фланг, быстро освободят нас.
– Хорошо, господа, – одобрил великий князь. – Дождемся, когда наши колонны появятся на холмах, тогда и раздавим захватчиков.
Потом, повернувшись к генералу Воронцову, распорядился:
– Завтра мы с вами пойдем посмотрим, какдвижутся работы на правом берегу. Ангара несет льдины, она скоро замерзнет, тогда бухарцы, возможно, и перейдут ее.
– Не позволит ли мне ваше высочество сделать одно замечание? – спросил глава купеческих гильдий.
– Сделайте, сударь.
– Мне случалось видеть, что Ангара продолжала нести льдины, но полностью не замерзала и тогда, когда температура падала ниже тридцати-сорока градусов. Причиной тому, несомненно, является ее стремительное течение. Если бухарцы не найдут иного способа форсировать реку, готов поручиться вашему высочеству, что таким путем они в Иркутск не войдут.
